Вся проза в одном томе - Юрий Кудряшов

7

Люся

На следующий день был экзамен. Небольшую группу легко рассадили друг от друга подальше. Все получили билеты и стали готовиться. Оля ловила взгляд Андрея, но он даже не замечал её. Теперь он не сводил глаз с Люси. Оля пошла первой, сдала на отлично и уехала. Андрею стало чуть легче. Его напрягало её присутствие.

Люся всегда шла последней. К этому давно привыкли все педагоги и одногруппники. Она сидела через стул слева от Андрея. Лектор частенько выходил в коридор. Андрей понимал, что у него есть большой шанс ненадолго остаться с Люсей наедине. Он тянул время.

Наконец наступил момент, когда сдать экзамен оставалось только ему и Люсе. Она ждала, пока пойдёт он. Учитель позвал его, но Андрей попросил ещё времени на подготовку. Учитель вышел в коридор. Андрей тут же пододвинулся к Люсе, приобнял её за талию и прижал к себе. С ней все себя так вели – это было нормально.

– Людмила! – кокетливо начал он.

– Андрюша, ты что! – не менее кокетливо отвечала она. – Он сейчас вернётся! Что он подумает?

– Людмила, я должен спросить тебя кое о чём. Это для меня крайне важно.

– Я слушаю.

Она так и таяла в его объятиях.

– Скажи мне, Люся: что скрывается под этими восхитительными рыжими кудряшками?

– Перхоть, мой дорогой. Только перхоть.

– Люся, я не шучу. Поверь, я серьёзен, как никогда. Мне очень нужно знать: какая она – настоящая Люся? Что она прячет под маской весёлости и смешливости?

– Ах, Андрей! Ты задаёшь мне такие вопросы, каких никто не задавал.

– Я хочу получить на них ответы, каких никто не получал.

– Ну не могу же я тебе сразу так прям всё выложить.

– А я не выпущу тебя из своих цепких объятий, пока не узнаю о тебе самое сокровенное!

– Андрей! Это шантаж!

– Нет, Люся! Это жажда знания!

– А если правда тебя шокирует?

– Лучше шокирующая правда, чем успокаивающая ложь.

– А если правда касается лично тебя?

Она посмотрела прямо ему в глаза. И он впервые увидел серьёзные глаза Люси – совсем другие, доселе ему неведомые. И они делали её поистине прекрасной. Это точно она! Сейчас она всё расскажет, во всём признается!

– Боже мой, какая я дура! Что я говорю!

И она попыталась вырваться из его объятий.

– Ты ведь уже проболталась. Продолжай!

И он сжал её ещё крепче, ещё ближе прильнул к её рыжим кудряшкам.

– Ну хорошо. Умеешь же ты уговаривать девушек… Впрочем, раз ты спрашиваешь – значит и сам уже догадался.

– Да, догадался.

Она оглянулась вокруг, убедилась, что никто их не видит и не слышит, и зашептала ему в самое ухо, прижимаясь щекой к его щеке:

– Я безумно люблю твоего отца!.. Я знаю, это глупо. Я для него совсем девочка. Я сама росла без отца. Говорят, таким, как я, нравятся зрелые мужчины. Я люблю его с первого курса! Он такой умный, так понимает людей! Обещай, что не скажешь ему!

– Обещаю, – обречённо сказал Андрей.

– Хотя я и сама не знаю. Быть может, я хочу, чтобы ты сказал ему. Но я так боюсь! Как думаешь: он не будет смеяться надо мной, если узнает?

– Нет, смеяться над тобой он не будет.

– Я поэтому всегда последней иду сдавать. Сейчас-то это для вида – лишь бы все привыкли, что я последняя. А когда он принимает экзамен – я хоть недолго могу побыть с ним наедине! Я каждый раз думаю: вот сейчас точно скажу ему всё – и каждый раз не решаюсь. Наверное, я никогда не решусь… Знаешь, что я думаю? Я пошлю ему письмо на тот специальный адрес. Через месяц, когда весь институт будет знать о его предложении. Тогда он не сможет меня вычислить. Как думаешь: он поймёт, что это я?

– Нет. Думаю, не поймёт.

– Я и сама не знаю, хочу ли я, чтобы он понял. Я хочу как-нибудь намекнуть ему, чтобы он мог догадаться – но так боюсь! Я как представлю, что стою перед ним, а он всё знает – я наверное сгорю со стыда!.. Знаешь, я хочу от него ребёнка. Я бы только зачала от него и растила одна – это было бы для меня величайшее счастье! Ничего мне больше не надо. Ни от кого больше не хочу я ребёнка. Скажи: я смешная, да? По-твоему, всё это смешно?

– Нет, Люся. Ты не смешная.

– Спасибо тебе. Мне было важно это услышать. Я такая дура, что всё рассказала тебе. Сама не знаю, как это вышло. Но мне стало легче… Как ты догадался, скажи?

– Вижу по глазам, – произнёс Андрей с оттенком самоиронии.

– Неужели так видно?.. Скажи: а он не догадывается?

– Нет, Люся. Он не догадывается.

Тут за дверью послышались шаги учителя. Андрей и Люся моментально расселись по местам. Андрей пошёл сдавать, хотя абсолютно не был готов. Он думал совсем о другом и не мог связать двух слов. Из уважения к отцу ему кое-как натянули тройку и отпустили.

8

Лариса

Он вышел в коридор. За дверью на лавочке сидела Лариса и ждала Люсю – свою лучшую подружку. У Андрея не осталось сомнений – это могла быть только Ларка. Лишь её имя осталось в списке. Как обычно, она трепалась по своему розовому телефону с другой подружкой. Андрей сел рядом с ней и ждал, пока она закончит разговор. Её явно смущало его присутствие, а особенно его назойливый взгляд.

Он и сам не знал, рад он или не рад, что это оказалась она. Он уже не понимал, что чувствует. Быть может, здесь тоже прячется внутри что-то иное, неведомое, чего не видно снаружи? Он уже был ко всему готов. Хотя в этом случае труднее всего было в это поверить. Ларка была настоящая анекдотическая блондинка. Примитивная и тупая, как пробка. Из тех, что думают, будто Сталин выиграл Полтавскую битву. Своими чересчур короткими юбками и глубокими вырезами вечно выставляет всем напоказ свои прелести – а потом ведёт себя так, будто её тошнит от мужиков, истекающих слюной по её прелестям. Будто она королева, которую мужики должны обхаживать и задаривать, восхищаясь и трепеща перед ней – хотя с виду заурядная шлюха. Она не умеет просто смотреть на парня – она удостаивает его своим взглядом, она снисходит до того, чтобы обратить на него внимание. С такой фигуркой и походкой ей бы гулять по подиуму. Что она забыла в Институте психоанализа? Как она вообще смогла написать такое письмо, если не умеет связать двух слов?

Она намекнула подруге, с которой болтала, что лучше продолжить беседу позже ввиду появления нежелательных свидетелей. Она спрятала розовый телефон в розовую сумочку, демонстративно не замечая Андрея. С Люськой они неплохо сочетались – одна нарочито со всеми кокетничает, другая нарочито всех игнорирует. Андрей сидел рядом с ней и не знал, с чего начать.

– Слушай, Ларка, – наконец обратился он к ней.

– Демьянов, отстань от меня! – тут же перебила она его.

– Ну чё ты сразу! Уж и спросить нельзя?

– Чего тебе?

– Тут что-то все вокруг говорят про тебя и Олега с пятого курса – а оказывается, и не было у вас с ним ничего.

– Твоё какое дело, с кем у меня чего было или не было?

– Да так просто, интересуюсь.

– Олей своей интересуйся.

– Да ладно тебе, Ларка. Я знаю, что это ты.

Он решил говорить с ней предельно прямо.

– Что – я? – не поняла Лариса.

– Я читал твоё письмо.

Лариса посмотрела на него, как на идиота.

– Какое письмо, Демьянов? Это что, новый способ подкатить к девушке?

– Брось, Ларка. Посмотри мне в глаза и скажи это.

– Что сказать, Андрей?

– Что ты любишь меня.

Тут Ларка разразилась гомерическим хохотом. Её слышал, наверное, весь институт. Студенты оглядывались на другом конце коридора. Андрей смотрел на неё в недоумении, не зная, как это понимать. Она еле успокоилась и сказала:

– Демьянов, у тебя совсем крыша поехала? Оглянись вокруг: как люди на тебя смотрят, что они думают о тебе! Весь институт уже трещит о том, как ты взломал почту своего отца. Как ты лазил ночью в медицинский и разглядывал наши карты. Тебе не стыдно? Хочешь понять, кто письмо написал? Так это не ко мне, извини. Ничем не могу тебе помочь. И держался бы ты от меня подальше!

Тут из аудитории вышла Люся, и они вместе ушли. Люся кокетливо улыбнулась ему на прощанье, но он этого не видел. Слова Ларисы будто огрели его по голове.

Неужели все уже знают? Неужели я стал посмешищем всего института? Позором своего отца? Но как же это могло случиться?.. Впрочем, понятно. Витёк проболтался – он один знал про медицинский. А Леське я упомянул про письмо. Связать всё воедино – не так уж трудно. Но как же теперь смотреть людям в глаза? Как оправдаться перед отцом? (А он наверняка уже знает!) И кто же та самая, если и Ларка – не она? И что же она теперь обо мне думает, если уже знает, что я читал письмо? Покажется ли она теперь? Выдаст ли себя? Признается ли когда-нибудь? Или я навеки её потерял, а заодно с ней – и чьё бы то ни было уважение?

9

Денис Игоревич

Андрей крался в собственную квартиру, словно вор. Он боялся смотреть отцу в глаза. Он хотел насколько возможно оттянуть момент встречи с ним. Андрей осторожно поворачивал ключ в замке. Едва слышно разделся, постоянно оглядываясь в сторону отцовского кабинета. На цыпочках прошмыгнул в свою комнату. Он сейчас хотел одного – запереться наедине со своим дневником и привести в порядок мысли. Закрыв дверь комнаты на ключ, он залез в потайной ящик, где лежал дневник.