Психиатрическая лечебница - Максим Диденко

пуст. Ничего не изменилось. Лишь ее эмоциональное состояние стало более стабильным, и теперь она понимала, что, даже если ее сейчас поймают, всего лишь отправят обратно в палату. А так и не попробовав осуществить задуманное, поддавшись страху, она будет всю оставшуюся жизнь, наверняка недолгую, жалеть о своей слабости.

Выпрямившись во весь рост, она сделала твердый уверенный шаг вперед.

Стоя на лестнице, на перепутье двух направлений, решала, куда пойти дальше: вниз по лестнице, в поисках новой информации, или наверх, обладая знанием о том, куда переводят уже «отработанных» как материал пациентов. Она предполагала, что найдет своего отца именно там. Сомнений насчет слов старика о том, что никто и никогда в этом месте не может умереть, будучи под властью Ошемиры, у нее не было никаких, хотя и объяснить эту уверенность при необходимости скорее всего стало бы весьма затруднительно. Но что-то влекло ее именно сейчас отправиться на первый этаж. Она еще не знала, что конкретно; или знала, но больше на каком-то подсознательном уровне.

Тихо, крадучись словно кошка, она прошла тридцать шесть ступеней вниз и уже стояла на пороге открытой двери в общую залу. По всему пути ее сопровождали мелкие розовые лампы на стенах под потолком, потому, хоть и в полной темноте она не была, в большом помещении передвигаться можно было практически незаметно, при условии, если не производить никакого лишнего шума.

Украдкой заглянув за угол, она заметила спящего все на том же месте санитара, только уже не того, что занимал этот пост днем. Теперь, как ей кажется, это был щупловатый парень на вид не более тридцати лет, хотя сказать наверняка не могла из-за недостаточного освещения и расстояния в несколько метров до него.

Парень, откинув голову назад, крепко спал, время от времени посапывая, возможно, разгуливая в каком-то из сновидений.

«Надеюсь, что-то очень приятное видишь, а потому будешь и дальше так же крепко спать, когда я…» − думала она, когда ее мысль прервал звук, доносившийся из другого, какого-то из соседствующих с этим помещения. Прислушавшись, можно было различить периодичность звуков, похожих на шаги. Кто-то шел. Шел сюда.

Юля уже начала думать об отступлении, о скором возвращении в палату на свой этаж, если этот кто-то решит войти в залу, но звуки шагов стали удаляться и вскоре совсем стихли.

Набравшись смелости, она тихим шагом переступила через порог и пошла в спящему санитару.

Подойдя ближе, она стала рассматривать его одежду в поиске телефона. «В каком-то из карманов обязательно должен быть телефон. Сейчас они есть у каждого».

Она наклонилась так близко к парню, что ощутила на своем лице его дыхание. Вместе с ним был и запах алкоголя.

«Вот почему ты так крепко спишь. Нехорошо на посту спать, хотя мне сейчас именно это и нужно от тебя» − подумала она, мысленно напевая первую случайно вспомнившуюся колыбельную.

На ее лице появилась гримаса недовольства от перегара из открытого рта санитара, но это не помешало ей приоткрывать карманы халата и заглядывать в них в поисках гаджета.

Внезапный хлопок откуда-то с коридора разорвал тишину и спокойствие в клочья, заставив ее сердце вновь колотиться как бешеное. Девушке крайне сложно было не выказать своего испуга каким-нибудь «ой» или «ах», но, резко закрыв рот рукой ей это удалось.

− Что? — неожиданно открыв глаза сказал проснувшийся парень, глядя прямо ей в лицо. — Это ты?

Юля не знала, как действовать в такой ситуации. Она даже не предполагала такого варианта развития событий, в котором тот может проснуться и заметить ее. Внутри у нее все оборвалось, скрутило, паника чуть было не вырвалась наружу, как тот продолжил:

− Дмитрич, все тихо. Все спят. И я… сплю, − промямлив последнее слово, его глаза снова слиплись, и он тут же начал сопеть, будто бы и не просыпался. Только Юля теперь стояла перед ним с зажатым рукой ртом и с накатившимися на глаза от страха слезами, пытаясь взять себя в руки. Ни навыков какой бы то ни было борьбы, чтобы как в фильмах, вырубить неожиданно появившегося в кадре персонажа, или артистических навыков, чтобы для отвлечения в полумраке изобразить голосом одну из медсестер она не имела. Едва не свалившись на пол, с трудом устояв на дрожащих ногах, она вновь пыталась прийти в себя, уняв стучащее в сумасшедшем ритме сердце и, словно удары молотом по наковальне, стуки прильнувшей крови к вискам.

«Что бы было, если б он меня узнал? Не говоря уже о том, если бы тот, кто ходил там, внезапно вошел сюда».

Ей снова потребовалось несколько минут, чтобы обуздать свои мысли и тело, но, когда все волнение прошло, она с гораздо большей уверенностью открыла правый карман халата и вытащила из него смартфон, после чего поторопилась вернуться обратно на свой этаж.

Будучи уже на площадке второго этажа, ей послышался какой-то странный гомон сверху, с третьего. Она не могла проигнорировать этот звук. Хотя и торопилась поскорее вернуться в палату, чтобы покопаться в телефоне и, возможно, выйти в интернет, если получится, изначальной ее идеей был визит на третий этаж, чтобы найти отца.

Она без раздумий засунула телефон в носок и пошла по направлению источника звука, предварительно бросив быстрый взгляд вниз, откуда только что пришла, на тот случай, если этот гомон мог услышать кто-нибудь еще помимо нее.

На площадке между этажами ее встретила решетка с не менее серьезным замком, чем был на двери подвала, только на этот раз такого же фокуса или чуда с открытой дверью не произошло. За решеткой был еще один лестничный пролет, за которым красовалась другая металлическая дверь, к которой никак не добраться, если не раздобыть ключ от замка, навешенного на решетку, преграждающую ей путь.

Ей ничего не оставалось, кроме как вернуться к себе в палату и заняться телефоном прежде, чем его исчезновение обнаружат. Вряд ли тот санитар будет спать до самого утра. Наверняка он очень скоро проснется и, например, захочет проверить время, или же какую-то из социальных сетей. Нужно торопиться.

Глава 22

Когда зажегся экран телефона, цифры на экране показывали немного за полночь. Пролистав главный экран вправо, Юля искала знакомые ярлыки каких-нибудь мессенджеров или социальных сетей, которыми мог пользоваться санитар. Кое-что ей удалось найти. Видимо, он не часто общается с друзьями и родственниками через интернет, если они у него вообще имеются, потому как единственное известное ей приложение находилось на самом последнем из четырех доступных экранов и