В плену их желаний - Лика Мираж

Как иронично, но именно эта беременность в итоге спасла ей жизнь.

Она чувствовала себя гораздо хуже, чем при прежних беременностях. И немудрено, учитывая, что ребёнок не её.

И всё ради того, чтобы удержать статус жены дракона, уменьшить давление, выжить, в конце концов. Потому что все понимают, что становится с неудобными жёнами, или если дракон вдруг привязывается к другой – от стресса или недовольства, например. Драконы, они очень хрупкие в этом плане.

Тяжело им принять, что ты не всегда можешь родить ребёнка определённого пола, что не всегда хочешь секса, что тебе – да – тоже нужно общение.

Поэтому Сара примерила на себя образ похотливой Госпожи.

Она радовалась положению Кары, всё шло как нельзя лучше, она даже всерьёз отпустила такую хорошенькую девочку на волю, а затем…

Просто почувствовала, что что-то не так. Их дом заполонили Драконы Совета, Клаус хвастался будущим наследником, Саре нужно было развлекать гостей несмотря на то, что это физически трудновыполнимо, Заро поймали и хотели устроить Великое Шоу.

Так много мельтешения.

И что-то не так.

Странно себя вели доктора, странно косились слуги, будто бы напуганы были даже рабы из гарема. В другое время она, несклонная к эмпатии, даже не обратила бы на это внимание. Но не когда носит под сердцем дракона.

Поделиться догадкой с мужем означало попасть в водоворот событий – или получить несколько снисходительных шуток по поводу того, что с женщинами делают гормоны.

Ничего из этого Саре не хотелось бы, поэтому она, решив сослаться на совсем уже никудышное состояние, уехала.

За несколько минут до того, как Велимар выпустил Эроса, что превратил в зомби, надругавшись этим над всеми драконами.

Мало того, он нашёл путь к открытию запретной, тёмной магии, и вплёл её в тело Эроса, многие заразились и стали превращаться в наполовину живых, наполовину мёртвых, подконтрольных созданий.

Это ей доложили вместе с тем, что Ангус попытался всему помешать, но не успел – Заро, Клаус и Седрик заразились, как и многие другие…

Так что Сара официально стала вдовой.

Понимая, что её подложат под другого дракона рано или поздно, она нашла решение и переняла ещё один статус.

«Госпожа же Сара без вести пропала, некоторые говорят, что видели, как она погибла, но это непроверенные данные…» – вещают новости.

Эпилог

Дом Ангуса стоит близко к обрыву, он полностью современный, подобные дома Кара видела только на картинках – с панорамными окнами, выходящими на будто бы бесконечную синеву вдали, солнечными батареями наверху рядом с площадкой, где можно насладиться видом, вдыхать запах солёной воды и хвои.

Они провели обряд в первые же дни, ни на что особо не надеясь, ведь Ангус лишь подробно изучал теоретические сведения и не было ясно, верные ли они.

Но всё получилось, мысли о нём, притяжение – всё это исчезло.

Ангусу было плохо несколько долгих дней, Кара чувствовала вину, боялась больше всего на свете, что он не переживёт обряда, который был нужен только ей.

Но он оправился, и они вели себя как друзья. Оба приходили в себя. Варили ароматный кофе по утрам, Кара училась готовить блюда, в которых больше трёх ингредиентов (потому что, кроме редкого в их доме супа, для другого просто не было возможности), Ангус много гулял и будто бы избегал её.

В конце концов, Кара решила, что уже не нужна ему, и что только мешает.

Вот и ответ.

Она собиралась уехать, ещё не успев переговорить обо всём с ним, как вдруг в дверь постучали.

Ангус бы не стоял за дверью, а кто ещё мог сюда прийти? До ближайшего населённого пункта несколько километров.

Правда, интуиция, или что-то иное преподносит догадку…

– Сара.

Кара открывает дверь и действительно видит перед собой чернокожую красавицу, сильно похудевшую несмотря на огромный живот, но такую же обаятельную. В золотистом балахоне, с волосами, заплетёнными в десятки мелких косиц.

– Решила заглянуть в гости.

Кара ждала подвоха, но его не было.

Возможно, сам ребёнок привёл Сару сюда, потому что всё ещё не забыл о своей настоящей матери.

Кара не могла прийти в себя из-за того, что прошлое, которое она так старалась забыть, пришло прямо к порогу. И как теперь уйти?

– Я думаю, мы можем разрешить Саре остаться, – Ангус выходит из душа и валится на постель. Он уже поговорил с драконицей и теперь будто… спрашивает разрешения.

Кара садится на угол кровати и всхлипывает.

– Я не знаю, как теперь уйти, я хочу видеть ребёнка, он больше не нужен ей.

Ангус тревожится, приподнимается, отнимает её руки от лица.

– М? Ты собиралась уйти? Я думаю Сара здесь как раз затем, чтобы оставить нам ребёнка, пусть она даже сама это ещё не поняла.

Он тепло и светло улыбается.

А Кара не понимает его.

– Разве мне можно остаться? Разве хочешь жить со… мной?

Ангус сверлит её своим фирменным жёстким взглядом и вдруг остро и заразительно смеётся, так что и Кара начинает улыбаться сквозь слёзы, не замечая этого.

– Я полагал, тебе нужно время, ты не подавала никаких сигналов… Как мне понять?..

Кара зависает, пытаясь всё осознать, а затем бросает на него со смехом облегчения:

– Вот, не знаешь, как себя вести, да? Без связи без договора о сексуальных услугах? Вы, драконы, совсем разбалованы, уже язык тела не понимаете! Или, не знаю, можно же банально… поговорить…

Они целуются жарко, Ангус больше не даёт ей ёрничать, она боится, что это будет изнурительно, и в то же время надеется на это, но…

В комнату по стеночке входит Сара:

– Простите, что прерываю, но я тут, кажется… рожаю…

И Ангус с Карой отвлекаются на принятие родов. Ребёнок появляется в их спальне, Сара рожает, вцепившись в край кровати, другую руку гладит Кара, нервничая едва ли не больше, чем два дракона.

– Это девочка! – Ангус улыбается, такой довольный и простой.

– Что? – Сара переводит будто бы обвиняющий взгляд на Кару, которая бросается к своей малышке.

Да, вероятность была не стопроцентная, но как бы она прогадала, не случись того, что случилось… А ещё если вспомнить, как она намучилась и думала, что погибнет с этим маленьким кровопийцей!

– Как назовём? – Ангус обнимает Кару, уже не обращая внимания на Сару.

В этот момент она задумывается о своём имени, и о том, что произошло с её обидчиками. Имя для дочери выпадает само, словно игральная кость:

– Роксана.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. В