Коттедж «Жимолость» - Хельга Нортон

Во время недолгой поездки на станцию Сирск они оба молчали, каждый был занят своими мыслями. Пока Джеррет стоял рядом с ней на платформе, Сара вся извелась от мысли о расставании. За пять дней он разжег в ней чувство, которое ей было незнакомо раньше. Она должна была просто запретить себе думать о возвращении, зная что из этого ничего никогда не получится, но знала, что все равно вернется.

Когда поезд подошел к станции, он улыбнулся ей.

— До свидания, Сара. Береги себя. Сообщи, когда будешь возвращаться, я встречу тебя.

Она надеялась, что Джеррет поцелует ее, но он не сделал этого. Он просто стоял и смотрел на нее со своей обычной улыбкой, которая не касалась его глаз. Он тщательно контролировал себя, и у нее не было никакой возможности разгадать его мысли.

— Спасибо за предложение, — ответила она. — Но я приеду на своей машине. Нет никакой необходимости беспокоиться обо мне. — Поскольку она, наоборот, хотела от него заботы, поскольку была разочарована и огорчена, ее голос был холодным и безразличным.

Он сжал челюсти, его глаза стали отчужденными и лишенными всякого выражения.

— Ну, тогда до свидания. — Он открыл дверь вагона, Сара забралась внутрь, и через несколько секунд поезд тронулся.

Сара не смотрела в окно. Она не хотела, чтобы Джеррет увидел ее слезы. Она сама не понимала, почему плачет. Хотя это был ее выбор, и она была уверена, что поступила правильно, она по-прежнему пребывала в смятении.

То, что она полюбила не того человека, было насмешкой. В конце концов, смогла же она порвать с Тони! Господи, какой же она была дурой, полной идиоткой. Самое лучшее, что она могла сделать, это никогда больше не возвращаться туда, написать Джеррету, что она передумала, и поставить на этом точку. Но Сара знала, что все будет иначе. Она надежно попалась на крючок.

Дорога была слишком короткой. Сара только начала разбираться в своих запутанных мыслях, когда поезд прибыл в Дарлингтон. Она взяла такси, и вскоре мать тепло приветствовала ее на пороге их маленького дома из красного кирпича и помогала вносить вещи.

Сара плюхнулась в кресло, чувствуя себя полностью опустошенной. Путешествие здесь было ни при чем, тридцать миль — это пустяк. Ее состояние было вызвано душевным разладом, страданием, напряженными размышлениями о своей несчастной любви к этому человеку.

— Я принесу тебе чашку чая, дорогая, а потом ты мне все расскажешь.

Миссис Карлтон, высокая, с подкрашенными в голубоватый цвет волосами и в безупречном платье, поспешила на кухню. Сара закрыла глаза и очнулась только тогда, когда возвратилась ее мать.

— Должно быть, я задремала, — извинилась она.

— Ты что, плохо спала? — По мнению Маргарет Карлтон, никто не должен был спать днем. Она считала это вредным.

— Да нет, просто в коттедже не было электричества и…

— Что? — Ее мать выпрямилась на стуле и в ужасе посмотрела на дочь. — Не было электричества? Тогда что же заставило тебя оставаться там? Боже милостивый, как же ты грела воду? Как мылась? Чем ты питалась?

— Я обходилась, мама, — ответила Сара, жалея, что сказала ей о своих сложностях. Ей следовало бы знать свою мать.

— Ты должна была вернуться домой!

— Мне нужно было разобраться с делами. Я же не могла поверить Джеррету, пока он не представил доказательств.

— Джеррету? Ты имеешь в виду мистера Брента? — насторожилась пожилая женщина.

Очередная ошибка! Сара не собиралась рассказывать матери о том, как далеко зашли их отношения.

— Да, конечно, мистер Брент. Он попросил, чтобы я звала его Джерретом.

— Вот как? — Похоже, что это сообщение вызвало у матери неприязнь. — Ты часто встречалась с ним?

— Столько, сколько было нужно для дела, — ответила Сара.

— И ты уладила дела? Этот человек, кем бы он ни был, скорее всего, не может быть владельцем коттеджа «Жимолость». Это очень странно. Здесь какая-то ошибка. Пей чай, Сара, пока он не остыл.

Сара послушно взяла чашку и сделала глоток, перед тем как поставить ее обратно на столик.

— Никакой ошибки нет, мама. Коттедж действительно принадлежит ему. Я нашла новое завещание, о котором мистер Кирби ничего не знал. В нем нет никакого упоминания о коттедже, должно быть, бабушка продала его.

— Но он так и не представил твердое доказательство? — настаивала ее мать.

— Вообще-то, нет, — согласилась Сара. — Я не видела документов, но сейчас этим занимается мистер Кирби. Он сообщит мне о результатах.

Миссис Карлтон покачала головой.

— Положение дел просто возмутительное. Думаю, что мне следует самой поехать туда и разобраться с этим человеком.

— Не надо, мама, — закричала Сара, зная, что ее родительница только усугубит положение. Потом добавила более спокойным голосом: — Это не поможет. С этим все уже ясно.

— Мне не нравится, что ты теряешь его. Раз твоя бабушка хотела, чтобы коттедж был твоим, он должен стать твоим.

Сара знала, что теперь следовало рассказать матери о том, что Джеррет подарил ей дом, но почему-то поостереглась это делать. Она знала свою мать. Та стала бы копаться во всем, или подозревая ее в связи с ним, или предполагая, что он каким-то образом обманул ее. Лучше было промолчать. Поэтому она просто сидела, пила чай и слушала, вставляя в нужных местах «да» и «нет».

Они съели ланч, поговорили еще немного, а чуть позднее, к ее удивлению, ее навестил Тони. Никто кроме матери не мог сообщить ему о ее возвращении. Миссис Карлтон всегда испытывала слабость к Тони и огорчалась, когда они ссорились.

Он прошел прямо к ней в комнату, обнял ее и звучно поцеловал. Сара была так удивлена, что даже не остановила его.

— Сара, — сказал он. — Мне так не хватало тебя. Я сделал самую большую ошибку в жизни, связавшись с Ребеккой. Я люблю тебя, дорогая. Пожалуйста, вернись ко мне.

У Тони были карие глаза, черные волосы, вытянутое серьезное лицо, и он был почти таким же высоким, как Джеррет. Но их нельзя было даже сравнивать. Тони не обладал ни такой силой характера, ни таким обаянием, ни такой уверенностью в себе, хотя последнее вряд ли было очком в пользу Джеррета, так как оборачивалось в нем самоуверенностью.

Сейчас Тони умоляюще смотрел на Сару. Она ни разу не видела, чтобы Джеррет так себя вел. Сомнительно даже, что этот йоркширец когда-нибудь признавал свою неправоту. Между этими людьми была пропасть, и Сара удивлялась, как она могла поверить в то, что любила Тони.

Она высвободилась из его объятий и предложила сесть. Тони нахмурился, чувствуя, что все идет не так, как он хотел.

— Ты все еще сердишься на меня? Я понимаю тебя, Сара, но…