Метафизика. Опыт души на разных уровнях существования - Хазрат Хан

Когда любящий говорит, что умрет, возлюбленная не верит ему. Любящий становится настолько истощенным, что даже Мункир и Накир, ангелы-хронисты, не могут найти его в могиле. Страх перед любящим заставляет возлюбленную собирать шлейф своего платья и приподнимать его, проходя мимо его могилы — а вдруг рука любящего за него ухватится?

Небо и земля сотрясаются от глубокого вздоха любящего. Его слезы при мысли о той прекрасной превращаются в цветы, как только они упадут на землю. Боль — это подруга его сердца ночью, а смерть — его спутница на дороге жизни. Он планирует, он представляет себе тысячи способов, как рассказать любимой о своем желании, боли, восхищении и любви; но когда он видит ее, он словно околдован стоит, его язык не может двигаться, губы крепко закрыты, а глаза поглощены видением желанной.

Радость, в самом истинном смысле этого слова, известна только любящему. Те, кто лишен любви, знают ее лишь по имени, не по сути. Это как если бы сравнить каменный утес и человека. Человек, при всех жизненных невзгодах и трудностях скорее захочет жить как человек, чем нежели станет каменным утесом, к которому эти невзгоды и трудности даже прикоснуться не могут; ибо даже при невзгодах и трудностях радость жизни безгранична. При всей боли и при всем горе, с которым любящему приходится соприкоснуться в жизни, его радость в любви невообразима, ибо жизнь — это любовь, а недостаток любви — смерть. "Ангелы оставили бы свое вольное жилище на небесах, если бы им была ведома та радость, когда любовь зарождается в молодом сердце".

Существует два достойных объекта любви: человек, на низшем плане, и Бог — на высшем. Каждый человек на свете, сначала учится любить на плане низшем. Младенец, как только он открывает глаза, он любит все, что они видят, все, что кажется ему красивым. Позже приходит любовь к тому, что постоянно, к тому, что не изменяется, и это ведет к идеалу Бога. Но тогда человек попадает в такое трудное положение в жизни, что происходит борьба между одним и другим. Идол тянет на одну сторону, а идеал — на другую, и редко кому удается возвыситься над этой трудностью.

Это же объясняется жизнью Сурдаса, великого музыканта и поэта Индии. Он очень страстно влюбился в одну певицу и очень радовался, когда видел ее. Его любовь к ней усиливалась настолько, что он не мог без нее и дня прожить. Однажды начался сильный ливень, который продолжался неделями, так что города той страны затопило. Не было никаких средств сообщения, дороги были непроходимы, но ничто не могло помешать Сурдасу увидеть свою возлюбленную в обещанное время. Он отправился в путь под страшным ливнем, но по дороге ему встретилась река. Она вышла из берегов и перейти ее вброд нельзя было. Лодки поблизости видно не было. Тогда Сурдас прыгнул в воду и попытался плыть. Тяжелые волны реки болтали его, поднимали его вверх и бросали вниз словно с вершины гор в бездну. К счастью, ему подвернулся труп, за который (приняв его за деревянную колоду) он и ухватился и так добрался, наконец, после тяжелой борьбы до дома своей возлюбленной. Он увидел, что двери были заперты. Уже была поздняя ночь, и любой шум поднял бы на ноги всю округу. Поэтому он постарался забраться на стену дома и проникнуть сквозь слуховое окно. Он ухватился за кобру, которая показалась ему свисающей веревкой — он подумал, что, возможно, любимая оставила ее здесь специально для него.

Когда она увидела его, она очень удивилась. Она не могла понять, как ему удалось к ней прийти, и впечатление, которое произвела на нее его любовь, стало еще сильнее. Она словно вдохновилась его любовью. Он в ее идеалах поднялся от человека до ангела, особенно когда она узнала, что он принял труп за деревянную колоду, а кобру, врага человека, — за спасительную веревку. Она увидела, как смерть была убита любящим. Она сказала ему: "О, человек, твоя любовь выше, чем любовь обычного человека, а если бы она была любовью к Богу, верховному Божеству, какое бы это было счастье! Поднимись же над любовью формы и материи и обрати свою любовь к духу Божьему". Он принял ее совет словно простое дитя. Он покинул ее с тяжелым сердцем и пошел с того времени странствовать по лесам Индии.

Много лет он блуждал в лесах, повторяя имя божественного Возлюбленного и ища прибежища в Его руках. Он ходил по святым местам, местам паломничества и случайно вышел на берег священной реки, куда каждое утро приходили женщины из города, чтобы наполнить кувшины священной водой. Сурдас, что сидел там и размышлял о Боге, был поражен красотой и обаянием одной из них. И его сердцу, а оно было подобно факелу, не потребовалось много времени, чтобы загореться. Он пошел за не. Когда же она пришла домой, она сказала своему мужу: "Какой-то мудрец увидел меня у реки и шел за мной до моего дома. А сейчас он стоит на улице". Муж, а он был человеком рассудительным, тут же вышел из дома и увидал того человека с лицом мудреца, и вокруг него сияло духовное достоинство. Он спросил: "О, махараджа, что заставило тебя стоять и ждать здесь? Могу ли я что-нибудь сделать?" Сурдас ответил: "Кто эта женщина, что вошла в этот дом?" Он ответил: "Это моя жена, и мы и я всегда готовы оказать мудрецу услугу". Сурдас тогда сказал: "Прошу тебя, о благословенный, пусть она выйдет, чтобы я мог ее еще раз увидеть". А когда она вышла, он снова посмотрел на нее и сказал: "О мать, прошу тебя, принеси мне две булавки". А когда она принесла их, он еще раз поклонился ее красоте и обаянию, а затем воткнул эти булавки себе в глаза, говоря при этом: "О глаза мои, теперь вы не будете видеть, и вас не будет соблазнять земная красота, не будет сбрасывать меня с небес на землю".

Так он остался слепым до конца своих дней, а песни его о божественном идеале живы и поныне, и их поют в Индии люди, которые любят Бога. А если кому-нибудь из индусов случится ослепнуть, то люди зовут его Сурдасом, а он принимает это как знак почета и уважения.

"Хотя я любил только одно, все-таки оно вечно," — говорил Мохи. Любовь может быть только там, где перед нами находится только один ее объект, а не много. Если их много, искренней привязанности быть не может. "Когда в месте для одного находятся двое, неповторимость одного теряется. Именно по этой причине, я не позволял рисовать портрет моей любви". Этот самый "один" и есть Бог; у него нет формы, у него нет имени; он вечен, он с нами и он будет всегда.

Любовь к одному человеку, неважно, как бы глубоко она не проникла, она ограничена. Совершенство любви лежит в ее широте. "Любви свойственно расширяться — от одного атома до всей вселенной, от одной земной возлюбленной до самого Бога".

Если любовь направлена на человека, она примитивна и несовершенна, и все-таки начинать нужно с нее. Никто не может сказать: "Я люблю Бога", если он не любил ближнего своего. Но когда любовь достигает своей кульминации в Боге, она достигает совершенства.

Любовь порождает любовь в человеке, и если там присутствует Бог, то любви становится еще больше. Такова ее природа. Если ты любишь Бога, Бог всегда будет посылать свою любовь тебе. Если ты ищешь его ночью, он последует за тобой днем. Где бы ты ни был, во всех своих делах, в коммерческих операциях помощь, защита и присутствие Божества последуют за тобой.

Любовь выражается в немом восхищении, размышлениях, служении, внимании, как сделать приятное возлюбленной, а также в осторожности, как бы не вызвать ее недовольство. Такие знаки любви со стороны любящего вознаграждаются любезностью возлюбленной, тщеславие которой по-другому удовлетворить трудно, и никакая цена за это не является слишком высокой.

Природа красоты заключается в том, что она не сознает ценности своего бытия. Именно идеализация любящим делает красоту драгоценной, и именно внимание любящего производит равнодушие в красивом, осознание того, что ты выше и саму идею: "Я даже еще более красива, чем я думала". Если тщеславие земной красоты удовлетворяется восхищением, то насколько же более тщеславие красоты небесной можно удовлетворить, прославляя Того, кто является настоящей красотой и кто единственно заслуживает всех похвал. Если человек не осознает своей роли, он забывает о Его красоте, и воспринимает красоту как нечто отдельное, предпочитая одно и отвергая другое. Для взгляда видящего все, от самой маленькой доли красоты до абсолютной красоты природы, становится единым неотъемлемым качеством божественного Возлюбленного.

Говорят, что Бог сказал Мухаммаду: "О, Мухаммад! Если бы мы не создали тебя, мы бы не создали всю вселенную!" Что же на самом деле это значит? Это означает, что небесная красота, красота целого Бытия, любимого, признаваемого и прославляемого любящим, движимого к совершенному удовлетворению происходит изнутри. "Возрадуйся, ты возлюбил Меня всем сердцем. Если бы не ты, о восхитившийся Мной, я бы не создал эту вселенную, в которой мои создания любят и восхищаются только одной частью Меня, что на поверхности, а вся Моя красота сокрыта от них." Другими словами, божественный Возлюбленный говорит: "Мной никто не восхищается, хотя я и стою весь в золоте. Кто-то восхищается моими браслетами, кто-то серьгами, кто-то — ожерельем, но я протяну руку тому и скажу, что я украсил себя для того человека, который бы понял и прославил Меня в максимально большей степени, и в этом есть мое удовлетворение".