Дети горчичного рая - Анна Кальма

– Отлично! Сейчас мы с Долговязым спустимся вниз и займемся ребятами, а ты, – Рой обратился к Фэйни, – ты подзубри еще свою предвыборную речь.

– Как, ты, значит, уходишь и не будешь со мной, как обещал? – захныкал Фэйни. – Я без тебя обязательно что-нибудь напутаю. Ты должен стоять рядом со мной и подсказывать.

– Ничего, ты, главное, напирай на то, что все черномазые – изменники и действуют по указке красных. Ну, словом, все, о чем говорил твой па, – внушительно сказал Рой. – А напоследок скажи пару торжественных слов о присяге, о божьей стране… Вспомни, как выступает твой отец на актовых собраниях, и валяй по той же дорожке.

И, махнув рукой растерянному Фэйни, Рой Мэйсон направился к лестнице.

20. «Орлы» против «Свирелей»

В это утро весь третий этаж школы напоминал пиратский корабль в бурю. Никем не управляемый, набитый пленниками, добычей и беспорядочно галдящим экипажем, несется он по волнам, кренясь все больше и больше. Крутые, плещущие валы захлестывают его, и ошалевшие от собственных криков и буйства пираты уже сами не знают, куда завлечет их стихия и собственная их удаль.

В сущности, школа действительно была таким неуправляемым судном: в это утро, как нарочно, не было ни постов на лестницах, ни дежурных по этажам, ни надзирателей из педагогов. Даже учителя куда-то исчезли, как будто их тоже спугнула разыгравшаяся на третьем этаже стихия.

Не было видно ни Принса, ни президента школы Коллинза. Директорский кабинет также пустовал в это утро, точно Мак-Магон старший заранее получил некое предупреждение и нарочно задержался дома.

Словом, буйное поведение «малюток» не встречало ни малейшего противодействия, и они использовали такую удачу вовсю: кричали, носились по лестницам, спешно дорисовывали какие-то плакаты и надписи.

– Что это происходит у «малюток»? – спрашивали друг друга оглушенные всем этим шумом и гамом старшеклассники, направляясь к своим кабинетам.

– Кажется, они подняли бунт против цветных, – отвечал кто-нибудь из наиболее осведомленных. – Я слышал, что они сегодня переизбирают старосту – знаете, негра Робинсона – и прочат на его место белого..,

– Ага, вот оно что, – равнодушно цедил спрашивающий. – Ну ладно, не будем им мешать.

И старшеклассники, обычно охотно делавшие замечания расходившимся младшим, спокойно удалялись к себе.

Как нарочно, весь первый час у семиклассников оказался свободным и кабинет математики – в их полном распоряжении: мистер Хомер заболел и протелефонировал, чтобы его не ждали.

В углу кабинета орали во все горло: «Моя страна – твоя страна, о боже!» Хором с большим вдохновением дирижировал один из «орлят» – морковно-рыжий Мартин Кронин, забияка и сплетник. Он прибежал вместе со своими ребятами в школу чуть не на рассвете и уже успел нарисовать на доске уродливую обезьяну, которая держала в руке глобус. «Великий ученый Робинсон изучает Вселенную», – гласила издевательская подпись под рисунком. Такая же грубо намалеванная карикатура украшала открытки, полученные накануне всеми без исключения «малютками». Под карикатурой шли предвыборные лозунги:

«Америка – для американцев, – так сказал еще президент Монро (см. историю США)».

«Африка – для негров, – так говорим мы!»

«Робинсон попирает законы, потому что он чужак!»

«Долой старосту Робинсона!»

«Отдайте ваши голоса Мак-Магону – стопроцентному американцу и лучшему форварду!»

«Учтите: директор будет благосклонен к классу, где староста – его родной сын!»

«Выбирайте „орла“ Мак-Магона!»

На обратной стороне каждой открытки было отпечатано на машинке, что, мол, леди и джентльмены из седьмого класса благоволят собраться в четверг перед началом уроков в школе, дабы обсудить давно назревший вопрос о переизбрании старосты. Была и подпись: «Организационный комитет по перевыборам». Имена членов комитета были написаны от руки и до чрезвычайности неразборчиво, но большинство «малюток» тотчас же поняло, что «комитет» – это сам Фэйни Мак-Магон, его друг Рой Мэйсон и Долговязый – Лори Миллс. Однако для некоторых школьников и открытки и весь этот шум и гам оказались новостью. Они приставали с вопросами то к Мартину, то к Лори, которые, видимо, знали больше других и держались по-хозяйски:

– Что у нас происходит? Почему такой крик?

– Эй, Мартин, в чем дело? От кого эти открытки и кто назначал перевыборы?

– Придет время – всё узнаете, – важно отвечали Мартин и Лори.

Школьники пожимали плечами и отходили недоумевая. Некоторые из них хорошо относились к Чарли Робинсону и считали его вполне «своим» парнем, но в то же время никак не могли примириться с тем, что во главе класса стоит негр. Поэтому они и не протестовали против перевыборов, хотя решительно все понимали, что все это – проделки Мак-Магона.

– Эй, ребята, идите, по крайней мере, во двор, чтобы не срамить всю школу! Там можете орать сколько влезет, – уговаривали крикунов самые благоразумные.

– И не подумаем! Там нет кафедры для ораторов, а нам необходима кафедра, – отвечали крикуны.

Прозвенел звонок, но никто не обратил ни малейшего внимания: температура накалялась все сильнее.

Во двор вбегали всё новые группы возбужденных школьников. На одних красовалась эмблема орла, куртки других были украшены маленькой серебристой свирелью.

– Гляди-ка, пронюхали горчичные бродяги и тоже подготовились! – Лори Миллс, дежуривший у входа в школу, чуть не задохся от злости. – Пожалуй, не так гладко это пройдет, как мы рассчитывали.

Он послал одного из скаутов с донесением Рою и Фэйни о том, что робинсоновцы, видимо, собираются тоже выступать. Появилась кучка темнокожих ребят с Джоном Майнардом во главе. Вид у него был довольно понурый, и это сразу заметили мак-магоновцы.

– Смотрите-ка, мулат как нос повесил!

– И другие тоже – будто лимонов наглотались… Знают черные обезьяны, что их вожаку крышка!

– Можете их пропустить, – шепнул Лори скаутам: – эти нам не опасны.

Джона и его товарищей пропустили. Но, когда в воротах показались близнецы Квинси с большими значками свирели, сиявшими на лацканах их курток, Лори нахмурился и мигнул скаутам:

– Проводите-ка их, ребята!

– Держи ухо востро, – шептал между тем брату Бэн Квинси. – Собери всех наших и посмотри, где Чарли.

Однако Вик не успел даже осмотреться как следует – к нему уже подбежали «орлята»:

– Братцы, вы на перевыборы? Поднимайтесь на четвертый, в кабинет мифологии. Да вот мы вас сейчас проводим.

– Почему на четвертый? – удивился Бэн. – Сегодня же у нас Горилла.

– Гориллы не будет, и мы заняли другой кабинет – там просторнее, – объяснили три рослых скаута, становясь позади братьев и потихоньку начиная подталкивать их к лестнице.

– Чего вы толкаетесь? Мы и сами пойдем, нечего рукам волю давать, – все еще ничего не подозревая, ворчливо сказал Бэн.

Но сильные руки уже внесли его и Вика наверх, и не успели близнецы опомниться, как были заперты в пустом, прохладном кабинете мифологии. Щелкнул ключ в замке, и перед братьями очутились гипсовые торсы Нептунов, Марсов и Венер.

Бэн бросил шапку об пол и громко выругался:

– Тупицы мы с тобой! Проклятые простофили и тупицы! Дать себя так оболванить!.. О Вик, где была твоя голова?

Вик молча пыхтел у двери, надавливал на нее плечом, нажимал на ручку – дверь, толстая, из полированного дуба, не поддавалась.

Тогда Вик вдруг принялся колотить кулаками и кричать что есть силы:

– Отворите! Отворите, будь вы прокляты!..

– Напрасно стараешься, – угрюмо сказал Бэн. – Мы можем здесь просидеть до второго пришествия: рядом одни пустые классы и лаборатория, в которой по утрам нет ни одной живой души. А окна выходят на пустырь, и сколько бы ты ни кричал, все равно никто тебя не услышит… Надо признать, они великолепно обделали все это дельце.

– Да, но почему одних нас здесь заперли? – спросил Вик.

Как бы в ответ на его вопрос в коридоре послышался топот, дверь на секунду приоткрылась, и в кабинет, как пробка, вытолкнутая из бутылки напором воздуха, влетела Нэнси Гоу.

– Это что такое? Как вы смеете меня запирать? Сейчас же отворите! – закричала она, стуча бронзовыми кулачками в дверь. – Отоприте, вам говорят!

– Посиди-ка взаперти, африканская кошка, тебе полезно немного охладить твое вдохновение! – захохотал кто-то за дверью.

– Трусы подлые! Вам только с девчонками воевать! Просто-напросто испугались, что вам не справиться с Робинсоном, вот и запрятали меня сюда. Сейчас же выпустите меня! – надрывалась Нэнси. Она повернулась к братьям Квинси: – Понимаете, что они задумали? Они нас всех загонят в ловушку, а потом расправятся с Чарли как хотят.

– Эх, тоже, сделала великое открытие! – с досадой сказал Вик. – Лучше становись поближе к двери, и, как только они ее приоткроют, мы навалимся на них и постараемся пробить себе дорогу.