Красная карточка - Алексей Макеев

– На тебе на смазку твоих коленок! – сказал Веселый, вкладывая старику в ладонь сто рублей. – Только не ной! Раз не позвонил, значит, не мог. И сейчас звонить не буду. Выспаться мне надо. Короче, в два часа, запомнил?

Хохол, несмотря на свой преклонный возраст и слабость в коленях, все запомнил и поручение выполнил. Около часа дня он растолкал Веселого и, дыхнув на него свежим запахом водки, предупредил:

– Время подходит! Или дальше дрыхнуть будешь? Я ведь звонил, как ты велел. Сказал твой человек, что придет.

Веселый резко поднялся – сон как рукой сняло.

– Еще что сказал?

– Ничего больше не сказал, – пожал плечами Хохол. – И не спрашивал даже ничего. Ни единого слова. Сказал, будет в срок.

– Ладно, все нормально, – кивнул Веселый. – За мной бутылка.

Он умылся, переоделся в чистую одежду, сунул под куртку свой любимый кистень – пистолеты, свой и ментовский, он еще ночью утопил в пруду – и отправился на встречу с Леонидом Ивановичем. Хохол безразлично посмотрел ему вслед. Веселый не предупреждал его, чтобы держал язык за зубами – Хохол усвоил это святое правило еще в детстве.

Веселый миновал окраины, кустами прошел через пустырь, перебрался через шоссе и рощей направился к полотну железной дороги. Сейчас он ни о чем не думал – только внимательно вслушивался в шелест деревьев и звуки, доносящиеся с железной дороги. Его не должны были застать врасплох. Если Леонид Иванович снюхался с ментами, он и сейчас придет не один.

Время уже подходило к назначенному сроку, когда Веселый решил, что в лесу нет никакой засады. Он приблизился к железнодорожной насыпи и осторожно выглянул из-за деревьев. Сердце его забилось быстрее – внизу он увидел медленно бредущего по шпалам человека. Через минуту стало совершенно ясно, что это тот самый, кого он ждет. Когда между ними осталось не более двадцати метров, Веселый окликнул Леонида Ивановича. Тот поднял голову, всмотрелся и с непроницаемым лицом пошел навстречу Веселому.

Веселый еще раз быстро осмотрелся – кажется, все было чисто. Он отступил назад и, как только Леонид Иванович вошел в заросли, коротко поздоровался и пошел в глубь рощи.

Леонид Иванович, не задавая вопросов, последовал за ним. Они шли, хрустя ветками, около минуты. Наконец, выбравшись на поляну, где посреди травы чернело старое пятно от костра, Веселый повернулся и сказал:

– Ну что, поговорим, Леонид Иванович?

Тот очень серьезно посмотрел на него и согласно кивнул:

– Поговорим, если хочешь. И кто начнет?

– Да я и начну. Я ведь сейчас не здесь должен быть, Леонид Иванович!

– А где же?

– На нарах. Или у следователя на допросе. Чудом ушел. Удивлены?

– Да нет, почему же? – пожал плечами Леонид Иванович. – Просто не совсем понимаю, что случилось. Тебе не удалось попасть в квартиру?

– Ну почему же? В квартиру я как раз попал. Вот выйти оттуда оказалось не так просто. Менты меня там поджидали.

– Значит, квартира все-таки была на сигнализации?

– Сигнализация тут ни при чем. Это была засада, Леонид Иванович. Вот я и хотел спросить – откуда там могла быть засада?

Леонид Иванович прищурил глаза.

– Ты у меня спрашиваешь?! Почему тебе пришло в голову задать такой вопрос?

– А что мне еще могло прийти в голову? – хмурясь, спросил Веселый. – Вы меня послали в этот дом. А на выходе меня ждала засада. И от кого, по-вашему, менты могли знать, что я там?

– И ты решил, что от меня! – с негодованием воскликнул Леонид Иванович.

– Ничего я не решил. Я хочу, чтобы вы ответили на мой вопрос.

Леонид Иванович был несколько озадачен. Он развел руками.

– Ну-у, не знаю, Сережа! Ты подумай сам, если бы я хотел сдать тебя властям, разве бы я доверил тебе такое важное дело? Нет, конечно! И вообще, как ты мог подумать, что я стану заниматься подлостями? А милиция… Там не дураки. Кто-то, видимо, догадался, что мы повторим попытку. Надеюсь, ты не учудил там ничего лишнего?

Веселый заколебался. Ему не хотелось признаваться в содеянном, но в сложившейся ситуации Леонид Иванович имел право знать все. Положение было слишком опасным. Он вкратце рассказал, что произошло ночью.

Леонид Иванович сделался мрачен и смерил Веселого злым взглядом.

– Я ведь категорически запретил тебе брать вещи из квартиры! – сказал он тихим зловещим голосом. – Ты что, не понимаешь, что все испортил своими воровскими замашками!

– Что я испортил? – пренебрежительно фыркнул Веселый. – Я себе чуть судьбу не испортил, это точно. А вы тут при чем? Ваша хата с краю. А пахать на вас за так я все равно не буду, Леонид Иванович, хоть я вас и уважаю. Это я говорю прямо.

– Ну так! – провозгласил Леонид Иванович железным голосом. – Слушай внимательно и заруби себе на носу! Я попросил тебя о помощи, потому что решил, что в тебе еще осталась душа, что ты еще болеешь за наше общее дело, за великую игру…

– За футбол, что ли? – округлив глаза, спросил Веселый. – Да плевать я хотел на футбол! Пусть за него переживают те, кому за это бабки платят, а я с футболом давно покончил. У меня теперь другие игры, и вы мне не судья, Леонид Иванович!

– Ошибаешься, – сурово сказал Леонид Иванович, неожиданно вынимая из кармана пистолет. – Я – судья.

Глава 12

– Ну вот мы и пришли, – оборачиваясь к Гурову, сказал капитан Баранов. – Надеюсь, днем этот волчара отсыпается и мы застанем его дома.

– Да хоть бы его и не было, – заметил Крячко, обозревая окрестный унылый пейзаж. – Даже лучше. Посидим, подождем, с другими жильцами покалякаем…

– А твой информатор не мог нам пустышку подбросить? – спросил Гуров. – Точно здесь живет Веселый?

– Ну, за астрономическую точность не ручаюсь, – сказал Баранов. – Но мой информатор до сих пор меня не подводил. А с Веселым они здесь даже выпивали вместе, почему он и знает.

– Ну, тогда с богом! – вздохнул Гуров. – И осторожнее, ребята! Не хотелось бы, чтобы кто-то из нас компанию Сорокину составил.

– Я уже ученый, – скривился Баранов. – Бок до сих пор болит. Думал, все ребра переломал к черту, а на рентгене все цело!

– Тогда давайте начинать, – распорядился Гуров. – Значит, сделаем так: Поляков у нас самый молодой и на мента не похожий. Вот он и пойдет с парадного хода. Постучит и скажет, что от Дьякона весточку принес. Этот артист сейчас срок отбывает, но Веселый с ним когда-то в большой дружбе был, должен заинтересоваться. Мы с полковником следом за Поляковым пойдем, а Баранов и Северов пусть дом с тыла обойдут. В случае чего, если он в бега ударится…

Стараясь не привлекать внимания, Баранов и Северов поодиночке пошли в обход. Через некоторое время двинулся Поляков, молодой, но крупного телосложения опер, с вечно мрачной физиономией и подозрительным взглядом – он и в самом деле больше других подходил на роль гонца, принесшего весточку с зоны.

Но все предосторожности оказались напрасными. Пройти в дом им удалось совершенно безо всякого труда – просто открыв незапертую дверь, – и обнаружили они там одного немощного старика, спавшего крепким пьяным сном.

Проверив дом и убедившись, что нигде никто не спрятался, Гуров собрал всех оперативников, запер дверь и приступил к досмотру. Первая удача их ожидала сразу же, как только они переступили порог маленькой комнатки, единственное окно которой выходило на двор. Здесь прямо на полу валялась грязная мужская одежда, в которой капитан Баранов после некоторого размышления признал одежду Веселого.

– Точно он в этой куртке был! – заявил он. – Похожа, во всяком случае. Очень похожа.

Они осмотрели прочие вещи в комнате и уже не сомневались, что вышли на логово Веселого – они нашли кое-какие фотографии и справку об освобождении. Но еще интереснее оказалось то, что обнаружил Баранов в кармане грязной куртки. Там лежала красная пластиковая карточка.

– Все сходится! – торжествующе воскликнул он. – Как вы и предполагали, товарищ полковник! Этот сукин сын имеет самое прямое отношение к нашему делу! Может, он это все и затеял? А что? Он ведь играл когда-то, потом его из футбола поперли, и теперь он мстит более удачливым коллегам.

– Увлекся, капитан! – хмыкнул Гуров. – Веселый – вор. Кстати, ты сам в этом убедился той ночью на сто процентов. Затарился он неплохо. Сумки буквально пудовые приготовил к выносу. Тебя такой сумкой контузил… А вот карточку в квартире оставить забыл. Нет, на фанатика он никак не тянет, капитан. Это сообщник.

– А может, эта карточка вообще для отвода глаз, а, Лева? – спросил Крячко. – Пудрят нам мозги, а сами под шумок вещи выносят.

– Это какие же вещи вынесли у Вьюшкова и Жмыхова? – поинтересовался Гуров. – Вещи появились только сейчас, да и то, я думаю… Сдается мне, что с вещами Веселый инициативу проявил. Не было у него задания красть. Покалечить Шаповалова – тут я согласен. Это в генеральную линию укладывается. А кража делает все бессмысленным. Кража и кража. Тут действительно всякие карточки могут быть только для отвода глаз. Но ведь в первых двух случаях преступник придавал им очень большое значение, не так ли? Что же теперь его вдруг на вульгарную кражу потянуло? Нет, это Веселый сам решил совместить приятное с полезным.