Дева-воительница - Сара Маккерриган

Дейрдре.

Он спрятался в тени конюшни, чтобы незамеченным понаблюдать за ней.

Он зол на нее. В конце концов, она оскорбила его – покинула ради занятия, которое ей, как выяснилось, больше по душе. Он пришел разгневанный и искал повод наказать ее. Но сейчас, незаметно наблюдая за ней из тени, он обнаружил, что его негодование постепенно улетучивается, сменяясь восхищением.

Тренировка с мечом для нее – отнюдь не игра. Он сразу же увидел это. Сила, которую она вкладывает в свои упражнения, истинная, неподдельная. Она знает все правильные стойки, все движения. Очевидно, отец хорошо обучил ее. Несмотря на то, что она женщина, или, возможно, благодаря этому движения ее быстры, гибки и грациозны. У нее схватка на мечах выглядит почти как танец, ибо она вертится, подныривает и подпрыгивает с поразительным равновесием и точностью.

Разумеется, это противоестественно. Битва – не женское дело. Может, Дейрдре и преуспела в боевых искусствах, но женщины не созданы для войн и сражений.

И все же было что-то интригующее, что-то необыкновенное, что-то неоспоримо привлекательное в том, как она двигалась, словно была рождена, чтобы владеть мечом.

И пока она продолжала сражаться с невидимыми врагами, до него дошло, что наблюдение за ней не просто захватило его. Черт побери, оно его возбудило.

Дамы, которых он знал, редко утруждали себя сверх того, чтобы красиво нарядиться, кокетничать с мужчинами или протянуть руку за очередной сластью. Часто именно по этой причине он предпочитал в постели простолюдинок. И хотя женщины благородного происхождения вполне приемлемые партнерши, они, похоже, воображают, что сделаны из чистого сахара и слишком хрупки для более требовательных запросов энергичного любовника.

Он еще раз убедился, что Дейрдре не оранжерейный цветок. И не требуется большого воображения, чтобы представить, как пыл, который она демонстрирует на поле, переместится в…

– Ты собираешься весь день стоять там и подглядывать?

Пэган вздрогнул. Как Дейрдре узнала о его присутствии, он понятия не имел. Он не издал ни звука. А она ни разу не взглянула в его сторону.

Даже сейчас, заговорив, она не посмотрела на него и не пропустила ни единого движение в своих упражнениях.

– Или… – ее меч рубанул налево и направо, выписав в воздухе огромную букву X, прежде чем она повернулась к нему, – ты собираешься бросить мне вызов?

Он громко, радостно рассмеялся. Да, он хочет бросить ей вызов. Что-то в ее движениях приводило его в возбуждение. Она соблазнительная ведьмочка и наверняка знает об этом.

Глаза ее лукаво блеснули.

– Ты думаешь, я шучу.

Он глотнул бодрящего воздуха. Боже, как она красива этим утром! Беспорядочные завитки волос выбились из косы, обрамляя порозовевшие щеки. Грудь вздымается и опускается с каждым учащенным вздохом. Святая Мария, подумал он с нелепой ревностью, она выглядит так, словно только что занималась любовью.

Дейрдре не могла поверить, что разговаривает с Пэганом, тем более поддразнивает его. Она думала, что больше никогда не сможет посмотреть ему в глаза из-за стыда.

Но энергичные упражнения с мечом помогли ей восстановить силы, вернуть самообладание. А как только это произошло, она почувствовала, что может одолеть все, даже позор.

Ее позабавило, что Пэган думал, что незаметно подкрался к ней. Двигаться незаметно для мужчины его размера просто невозможно. Кроме того, Дейрдре научилась прекрасно различать в своих владениях малейшие шумы, звуки и голоса. Тихое царапанье наколенников Пэгана навострило ее уши и участило пульс.

Если и существует время и место, чтобы отплатить Пэгану за его безжалостное поведение прошедшей ночью, то только здесь и сейчас. Это та арена, на которой она может одержать над ним верх, где может быть уверена, что собственное тело не предаст ее, где она может восстановить свою пострадавшую гордость.

– Боишься? – спросила она, повторяя тот вызов, который он бросил ей предыдущим днем.

Пэган вышел из тени стены на солнечный свет, двигаясь неторопливо, и положил скрещенные руки поверх воротного столба плетня, разделяющего их.

– Опасаюсь поранить тебя.

На мгновение ее смелость дрогнула. Господи, он всегда такой огромный, или это только так кажется из-за доспехов?

Она заставила себя дерзко улыбнуться. Нельзя показывать свои сомнения. Показная храбрость – половина победы.

– Ты не подберешься достаточно близко, чтобы ранить меня.

– Значит, ты собираешься убежать?

– Ха! Я никогда не убегаю.

Он наклонился вперед и положил подбородок на скрещенные руки.

– Что же ты тогда убежала из моей постели этим утром?

– Ну, если б ты не был таким лежебокой…

Он усмехнулся, и ей пришло в голову, что их разговор почти… заигрывающий.

– Лежебокой? Полно вам, миледи, вы, должно быть, поднялись задолго до рассвета.

– А норманны, я полагаю, нежатся в постели до полудня?

– Почему бы и нет? – Он лукаво улыбнулся ей, затем выпрямился. – Если в наших постелях услужливые женщины.

От его намека жар прилил к ее щекам, словно он прошептал эти слова ей в волосы, как делал прошедшей ночью. Господи, почему она должна думать об этом? Если она хочет сражаться с ним, то надо сосредоточиться на предстоящей схватке.

– Сэр, вы уклоняетесь от темы. Вы принимаете мой вызов?

Он поднял задвижку на воротах и вошел на поле.

– Охотно! – Отряхнув руки одна о другую, он подошел к ней так близко, что она невольно заволновалась, и прошептал: – Поскольку вы не развлекаете меня в постели, сударыня, полагаю, развлечь меня на тренировочном поле – разумная альтернатива. – Не спуская с нее взгляда, он с двусмысленной, нарочитой медлительностью вытащил свой меч из ножен.

Дейрдре судорожно сглотнула. Этот мужчина неисправим. Даже на поле битвы он пытается соблазнить ее. И да поможет ей Бог, небезрезультатно. Глаза его, устремленные на нее, горят обещанием наслаждения. А губы, изогнутые в этой самоуверенной усмешке… Слишком хорошо она помнит, какими они были на ее губах – теплыми, нежными и требовательными.

Нет! Она не будет думать об этом. Она должна сражаться с ним.

Более того, в этот раз она должна выиграть.

Взмахнув мечом в воздухе, она согнула колени и приготовилась атаковать.

Он медленно оглядел ее с ног до головы, затем поманил пальцем:

– Ну, давай, иди сюда.

Все случилось так быстро, что Дейрдре даже не поняла, что с ней произошло. Она ударила, нацелившись на правую руку Пэгана, но его меч заскрежетал о ее клинок, отбивая атаку. В следующее мгновение он схватил ее за руку с мечом, развернул задом и притянул к своей груди, держа ее как любовник свою возлюбленную. Она вырывалась из этого непредусмотренного объятия, тыча в него кулаками, но он лишь усмехнулся ей в волосы, мягко опустив ее на землю.