Без свидетелей - Дороти Сэйерс

Когда хозяин скрылся за дверью, лорд Питер начал искусно, с неторопливостью, способной свести с ума кого угодно, вытягивать из старика информацию об истории семейства Доусонов. Паркер, который получил образование в классической школе в Барроу-ин-Фернесс, а потом оттачивал свои способности на службе в лондонской полиции, нетерпеливо пытался ускорить ход беседы, время от времени встревая с каким-нибудь вопросом. Это каждый раз приводило к тому, что мистер Коблинг терял нить своего рассказа и уклонялся от темы, вдаваясь в бесконечные посторонние рассуждения. Тогда Вимси злобно пинал Паркера ногой под столом, чтобы тот умерил свой пыл, и вновь с бесконечным терпением принимался подводить мистера Коблинга к основной теме.

Примерно через час мистер Коблинг сказал, что его жена может рассказать о мисс Доусон гораздо больше, чем он, и предложил своим новым знакомым отправиться к нему домой. Те с готовностью приняли это приглашение. Все трое двинулись в путь. По дороге мистер Коблинг рассказывал Паркеру, что на Михайлов день ему стукнет восемьдесят семь, но что он еще крепок, гораздо крепче, чем кажется с виду, и, если бы не проклятый ревматизм, жаловаться ему было бы не на что.

— Меня, конечно, сейчас немножко согнуло, не могу этого отрицать, — объяснял мистер Коблинг, — но это больше из-за лошадей. Всю свою жизнь я только с лошадьми и возился…

— Чарльз, у тебя ужасно раздраженный вид, — шепнул Вимси на ухо Паркеру. — Наверное, это из-за того, что ты пьешь за завтраком чай. Чай раздражает слизистую желудка.

Миссис Коблинг оказалась очаровательной старой леди, всего на два года моложе своего мужа. Лицо ее изумительно напоминало сушеное яблоко. Возможность поговорить о «милой мисс Агате» привела ее в полный восторг. Полагая, что подобные расспросы надо чем-то обосновать, Паркер пустился было в путаные объяснения, но тут же получил новый пинок под столом. В представлении миссис Коблинг, для любого человека не могло быть ничего более естественного, чем интерес к семейству Доусонов. Она радостно защебетала, не заставляя себя долго упрашивать.

Да, она прислуживала в доме Доусонов, еще когда была девочкой. Можно сказать, она почти что родилась в этом доме. Как-никак, ее мать служила домоправительницей у мистера Генри Доусона, который был папой мисс Агаты, а еще раньше — у его отца. Сама миссис Коблинг начала прислуживать в буфетной, когда ей еще не было и пятнадцати лет. Мисс Хэрриет тогда было всего три года — да, это самая мисс Хэрриет, что потом вышла замуж за мистера Джеймса Виттейкера. Да, миссис Коблинг же работала у Доусонов, когда родились остальные дети. Бедный мистер Стивен — все-то думали, что он и будет наследником, но все кончилось таким несчастьем, и это убило его отца, и ничего не осталось от всех надежд. Да, это было очень печально, бедный мистер Генри занимался какими-то спекуляциями — миссис Коблинг затруднялась сказать, с чем они были связаны — но все это было очень рискованно, и было все это в Лондоне, где столько плохих людей. Одним словом, всего он лишился, бедный джентльмен, и от этого удара он уже не смог оправиться. Всего пятьдесят четыре ему было, когда он умер; такой был порядочный, утонченный джентльмен, для каждого-то у него находилось доброе слово. И жена его тоже ненадолго пережила, бедная овечка. Она была француженкой, эта милая, добрая леди. Одиноко ей было в Англии. Родных здесь у нее не было, а две ее сестры, можно сказать, заживо себя похоронили: обе ушли в один из этих ужасных католических монастырей.

— А как поступил мистер Стивен, когда лишился денег? — спросил Вимси.

— Мистер Стивен? О, он занялся бизнесом. Это казалось всем очень странным, хотя я слышала, что старый Барнабас Доусон, дедушка мистера Генри Доусона, всего-навсего торговал бакалейными товарами или чем-то еще в этом же роде. Не зря говорят, что склонности передаются по наследству через три поколения. Конечно, это было очень тяжело для мистера Стивена, учитывая, что его с самого начала воспитывали для легкой, богатой жизни. Мистер Стивен был тогда обручен, невеста его была просто красавица и к тому же наследница большого состояния. Но когда она узнала, что мистер Стивен остался бедняком, она ему отказала, и, по-моему, это вышло даже к лучшему: если она могла так поступить, значит, у нее совсем нет сердца. После этого мистер Стивен не женился, пока ему не перевалило за сорок. Он сделал предложение одной леди, у которой совсем не было родных, потому что она была рождена вне брака. Несмотря на это, она была хорошей, славной девушкой, и стала мистеру Стивену прекрасной женой. А мистер Джон был их единственным сыном. Уж какие надежды на него возлагали родители! Когда пришло известие о том, что мистер Джон погиб на войне, это было для них страшным ударом. Ужасная история, не так ли, сэр? Не то чтобы я была нытиком, но все эти кошмарные испытания, и цены на все так выросли, и столько сейчас безработных…

— Так его убили на войне? Вероятно, для его родителей это было невыносимое горе.

— Да-да, сэр, невыносимое. Это переполнило чашу горестей мистера Стивена — ведь он столько бед в жизни перенес! Его рассудок этого не выдержал, и он застрелился. Да, сэр, наверняка он лишился рассудка, раз пошел на такое. Перед этим он застрелил и свою бедную жену, что еще ужаснее. Вы, вероятно, помните этот случай, сэр. Об этом писали в газете.

— Кажется, что-то смутно припоминаю, — коварно солгал лорд Питер, не желая преуменьшить масштабы местной трагедии. — Насколько я понимаю, молодой Джон Доусон не был женат?

— Нет, сэр. Это тоже очень грустная история. Он обручился с одной молодой леди, которая служила медсестрой в госпитале. Мистер Джон рассчитывал жениться на ней, когда приедет на побывку в следующий раз. В те ужасные годы на всю эту семью сыпались одни несчастья.

Старушка вздохнула и вытерла слезы.

— Так мистер Стивен был единственным сыном?

— Строго говоря, нет, сэр. Было еще двое детей, прелестные близнецы, такие хорошенькие. К сожалению, они прожили всего два дня. Они родились через четыре года после мисс Хэрриет — той самой мисс Хэрриет, что вышла замуж за мистера Джеймса Виттейкера.

— Ну да, я помню. Благодаря этому браку и породнились обе семьи.

— Да, сэр. Мисс Агата, мисс Хэрриет и мисс Клара Виттейкер учились в одной школе. Миссис Виттейкер как-то раз пригласила обеих юных леди на каникулы отдохнуть вместе со своей дочерью. Тогда-то мистер Джеймс и влюбился в мисс Хэрриет. На мой взгляд, она уступала по красоте мисс Агате, но зато была более живой и веселой. Да, и, кроме того, мисс Агата была не из тех девушек, что любят кокетничать и дурачиться. «Бетти», — частенько говорила она мне, — «я хочу остаться старой девой, и мисс Клара тоже решила не выходить замуж. Мы с ней хотим жить вдвоем, долго и счастливо, и не иметь дела с этими глупыми, надоедливыми джентльменами». Как вы знаете, сэр, так у нее все и вышло. Недаром мисс Агата всегда была такой спокойной и непреклонной. Если уж она что сказала, отговаривать ее было бесполезно. Ни угрозы, ни посулы, ни разумные доводы — ничто не помогало! Я много раз с этим сталкивалась, еще когда мисс Агата была ребенком (потому что в детской мне тоже время от времени приходилось помогать). Она могла рассердиться или обидеться, но ничто не могло ее заставить сдать свои позиции.

Перед Вимси возник образ старой женщины, разбитой и беспомощной, но непоколебимо стоящей на своем, несмотря на все уговоры адвоката и уловки племянницы. Да, старая леди была личностью по-своему выдающейся.

— Насколько я понимаю, род Доусонов фактически пресекся, — сказал лорд Питер.

— Да, сэр, это так. Сейчас осталась одна лишь мисс Мэри, да и то она носит фамилию Виттейкер. Она — внучка мисс Хэрриет и единственный ребенок мистера Чарльза Виттейкера. К тому времени, когда она переехала к мисс Доусон, бедная девочка осталась на свете совсем одна. Мистер Чарльз и его жена погибли в автокатастрофе — ох уж эти ужасные автомобили! Казалось, над этой семьей просто тяготеет какой-то злой рок — одна трагедия за другой! Подумать только — мы с Беном их всех пережили!

— Не падай духом, мать, — произнес Бен, положив ладонь на ее руку. — Господь был к нам так милостив!

— И то правда. У нас три сына, сэр, две дочери, четырнадцать внуков, и даже уже есть трое правнуков. Хотите посмотреть их фотографии?

Лорд Питер высказал самое горячее желание ознакомиться с ними. Паркер тоже издал в знак подтверждения какие-то невнятные звуки. Тут хозяева принялись рассказывать гостям биографии всех своих отпрысков, подробно, обстоятельно, без всякой неуместной спешки. Как только в разговоре возникала пауза, Паркер с надеждой шептал на ухо Вимси: «Спроси, спроси у них про кузена Аллилуйю!» Но каждый раз, прежде чем тот успевал задать вопрос, старички возобновляли нескончаемый пересказ семейной хроники.