Русское Средневековье - Антон Горский

Сначала в журнале «Древняя Русь» в заметке про конференцию о моем выступлении было сказано, что автор «в своем докладе анализировал встречающиеся в домонгольских текстах формулы великий князь всея Руси и князь всея Руси. Докладчик представил 7 таких примеров. Применялась эта формула, по словам A.A. Горского, исключительно к князьям киевским. Однако далеко не все приведенные примеры показались участникам конференции убедительными». Далее в заметке следовал вдесятеро больший текст, содержащий пересказ возражений на мои тезисы В. А. Кучкина (и только его, поскольку никакие другие «участники конференции» мне не возражали); а о моих возражениях последнему — ни слова… Я посчитал, что изложение дискуссии, мягко говоря, страдает неточностью. По итогам конференции готовился сборник статей, и в конце своей статьи я сделал сноску со следующим текстом: «Настоящая статья представляет собой расширенный текст доклада, прочитанного на конференции в Твери в декабре 2005 года. К сожалению, в заметке об этой конференции, опубликованной в журнале Древняя Русь (№ 2 за 2006 год), имеется ряд неточностей. Содержание доклада автора этих строк изложено в двух коротких предложениях, после чего вдесятеро больший по объему текст посвящен возражениям ему, приписанным участникам конференции (без каких-либо оговорок вроде отдельным, «некоторым»), из чего у читателя должно сложиться впечатление о единодушном неприятии ими моей точки зрения. На самом деле, несмотря на то, что конференция называлась К 700-летию принятия титула “великий князь всея Руси”: роль Тверского княжества и Михаила Ярославича Тверского в становлении Российской государственности» (т. е. уже в названии утверждался приоритет точки зрения, которую я не разделяю) и проходила в Твери, некоторые ее участники (замечу — тверичи) солидаризировались с автором этих строк в отрицании тезиса о «принятии титула» Михаилом Ярославичем в 1305 году, а с возражениями мне выступал один участник (москвич) — В. А. Кучкин; его критические замечания и приведены в хронике вместо изложения положений моего доклада, о содержании же моих возражений на тезисы В. А. Кучкина хроника не сообщает». Никаких возражений по поводу этого текста не поступило. Присутствовал он и в корректуре сборника. Но в опубликованном тексте сноски не оказалось! Редактор А. Н. Хохлов снял ее без ведома автора — вещь абсолютно недопустимая с точки зрения научной этики, представлений об авторском праве. Очевидно, текст сноски был расценен как «антитверской»…

Другой пример — книга заслуженного артиста России, исполнителя роли Михаила Тверского в Тверском драматическом театре (в моноспектакле по произведениям Д. Балашова) Г. Н. Пономарева. Она указана в списке литературы к главе, и читатели могут сами оценить написанное там (в том числе попытки оспорить трактовки отношений Твери, Москвы и Орды в моей книге «Москва и Орда», осуществляемые путем известного «полемического» приема — приведения положений оппонента в искаженном виде или вне контекста, очевидно, в надежде, что читатель не станет проверять). Книга изображает Михаила Ярославича апологетически, но не за сделанное им для укрепления своего княжества (для чего, повторяю, есть все основания): задача автора доказать, что Михаил-таки был борцом с властью Орды! Все, кто не согласен, получают клеймо «москвоцентристов»…[65]

Любая предвзятая позиция, промосковская или про-тверская, любой «центризм» при изучении истории — бесплодны.

Итак, тверские князья не вели в начале XIV века борьбы за освобождение от ордынской власти, а московские князья не пользовались в это время особой поддержкой Орды. И те и другие признавали верховную власть ордынских ханов. В то же время некоторые князья могли действовать в определенных случаях вопреки конкретной ханской воле. Наиболее популярные в историографии фигуры — Михаил Ярославич Тверской и Иван Данилович Калита — таких проступков против сюзерена не совершали. Князья, которые проявляли нелояльность, — это Юрий Данилович Московский (он делал это многократно) и Александр Михайлович Тверской.

Источники: Полное собрание русских летописей. Т. 15. Вып. 1. Пг., 1922 (Рогожский летописец); Т. 18. М., 2007 (Симеоновская летопись); Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. М. — Д., 1950 (то же в: Полное собрание русских летописей. Т. 3. М., 2001). Приселков М. Д. Троицкая летопись Реконструкция текста. М. — Д., 1950; Кучкин В. А. Пространная редакция Повести о Михаиле Тверском // Средневековая Русь. Вып. 2. М., 1999.

Литература: Насонов А. Н. Монголы и Русь. М. — Д., 1940; Кучкин В. А. Повести о Михаиле Тверском. М., 1974; Горский A.A. Москва и Орда. М., 2000; Он же. Всего еси исполнена земля Русская…: Личности и ментальность русского Средневековья. М., 2001; Пономарев Г. Н. Бортеневская битва: мифы и реалии. Тверь, 2007; Михаил Ярославич Тверской — великий князь всея Руси. Тверь, 2008.

Глава 11

Русь и Орда (очерк 3-й): свергал ли Дмитрий Донской ордынское иго!

Как выяснено в предыдущей главе, в начале XIV века борьбы за свержение власти ордынских ханов над Русью никто не вел: эта власть рассматривалась в те времена как легитимная. Позднее, согласно традиционной трактовке событий, московский князь Дмитрий Иванович, внук Ивана Калиты, бросает открытый вызов Орде. Противостояние Москвы с Ордой, начавшееся в 1374 году, завершается битвой на Куликовом поле в верховьях Дона 8 сентября 1380 года, в которой войска Дмитрия Ивановича наносят сокрушительное поражение войскам правителя Орды Мамая. Однако через два года, в 1382 году, новый правитель Орды хан Тохтамыш совершил поход на Русь. Дмитрий не успел собрать войска (понесшие большие потери в 1380 году), и Тохтамышу удалось разорить Москву. После этого зависимость от Орды была восстановлена, выплата дани возобновлена.

Итак, за свержением ига в 1380 году последовало его восстановление в 1382… Такая трактовка порождает, однако, ряд недоуменных вопросов.

Вторая половина XIV столетия была временем падения власти потомков Чингисхана в ряде регионов евразийского материка. В 1350-е годы прекратило свое существование государство Хулагуидов — потомков хана Хулагу, занимавшее территории Ирана и Закавказья, к власти на этих территориях вернулись правители местного происхождения. В 1360-е годы в Китае была свергнута монгольская династия Юань и приведена к власти династия местного происхождения — Мин. Казалось бы, и деятельность Дмитрия Донского надо рассматривать в контексте этих событий. А что видим на самом деле?

Между признанием русскими князьями зависимости от монгольских ханов (40-е годы XIII века) и разрывом Дмитрием Ивановичем вассальных отношений с Мамаем (это случилось в 1374 году) прошло около 130 лет. Между походом Тохтамыша на Москву в 1382 году и ликвидацией ордынской зависимости (традиционно относимом к 1480 году) миновало без малого 100 лет, т. е. почти столько же. Если считать, что Тохтамыш восстановил свергнутое «иго», то почему оно продержалось после этого столь долго, причем в условиях, когда Орда ослабевала, а к середине XV века и вовсе распалась на несколько ханств, а Московское государство, наоборот, усиливалось? Может быть, поход Тохтамыша был событием, сопоставимым с нашествием Батыя? Никоим образом. Батый пребывал в пределах Руси около трех с половиной лет, разорил огромную территорию (все русские земли, кроме Новгородской, Полоцкой и частично Смоленской), взял десятки городов. Тохтамыш находился в русских пределах всего около двух недель, кроме Москвы взял лишь три города (Серпухов, Переяславль-Залесский и Коломну), с Дмитрием Донским в бою не встречался. Так что же, может быть, надо объяснять сохранение зависимости в течение еще целого столетия какой-то неспособностью русских людей той эпохи на серьезную борьбу за освобождение, их «рабской психологией»? Традиционная трактовка событий московско-ордынских отношений в эпоху Дмитрия Ивановича, похоже, с неизбежностью приводит к такому невеселому выводу… Но при подобном объяснении непонятно, как наши предки сумели подняться на Куликовскую битву? Куда делась «рабская психология» на годы противостояния с Мамаем? Нет, никак не свести концы с концами…

Ситуация будет яснее, если уделить должное внимание обстоятельству, весьма важному для современников событий. Мамай, противник Дмитрия Ивановича в 1374–1380 годах, не принадлежал к потомкам Чингисхана. В силу этого он не мог стать ханом (по-русски — «царем»). С конца 1350-х годов в Орде началась междоусобица — «замятия», как ее называли на Руси. Появилось несколько претендентов на престол. На этой волне и выдвинулся Мамай. Он имел титул эмира (бека), рассматривавшийся современниками как соответствие русскому «князь»: русские источники, собственно, и именуют Мамая «князем ордынским». К середине 1360-х годов Мамай сумел взять под контроль западную часть Орды — к западу от Волги. В восточной же, заволжской части, продолжалась борьба, и ханы здесь постоянно менялись. Мамай, будучи всего лишь эмиром, вынужден был править от лица марионеточных ханов, которых временами менял по своему усмотрению.