Только вернись - Елена Левашова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Прости меня, Каролина, – шепчет Вяземский. Тяжело, надтреснуто… Понимаю, такие слова не каждый сумеет сказать, а уж Глеб…
– Я не знаю…
– Я очень тебя обидел и прошу прощения, – сухо добавляет он. – Я судил о том, в чем ни черта не смыслю… Каролина, можно что-нибудь сделать? Ну… Я не хочу больше детей.
– Почему, Глеб? Ты вчера был очень убедителен.
– А ты не остановила меня…
– Я пыталась… Я очень боюсь, что ты отнимешь у меня Милану… А я очень люблю дочку. Не рожала, не кормила… Ближе нее у меня никого нет. Ты не оставил мне выбора, Глеб. Я должна молчать и подстраиваться под тебя – другого не дано.
– Разве я такой невыносимый, Кара? Пожалуйста, извини. Теперь я знаю все… О родах и твоем здоровье. Может, ты расскажешь, какие тайны скрываешь? Что еще я должен знать?
– Ничего, Глеб. Тебе не удастся залезть в мою душу, так и знай… – обида во мне так и плещется. Мне бы простить Вяземского, но я продолжаю хлестать обвинения.
– Каролина, ты моя жена, – сглатывает он. Сжимает мои дрожащие пальцы в своих горячих ладонях и касается лбом моего лба. – Прости меня… Давай попробуем начать сначала? Я хочу этого.
– А я не знаю, Глеб… Наверное, этого не желаю я. Слишком больно… Всего слишком… Непрощения, непонимания, обиды… Ты не веришь мне, к чему тогда это все? А я тебе… Ты и тогда легко поверил в нашу с Хариным связь. Тебе показали фотографии, слепленные в фотошопе, и ты вычеркнул меня из жизни, не удосужившись поговорить. Кто знает, что будет теперь? Ты поставил мне диагноз Глеб – я игрушка, вещь, я…
– Я никогда так не думал, Каролина. Никогда не считал тебя вещью. Пожалуйста, дай мне шанс показать, каким я могу быть? Кара, я…
За нами слышатся легкие шаги. Глеб напрягается и спешно прижимает меня к себе, бледнеет и тотчас расслабляется, увидев знакомое лицо, выглядывающее из-за кустов. Ну, конечно, Аня Фомина, собственной персоной… Уверена, Нина Ильинична специально пригласила ее на мероприятие. Захотела столкнуть нас лбами и проверить слухи о тайне рождения внучки.
– Ба, какие люди! – нарочито весело произносит она. – Любимый бывший муженек и его… Очередная…
– Уходи, Аня, – рычит Глеб, продолжая меня обнимать.
– А я не поверила, когда мама сказала, что ты женился. Ты еще меня обвинял, Глебушка… А сам… Спал с этой курицей сразу же после нашей женитьбы! Ты хоть тест ДНК додумался сделать? Или эта смазливая охотница за капиталами…
– Заткнись, Аня. И не смей разговаривать с моей женой в таком тоне.
Знала бы Аня, кто перед ней стоит… Лера Веснина – студентка из параллельной группы. Она меня прекрасно знает, но не узнает… Отец Ани – профессор Фомин читал нам когда-то лекции, а Аня была завидной невестой.
– Женой, – протягивает она манерно. – Он будет и тебе изменять, детка. Надоешь ему в постели и… Пойдет по бабам. И года не проживете, так будет. Вспомнишь еще мои слова.
Аня уходит, демонстративно виляя бедрами, а я наблюдаю за ее удаляющейся фигурой… Сердце заходится в бешеном ритме, в глазах темнеет… Успеваю крепко вцепиться в плечо Вяземского и прошептать чуть слышно:
– Мне плохо, Глеб…
Глава 33
Глеб.
Знала бы Каролина, какую чудовищную вину я испытываю… Каждое ее слово, как острое лезвие – поддевает ненужную шелуху, обнажая чувства. Кара права – я намеренно обижал ее и втаптывал в грязь… Произносил вслух свои дурацкие домыслы и сам же в них верил… Злился, ревновал, ненавидел и не мог и дня без нее прожить. Я упорно не отпускал прошлое, виня себя за проявленное малодушие. Каролина права – я поверил дурацким фотографиям и женился на малознакомой девушке, послушался мать и откупился от Кары деньгами и подарками. Она тогда ничего не взяла – демонстративно выбросила купюры в банковской упаковке в мусорное ведро. Ушла, бросив мне на прощание презрительный взгляд. Мне бы остановить ее и потребовать объяснений, проверить достоверность информации, но… Я не сделал этого… Оглушенный обидой от ее мнимого предательства, я предпочел разрушить свою жизнь женитьбой на другой.
Каролина уже тогда знала, что носит моего ребенка… Уходила, испытывая оглушительную боль… Так разве я могу ее винить? Только себя… Поверхностного глупца, мальчишку, которого мать сумела обвести вокруг пальца… И чем больше я об этом думаю, тем сильнее обижаю Каролину… Знаю, что поступаю подло и малодушно, но ничего не могу с собой поделать… Все у нас через жопу – свадьба, совместная жизнь, разговоры. Не клеится, не ладится, не складывается…
Она хлещет меня словами, как пощечинами. Выплескивает боль, которая мучает ее столько лет… Но я и теперь молчу, так и не сумев распрощаться со своей гордостью. Прошлое является к нам в образе Ани и будто подливает масла в огонь…
Ее гадкие слова лишают Каролину последних сил…
– Мне плохо, Глеб, – успевает сказать она, судорожно вцепившись в мое предплечье.
Озираюсь по сторонам в надежде увидеть Базарова, но его нигде нет. Каролина обмякает в моих руках. Краски на ее лице будто растворяются в воздухе, оно становится похожим на чистый холст. Глаза западают, веки мелко-мелко подрагивают, губы синеют, а кожа покрывается испариной. Бессильно опускаюсь на землю, пытаясь привести ее в чувства.
– Каролина, очнись, родная… – шепчу хрипло, похлопывая ее по щекам. – Ну, давай же, приди в себя…
Осознание приближающейся потери кружится над головой, как воронье… Я не переживу ее смерти еще раз… Просто не смогу… Сдохну от тоски и ненависти к самому себе.
– Кара, пожалуйста, не умирай, – склоняюсь над ней, утопая коленями в траве газона. Озираюсь по сторонам, но никого не вижу. Зато слышу аплодисменты гостей и возгласы тамады. Все на представлении и никому нет до нас дела. Шарю в карманах, запоздало вспоминая, что оставил пиджак с телефоном в беседке.
– Пожалуйста, не умирай…
Отчаяние опутывает меня, как рыболовная сеть. Я задыхаюсь болью и бессилием, слабею, не могу встать и позвать на помощь… Сижу на земле, продолжая теребить ее волосы, плечи, гладить лицо.
– Кара, я не переживу этого второй раз… Лучше пусть я умру… Во мне нет ничего хорошего – одна злоба и ненависть к себе. Я тебя не заслуживаю…
Совсем рядом другая жизнь – смех, веселье, лицемерные улыбки и такая же любовь, вежливые аплодисменты и осуждение за спиной… И я мог быть там –
