Укради меня у судьбы - Карла Кэссиди

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Следующие десять дней стали для Шерри источником опустошающего отчаяния и невыразимого ликования. Она много работала, размышляла, получая истинное наслаждение и от того, и от другого. Тишина стала врагом Шерри и пустая одинокая квартира больше не радовала ее, потому что здесь теперь жило слишком много мучительных мыслей о Клинте.

Первые два дня она провела в тщательной работе над резюме, которое собиралась разослать работодателям в надежде получить место учителя в начальной школе Армодейла. Правда, решила подстраховаться и обратилась в школы соседних районов.

Составив и разослав резюме, Шерри распаковала коробки, в которых хранились книги и учительские пособия. Вынимая предметы, которые относили ее к клану учителей, она вспомнила, как любила свою работу.

Шерри листала старые записи и перебирала подарки от учеников, жалея о том, что потеряла пять лет. Ей нравилось работать с детьми, видеть, как их глаза начинают светиться пониманием, когда она объясняла им что-то новое. Шерри нравилось участвовать в их жизни, быть наставницей. Хорошо, что ей еще не поздно вернуться к делу, которое она любила.

Но предвкушение новой работы не смягчило боли разрыва с Клинтом. Любовь Шерри пребудет вовеки так и не спетой песней в ее сердце, не написанной лирической поэмой, и ни дня не пройдет без мысли о Клинте, значит, без постоянной боли. Аминь.

Шерри не видела Клинта последние десять дней и не разговаривала с ним. Несколько раз на дню она поднимала трубку телефона, желая просто услышать его голос. Но так и не набрала номер.

Шерри сожалела не только об утрате любимого, который мог стать ей мужем, но и о том, что дружба тоже принесена теперь в жертву. Однако надо было жить дальше.

Но сегодня был не такой день, чтобы растравлять душевные раны. Сегодня есть повод к радости. Шерри собирается стать крестной матерью Кэтрин Элейн Дженкинс.

Шерри вглядывалась в свое отражение в зеркале, все еще не в состоянии поверить, что судьба позволила ей стать частью жизни ребенка, которого она полюбила.

Мэнди Дженкинс вернулась в Армодейл через два дня после своего отъезда. Она приехала к Шерри сообщить, что человек, который угрожал ей, арестован и признался в попытке залезть в дом Клинта. Теперь, когда он был надежно упрятан за решетку, Мэнди решила начать новую жизнь в Армодейле.

Не имея ни семьи, ни настоящих друзей, она попросила Шерри стать крестной матерью Кэтрин, объяснив, что сразу почувствовала ее любовь к девочке.

Шерри улыбнулась себе. Она правильно сделала, решив надеть шелковый костюм персикового цвета. Элегантный и эффектный, он как раз подойдет к данному случаю.

Шерри отвернулась от зеркала и взглянула на часы. Наверное, этим утром в церкви соберется больше половины города, чтобы присутствовать на крестинах маленькой Кэтрин. За ту неделю, что Мэнди с Кэтрин прожили в Армодейле, приняв его в качестве своего дома, город в ответ принял мать и дочь с распростертыми объятиями.

Да, это был радостный день. И только одно темное облако омрачало его горизонт. Мэнди попросила Клинта быть крестным отцом.

Сегодня во время службы Клинт и Шерри будут сидеть бок о бок, а во время крещения будут стоять рядом и клясться в любви и помощи маленькой девочке.

Шерри придется пережить его близкое присутствие, суметь, не дрогнув, смотреть на него, впитывать знакомые запахи, и только чудо позволит ей держать себя в руках.

Шерри взглянула на часы еще раз и вспомнила, что опаздывать нельзя. Она так ждала и так боялась наступающего события!

Парковка перед церковью была почти совсем заполнена. Шерри все же нашла местечко и втиснула туда машину. Идя к церкви, она кивала и махала приветливо друзьям и знакомым.

Посещение церкви было еще одним звеном, выпавшим из жизненной цепочки ее бытия. Она так долго злилась на судьбу, что обиделась и на Бога за свое бесплодие.

Скользнув на переднюю скамью, которую указала Мэнди, Шерри погрузилась в забытую, но знакомую атмосферу. На алтаре горели свечи, и украшавшие помещение букеты наполняли воздух цветочными ароматами. Бормотание и шепот людей, приветствующих друг друга, смешивались с тихой органной музыкой.

Шерри охватил совершенный покой, и она почувствовала себя достаточно сильной, чтобы справиться с чем угодно… даже с присутствием Клинта.

Шерри улыбнулась радостно, когда рядом с ней села Мэнди, держа на руках одетую в белое платьице Кэтрин. Та улыбнулась и протянула к Шерри пухлые ручки. Шерри засмеялась и взяла счастливую девочку на колени.

— Даже не могу выразить, как благодарна вам, что вы приняли мое приглашение, — сказала Мэнди. — Я буду крепче спать ночью теперь. Если со мной что-нибудь случится, у Кэтрин останутся крестные родители, которые позаботятся о ней.

Шерри взяла руку Мэнди и крепко ее сжала.

— С вами ничего не случится в течение многих, многих лет. И спасибо за то, что позволили мне разделить отчасти жизнь с Кэтрин и делитесь со мной ее любовью.

Шерри печально улыбнулась молодой женщине, которая за последнюю неделю стала ей другом.

— У вас все в порядке? — В голосе Мэнди звучала озабоченность.

Поддавшись слабости, Шерри призналась ей в своей душевной драме, и женщина забеспокоилась о Шерри: не будет ли та чувствовать себя слишком неловко рядом с Клинтом?

Шерри улыбнулась ей:

— Не волнуйтесь. Я в порядке, и ничто не испортит этот день. Так ведь, милая? — Шерри поцеловала Кэтрин в пухлую щечку и засмеялась, когда девочка захлопала в ладоши.

К ним подошел Клинт. Шерри и Мэнди одновременно подняли на него глаза. Сила духа, которая, как надеялась Шерри, поддержит ее в этот день, мгновенно куда-то пропала.

Клинт был высоким мужчиной и красивым. По-мужски красивым. Он надел темно-синий костюм с накрахмаленной белой рубашкой, волосы аккуратно зачесал назад.

— Шерри… Мэнди. — Он приветствовал обеих женщин полупоклоном, потом присел на корточки перед Кэтрин: — И тебе привет, маленькая мисс Солнышко.

Кэтрин потянулась к нему, и, взглянув на Шерри, он взял девочку из ее рук. Клинт прошептал ей что-то на ушко, заставив Кэтрин засмеяться. Шерри жадно впитывала его глазами, вглядывалась в каждую черту.

Прекрасный как смертный грех, Клинт выглядел усталым. Напряжение собрало морщины вокруг его глаз и в уголках рта.

Когда музыка зазвучала громче, символизируя начало службы, Клинт передал Кэтрин матери и сел рядом с Шерри.

Она пыталась сосредоточиться на церемонии, но это было практически невозможно. Клинт находился так близко от нее, что Шерри ощущала жар и запах его тела. В сердце ее снова ожила боль.