Леди-рыцарь - Екатерина Федорова

Клотильда резво спрыгнула с коня, обежала избушку. Сереге даже показалось, что время от времени леди-рыцарь делает маленькие остановочки и вроде как принюхивается. Во всяком случае, характерно поводит головой и морщит носик. Видимо, ничем подозрительным вокруг избушки не пахло, потому что, сделав круг, Клоти вернулась почти довольная.

– Расположимся на ночлег, сэр Сериога. Вроде все спокойно. У меня есть охранные амулеты, разложим их на пороге, подоконниках. Если будет на то милость Создателя, то завтра с утра тронемся в путь!

Серега кое-как перекинул ногу через седло, на животе сполз вниз. Вслед за леди Клотильдой доковылял на ноющих ногах до небольшого, кургузого крылечка. Леди Клотильда с усилием выдрала из косяка разбухшую, явно никем давно не открывавшуюся дверь. Зеленые толстенные доски, из которых дверь была сбита, обдали их запахом сырости и плесени. За дверью обнаружилась небольшая комнатка, щедро декорированная паутиной. Леди Клотильда содрала с руки рукавицу, нацепила стальной аксессуар на свой кинжал, поводила этой конструкцией в дверном проеме. Не дождавшись никаких результатов, с силой шмякнула рукавицей об пол возле порога, простучала кинжалом сам порог и косяк. Под конец просто сунула внутрь голову и огляделась или принюхалась.

– Черт. Два черта. Да даже три! – буркнула леди. – Не могу сюда зайти, что-то тут все же есть… Не магические изыски, не нечисть бездушная… Даже не злое. Но все мерещится мне что-то…

Серега повернулся, посвистел “кс-кс-кс”. Мухтар, до этого добрых полпути проспавший на седельной луке, лениво вскинулся, потянулся, прогибая спину и выпуская когти в седельную кожу. Серега досадливо сплюнул и снова нетерпеливо “покыскал”. Мухтар наконец решил, что достаточно размял косточки, и серой молнией метнулся на землю. Серега поймал на бегу почти невесомый комок шерсти, погладил по спинке, чесанул за ушком. И поднес к двери. Котенок вел себя абсолютно спокойно, даже довольно замурлыкал. Серега наклонился и опустил зверька на порог. Мухтар осторожно поводил головой из стороны в сторону, усы-локаторы вибрировали, напряженно щупая воздух. Поза Мухтара ужасно напоминала позу Клотильды за несколько мгновений до этого. Неожиданно Мухтар взмяукнул и, вытянув хвост трубой, ринулся в самый дальний угол. Тут же в этом углу обеспокоенно запищала мышь и смолкла, и сразу же в домике начало раздаваться довольное чавканье. Мухтар ужинать изволили-с. Серега повернулся к леди Клотильде и сделал рукой широкий приглашающий жест!

– Прошу, миледи…

– И поклон, – на полном серьезе сказала Клотильда.

– Что?

– Поклон приглашаемой даме. Положен. По церемониалу.

Серега неловко отвесил положенное по церемониалу. Поясница и зад ответили на это приступом ноющей боли. Клотильда шагнула вовнутрь, промаршировала по периметру комнаты, на ходу широкими взмахами правой руки сбивая паутину. За тенетами обнаружилась широкая лежанка, каменная печка посреди комнаты и оконце в стене, обращенное в глубь леса. Серега, помявшись, шагнул внутрь.

– Если есть здесь хозяин, – ни с того ни с сего сказал вдруг он, – пусть простит нас, незванных. Нам переночевать только.

Сказалось как-то само собой. Леди Клотильда глянула на него, разинув рот. Потом, опомнившись, закрыла. С ясно прозвучавшим хлопающим звуком.

– Коней заведем вовнутрь, сэр Сериога, пока светло, нарвем для них травы, жевать будут прямо в избушке, так мне… нам за них спокойнее будет. И дров запасти нужно поболе.

Клоти, извиваясь, как змея, сноровисто расстегнула застежки на своих латах, отлепила сияющую скорлупу от мускулистого тела, швырнула бронекостюмчик прямо на лежанку. Натянула перевязь с заспинными ножнами на потертый черный камзол.

– Делаем все рука об руку, сэр Сериога. Ни на мгновение не теряем друг друга из виду. Коней заводим в избушку, затем набираем дрова, нарезаем траву. Поторопимся, благородный сэр!

Труднее всего оказалось резать траву. Хотя их кинжалы управлялись с этим делом достаточно легко, но заниматься этой работой приходилось, ползая на коленях. Тело, перенесшее целый день в седле, сводили мучительные судороги. Тем не менее Серега, закусив губу, пытался не отставать от не знающей устали леди. Та стремительно ползла по лужайке вокруг избушки, и за ней оставалась выстриженная до самой земли полоса дерна. Они едва успели управиться до заката. Кони, с одобрением отнесшиеся к своему переселению в избушку, фыркали в углу, пережевывая траву. Леди Клотильда занялась огнем, и почти сразу же язычки пламени заплясали в каменной печке, дымок лениво полз в круглое потолочное отверстие. Домик, как это писалось в исторических книгах, топился по-черному. Серега пристроился на лежанке, достал из своего мешка лежащий сверху сверток с припасами – дары, вернее, гонорар, от милейшей леди Эспи. В чистую холстину завернуто было закопченное до черноты мясо в розовых тончайших прослоечках сала, небольшие круглые лепешки, все еще хранившие мягкость свежеиспеченного хлеба. Далее обнаружились кисловатые местные фрукты (а может, то были ягоды?), мякоть которых по консистенции напоминала яблоко, а по вкусу – ананас. Название их в устах леди Клотильды звучало как “грут”, но за верность своего фонетического восприятия Серега не поручился бы. Еще обнаружился горшочек с густой пастой, напоминавшей по вкусу смесь помидоров с редькой. Пастой полагалось намазывать лепешки и мясо. Коней напоили водой из маленького бочажка, оставшегося, по-видимому, после дождей. Вода была довольно чистая, отстойная. Крохотный прудик, спрятанный в зарослях позади избушки, обнаружила Клоти. Серега сильно подозревал, что сделала она это не столько благодаря зрению, сколько благодаря нюху. Свою собственную жажду они заливали не водой, а вином – леди Клотильда потому, что была истинным рыцарем (а как вопрошал еще Д'Артаньян, “что такое рыцарь без вина?”), а Серега – из любопытства к запретному плоду, пробовать который в земных реалиях ему доводилось не часто. Домашнее великовозрастное дитя, несмотря на почти взрослый ранг студента, допускалось только к шампанскому, да и то лишь по праздникам. Леди Клотильда тоже достала из своего мешка, ужасающе жалкого и тонкого по сравнению с внушительными Серегиными торбами, кое-какие припасы – черствую краюху хлеба, заплесневелый кусок сыра. Серега, чтобы не обидеть свою спутницу, первым делом, как только они принялись за свой ужин, демонстративно отломил по куску от сыра и окаменелого хлеба, добросовестно прожевал. Правда, по очень небольшому куску. И торопливо запил все это вином.

Клотильда ела со вкусом, аппетит ей не изменял и здесь, несмотря на пережитые опасности и полное неведение относительного того, что еще их ждет прямо за порогом этой избушки. Впрочем, как заметил Серега, предусмотрительная леди свое собственное угощение даже пробовать не стала. Сереге же после сильно отдающего плесенью и мышами сыра было как-то не по себе, и он был способен только мрачно поклевывать, отламывая и отрезая от всего самые крохотные кусочки. Вина он смог одолеть полстакана, не больше, хотя оно было не в пример лучше того, что подавалось на стол в самом Балинок-Деде. Но от землянично-сладковатого привкуса быстро стало терпко во рту, и он переключился на воду. Из угла, крадучись и облизываясь, притащился Мухтар, сел у ног, умильно переводя взгляд с лежанки на Серегу и обратно. Бодро сгрыз выделенное ему добродушной леди Клотильдой волоконце копченого мяса, укоризненно поглядел на Серегу и вновь умчался в угол, но на этот раз в другой. Оттуда сразу же донесся заполошный хоровой писк местной мышиной колонии.