Племя - Нэт Прикли

— Зачем так далеко? — пожал плечами Найл. — Под их корнями наверняка не меньше трех-четырех метров.

— А если там окажется трехметровый камень? — поинтересовалась Назия. — Нет, пока под килем меньше полусотни метров, моряку быть спокойным нельзя.

— Вижу мачту!!! — вскочил один из гребцов. — Вижу мачту справа от носа!

— Нос прямо, — хозяйка отошла к правому борту, прищурилась. — Нет, не вижу… Только деревья…

— Должен быть, — Найл послал вперед мысленный импульс и мгновенно получил радостный ответ: — Они видят наш парус!

Еще через час флагман свой парус опустил, и все три судна закачались борт о борт. После обмена приветствиями и впечатлениями, первая радость от встречи отступила перед насущным вопросом: что делать дальше?

Шторм расшвырял кораблики в разные стороны на неизвестное расстояние, и теперь никто ни на одном корабле не мог сказать даже примерно, куда и как долго нужно двигаться, чтобы попасть в ту точку, что указала Великая Богиня Дельты: строго на юг от города пауков, на расстоянии в тридцать раз большем, чем от Богини до города. Разумеется, далеко не в первый раз за последние годы Найл вставал перед необходимостью принимать решение, но почти всегда рядом с ним находились опытные советники и друзья: Дравиг или Шабр, Симеон или принцесса Мерлью. Все они имели не просто совет, а собственное мнение, собственное видение, которое готовы были отстаивать в споре. На этот раз с Посланником Богини никто не спорил, и никто не собирался давать советов. Все просто ждали решения правителя, которое им следовало самоотверженно и не жалея сил исполнять.

Найл закрыл глаза, вызывая на себя внимание всех смертоносцев флотилии, вмещая в свое сознание все их способности, и раскрылся для восприятия окружающего пространства.

Разумеется, позади, над просторами моря царил сумрак — жизни там не за что было уцепиться, и некому раскрасить ментальное пространство разноцветными огоньками.

Зато впереди, среди мангровых крон, жизнь била ключом. Правда, судя по яркости огоньков, обитала там в основном всякая мелюзга, хотя на расстоянии примерно в день пути Найлу почудилась целая россыпь ярких пятен, удивительно похожих на свет человеческого сознания.

Правитель сосредоточился, вытягивая все предоставленные ему возможности в длинный щуп, повел им из стороны в сторону… Нет, ничего. Семя будущей Богини не может не отличаться от живущих на Земле существ интенсивностью своего свечения, своим цветом, но ничего странного ему разглядеть не удалось.

Найл с тоской вспомнил то чувство восторга, когда после приближения к Дельте он мог прикосновением сознания разглядеть не то что свет чужого сознания на расстоянии многих переходов — но и каждую прожилочку каждого древесного листка в округе… Но тогда на него концентрировались десятки тысяч смертоносцев, а сейчас на кораблях находилось всего лишь два десятка пауков. Значит, искать придется не столько силой разума, сколько ногами, ногами и еще раз ногами.

— Мы продолжим движение на юг, — решил Найл. — Семя Великой Богини не может не оказывать влияния на ближние земли. Надеюсь, нам удастся это влияние заметить.

— Флотилия не может двигаться на юг, Посланник, — покачала головой Назия. — Там морской лес. Мы не сможет даже высадить вас, мой господин, поскольку перед нами нет берега.

— Тогда пойдем дальше на восток, — вздохнул правитель, — до тех пор, пока не обогнем лес, или пока не получим возможность сойти на землю.

Паруса вновь поднялись на мачты и наполнились ветром, увлекая за собой корабли.

Кое-кто из гребцов снова начал выбрасывать за корму удочки, с тоской поглядывая на густые заросли, непреодолимо отгораживающие их от суши, от возможности поесть нормального мяса, погреться у костра, испечь себе горячий ужин или закоптить впрок хоть что-нибудь из добычи. Однако поклевок не случилось ни одной: наверное, в мутной воде рыба просто не видела играющих золотыми боками блесен.

До темноты флотилия шла на запад, ночь провела на якорях, а утром легла на прежний курс. Примерно через два часа после восхода солнца путешественники, не веря своим глазам, обнаружили, что лес резко обрывается, и за последними одинокими деревьями раскрывается в южном направлении чистое свободное море.

Корабли одновременно повернули под прямым углом и устремились вперед, а люди стали с интересом отмечать происходящие вокруг изменения.

Волнение на море практически исчезло — мелкая рябь мореходными судами просто не замечалась. Вода стала намного прозрачнее, и брошенную за борт блесну можно было разглядеть, пока она не погрузилась на всю длину шнура.

То и дело в кильватерной струе появлялись стаи крупных рыб, которые, впрочем, быстро уходили в сторону.

В небе впереди, над линией горизонта, постоянно висели характерные горизонтальные штрихи с капельками на концах — стрекозы, ищущие добычу. Всю свою жизнь Найл считал, что стрекозы — это признак близкой воды, и только теперь узнал, что они могут быть еще и признаком недалекой суши…

Радость длилась недолго. Уже после полудня над горизонтом стали проступать кроны очередного морского леса. Разница состояла лишь в том, что на этот раз граница зарослей и морского простора тянулась в юго-западном направлении, да еще в том, что сквозь прозрачную воду было видно, что корни держатся за дно, лежащее на глубине примерно трех метров. Дальше начинался крутой обрыв, и разглядеть дно под кораблями казалось невозможным. Вдобавок ветер, раньше пусть и слабый, но попутный, стал встречным. Теперь флотилии приходилось двигаться на веслах.

Единственное утешение — постоянно зависающие над кораблями стрекозы здесь, вдали от Великой Богини, не смогли вырасти до размеров, опасных для человека.

Поначалу они еще нервировали треском прозрачных крыльев гребцов, опасливо пригибающих головы, однако вскоре моряки привыкли и перестали обращать на насекомых внимание. Перестали они вздрагивать и от постоянных гулких ударов плавающих по поверхности орехов, каждый размером с человеческую голову, что регулярно бились в борта.

В сумерках Назия отвела суда подальше от мелководья, приказала выбросить за борт якоря, и только когда они зацепились лапами за дно, позволила морякам отдыхать. Усталые гребцы, забыв про ужин, разлеглись на скамьях и почти сразу заснули. Посланник Богини, спустившись в капитанскую каюту, забрался в постель, а Нефтис и Назия устроились там же на полу, на набитых душистым сеном тюфяках.

Найл проснулся от ощущения опасности. Спросонок он не понял, откуда взялось это предчувствие — то ли его коротко предупредил кто-то из смертоносцев, то ли он поймал мысль готовящегося к нападению врага, но Посланник привык доверять своему нюху на неладное, а потому он быстро поднялся, оделся, набросил через плечо перевязь с мечом, прихватил щит и поднялся на палубу.