Юлианна, или Опасные игры - Юлия Вознесенская

Аннушке слушать все это сначала было жутковато, потом скучновато, а к концу урока она с тоски уже просто клевала носом. Тут, к счастью, опять запел-загудел гонг, и леди Бадб проводила всех в Каминный зал на обед.

Аннушка заняла знакомый столик, а вскоре подошла и Дара.

— Ну, как прошли первые уроки? — спросила она. — Понравилось тебе на занятиях?

— Понравилась левитация. Профессор Морриган летала вокруг люстры. Правда-правда, летала! Теория магии мне понравилась меньше.

— Да ты что, это же главный предмет в школе! — Дара поглядела на нее укоризненно.

— Ну, это же был только первый урок леди Бадб, может, я еще просто не разобралась. Но профессор Морриган в самом деле летала, ты представляешь ?

— Да я сколько раз видела! Кстати, учти, что чистая левитация — это не для всех. Даже первые ученицы выпускного курса умеют подниматься в воздух на метр и передвигаться в таком положении еще на метр в обе стороны. А вот скоро она вас будет учить летать на метле — вот это класс, это тебе понравится! И для порядочной ведьмы метлы вполне достаточно.

— Я бы хотела обойтись без метлы…

— И не вздумай! Что это за полет — метр вверх, метр вправо-влево? С этим только в цирке выступать. Знаешь, если строго разобраться, то ведьмы, колдуны и прочие маги своей силой вообще мало что могут — за них в основном духи работают.

— Как это?

— Очень просто. Колдунья вызывает духов, и духи ее поднимают на воздух. Это только со стороны кажется, что она сама по воздуху носится. И на метле или на ковре магов тоже носят духи. Главное тут — правильно построить с этими духами отношения. Так что изучай теорию и практику магии, а то вылетишь с треском из школы Келпи и пойдешь на корм лошадке Келпи.

Аннушка опустила ложку и уставилась на Дару.

— Шутка. Давай ешь. Большая перемена всего только час, а надо успеть погулять в саду и выкупаться.

Но погулять подружкам не удалось — их подвели лепрехуны. Войдя в Норку, Дара бросилась к столу, на котором лежали мохнатые сапожки.

— Молодцы лепрехунчики, быстро справились с работой! — Она схватила сапог и стала примерять его. И тут же завопила: — Идиоты! Неумехи! Сапожники!

— Что случилось, Дара?

— Нет, ты только посмотри: оба сапога — левые! Они мне сшили второй сапог тоже левый, уроды подземные!

— Ой, правда! Как же ты будешь в них ходить?

— А никак! Пошли к лепрехунам ругаться. Заодно посмотришь на них и познакомишься. Ну, я им покажу, как издеваться над старшекурсницей!

Дара снова надела Аннушкины тапочки, и они отправились на лифте вниз, в подвальные мастерские Келпи.

В узкий подземный коридор, шедший по кругу, как и все келпинские коридоры, выходило множество дверей, и над каждой был подвешен ремесленный знак; здесь были ножницы, кружка, свеча, шляпа, бутылка — словом, все, что изготовлялось за дверьми мастерских. Над сапожной мастерской висел, конечно, сапог. Дара толкнула дверь, заблямкал колокольчик, и они вошли.

Посередине пещеры лепрехунов стоял низкий стол, на котором лежали кусочки разноцветной кожи; маленькие бородатые человечки бегали по столу и большими ножами выкраивали из кожи заготовки для обуви. Вдоль стен стояли укрепленные на каменном полу колодки и станки для сшивания кожи, похожие на швейные машинки. За теми и другими тоже трудились лепрехуны.

Дара подошла к столу и с размаху швырнула на него, прямо на середину, два левых сапога.

— Где старший сапожник? — грозно спросила она.

К ней подошел невысокий, всего по пояс Даре, но полный достоинства мастер-лепрехун не в сером, как все, а в красном колпачке, украшенном эмблемой цеха — золотым сапожком.

— Слушаю вас, ученица Дара. Что случилось?

— Почему вы не выполнили мой заказ? Я просила сшить мне второй сапог: это значит — правый, а не второй левый!

— В самом деле. Кто принес заказ?

— Мои боуги.

— Кто принимал заказ?

— Я, мастер!

К ним подскочил и остановился в почтительной позе лепрехун-подмастерье, на вид не старше тридцати лет, с короткой бородкой.

— Какой заказ сделали боуги?

— Срочно сшить точно такой же второй сапог.

— Ну?

— Мы и сшили ТОЧНО ТАКОЙ ЖЕ ВТОРОЙ САПОГ, мастер. То есть второй левый сапог, ведь правый уже не был бы ТОЧНО ТАКИМ ЖЕ.

Хохот лепрехунов заполнил сапожную пешеру.

Мастер развел руками:

— Не сердитесь на моих озорников, уважаемая Дара: они молоды, и у них так мало развлечений!

— Ладно, чего уж… А когда вы теперь сошьете мне второй… Нет, когда вы сошьете мне правильный сапог?

— Ну, проказники, когда будет готов новый заказ?

— Он готов, мастер

Подмастерье нырнул под стол, вылез из-под него и выставил на стол правый хоббичий сапожок. Лепрехуны опять дружно засмеялись и даже захлопали в ладоши, видя изумление Дары.

— Так зачем же вы все это устроили?

— Этот розыгрыш? — спросил подмастерье. — А чтобы посмеяться…

Дара взяла новый сапожок, а старым запустила в подмастерье. Но тот без труда увернулся и поймал сапог на лету.

— Нам нужна вторая пара таких же сапог для моей подружки.

— На кого записать заказ?

— Ученица Юлианна Мишина из России, — представилась Аннушка, улыбаясь забавным человечкам.

Лепрехуны усадили ее на низенькую табуреточку и обмерили обе ее ноги.

— Заказ будет готов сегодня вечером. Придете за ним сами?

— Нам некогда. Принесите к нашей Норке и отдайте боугам.

— А плата, уважаемые?

— Плату можете получить прямо сейчас, я плачу за обеих. Несите ваши иголки! Надеюсь, они у вас одноразовые?

— Конечно! С вас четыре капли за четыре сапога.

— Три! Один сапог вы сшили неправильный.

— Он точно такой, какой вы заказали, а два сапога все равно пара, даже если это и неподхолящая пара. Плата за пару сапог — две капли. Итого, с вас причитается четыре капли за две пары.

— Да ладно, берите уж, кровопийцы!

Старший мастер удалился и через минуту вернулся, неся в обеих руках поднос, на котором стояла большая фарфоровая миска с нарисованным на боку кустиком земляники, наполненная водой. Рядом с миской лежала запакованная медицинская игла.

— Хоть бы палец спиртом или йодом протерли сначала, — проворчала Дара.

— Мы не любим примесей, — возразил лепрехун. — Но если вы не знаете противоинфекционного заговора, то я могу сам его для вас прочесть.

— Без ваших заговоров обойдусь. Вы мне такого наговорите, что палец потом отсохнет.

— С капризными клиентами такое иногда случается, — усмехнулся лепрехун и распаковал иглу. Дара подставила палец, лепрехун уколол его иглой миску с водой четыре капли крови — по одной за каждый сапог. Остальные лепрехуны глядели на них с пристальным вниманием, прекратив свою работу и облизываясь тонкими длинными языками.

Девочки вышли за дверь.

За их спиной тотчас послышалось довольное урчание и повизгивание.

— А на первый взгляд они такие симпатичные, — грустно сказала Аннушка.

— Сапоги?

— Нет, лепрехуны.

— А, ты об этом! Все фэйри кровушку любят, тут уж ничего не поделаешь. Ну все, поехали наверх, в классы — вот-вот в гонг ударят.

У Аннушки следующим уроком была практическая магия, и опять Дара отвела ее на занятия.

Класс практической магии был похож на большой музейный зал, изогнутый, как все помещения в Келпи: одна стена окнами выходила в сад, а более длинная глухая стена была сплошь заставлена высокими шкафами. Некоторые из них имели стеклянные дверцы, другие были закрыты наглухо, а несколько шкафов были заперты на большие висячие замки, и Аннушке послышалось, что за наглухо запертыми дверцами этих шкафов кто-то или что-то возится и скребется. Первокурсницы уселись за столы и стали ждать. Аннушка принялась разглядывать вещи в ближайшем шкафу. Она увидела на полке две одинаковые бархатные шапочки с меховой оторочкой, а перед ними картонные этикетки: на одной стояло «Шапка-невидимка», а на другой — «Шапка-невредимка». Аннушка пожала плечами и подумала: «Игрушки…».

Мисс МакДональд вошла в класс, позевывая и моргая глазами, вокруг которых заметно размазалась золотая краска: она явно спала до обеда, проспала обед и, похоже, даже еще не умывалась сегодня.

— Привет, малютки! Выспались?

— Да, спасибо, мисс МакДональд.

— А я — нет. Поэтому займемся сегодня самой простой магией — бытовой, в просторечии именуемой сглазом или порчей. Объяснять я вам ничего не буду — голова болит, а показать кое-что смогу. Но сначала вы мне сами скажите, какой порчей вы охотнее всего пользуетесь, когда ссоритесь?

Первокурсницы молчали, а потом Мэри О'Кейси подняла руку.

— Мы тебя слушаем, Мэри.

— Мне дома запрещали колдовать до тех пор, пока я не попаду в Келпи. Если в школе меня кто-то обижал, я жаловалась бабушке, и та все за меня устраивала.

— Каким образом она все устраивала?