Тандем. Неестественный обзор - Эдгар Грант

   - Насчет России вы, по-моему, слишком оптимистичны. Она всегда была антагонистом Запада.

   - Прежде всего, это Запад был антагонистом самому себе. Вся история Европы - это история междоусобных войн. А насчет России, ты не прав. Она всегда была готова к сотрудничеству, с тем, кого она считала союзником и тому есть десятки исторических доказательств. Взять, хотя бы Первую и Вторую мировые войны, когда именно Россия предотвратила захват Европы немцами. Но сейчас не об этом, а о том, что к началу девятнадцатого века европейская модель в том или ином виде распространилось почти на весь известный географам мир. Почти - потому, что только один регион оставался вне ее влияния, яростно сопротивляясь любым видам экспансии. Я имею в виду Ближний и Средний Восток, в основном, арабов и турок. Чтобы не ввязываться в новую религиозную войну, способную оттянуть ресурсы Европы от развития, Коллегия решила, пока оставить эти регионы в покое и предоставить им вариться в собственном котле, одновременно сдерживая их влияние посредством легкого, но постоянного военного давления, которое осуществляли, граничащие с ними через захваченные территории, Англия и Россия. Эти две страны преследовали разные цели, но сами того не предполагая, делали одно дело. В общем, можно считать, что на этапе восемнадцатого-девятнадцатого веков план глобальной "европеизации" удался, причем с огромным бонусом. В Европу потекли колоссальные ресурсы со всего мира, обеспечившие ее опережающее развитие в следующем столетии и подготовившие переход на следующий уровень.

   - Следующий уровень? - переспросил Коэн, которому становилось все интереснее, как только речь зашла о политике.

   - Да. Следующий технологический уровень, а точнее сказать новый технологический уклад, позволивший человеку сделать кардинальный рывок вперед.

   - И что это был за уклад? Нефть? Автомобили? Атомная энергетика?

   - Бери шире. Уклад такого масштаба специалисты называют техноэкономической парадигмой. Это совокупность технологий и сопряженных с ними производств, использующих один или несколько ключевых принципов или элементов. Вообще, только за последние триста лет экономисты насчитали семь технологических укладов привязанных к пару, стали, нефти, компьютерам, нанотехнологиям и прочее. Все это - чушь. Новый технологический уклад это поистине тектоническое событие в истории. Он должен коренным образом менять жизнь человечества, выталкивать его на новый, немыслимый ранее, уровень прогресса. А таких событий за всю историю было всего три. Первое - это когда древний человек начал изготавливать примитивные орудия труда, причем не просто использовать палки и камни в качестве орудий, это делают и приматы, а именно обрабатывать их, совершенствуя природный материал, придавая ему новые формы и свойства. Эволюционный путь человека до этого момента занял пять миллионов лет. Но именно процесс придания природным материалам, прежде всего - камню, новых свойств и функций, начавшийся два с половиной миллиона лет назад, стал качественным скачком, и сделал человека человеком, дав название целой эпохе его развития - Каменный Век.

   Представь себе, что из всей истории человечества, не считая, конечно, его древних предков полуобезьян, девяносто девять процентов времени приходится как раз на каменный век. Простейшее каменное орудие, изготовленное человеком и повлекшее за собой гигантский эволюционный рывок - вот пример нового технологического уклада. Дальше был огонь, колесо, одомашнивание животных и земледелие, приведшее к развитию сельского хозяйства и созданию оседлых поселений, превратившихся позднее в города. Но все эти значимые и высшей степени важные для человека достижения происходили внутри одного технологического уклада, определявшегося каменными орудиями труда. Наконец, четыре тысячи лет назад был сделан еще один цивилизационный технологический прорыв - человек начал выплавлять и обрабатывать металл. Эта технология, совершенствуясь, прошла через медь, бронзу и железо во всех его разновидностях и именно она была определяющей в нашем развитии вплоть до девятнадцатого века.

   - И что же произошло в девятнадцатом веке? - Коэн, как мог, напрягал память, проклиная скудность американского гуманитарного образования.

   - Электричество. Технологический уклад, в котором мы живем сейчас, основан на электричестве. Без него не было бы, ни связи, ни транспорта, ни интернета, ни нанотехнологий. Не было бы мегаполисов и заводов, ядерной бомбы и полетов в космос. Не было бы ничего, что мы сейчас называем современной цивилизацией. Как максимум, был бы пар и механизмы, работающие на нем. Внедрение электричества - это качественный скачок в технологиях, изменивший все. Да ты и сам видишь, как рванул прогресс за последние сто пятьдесят лет - от парового двигателя до полетов в космос.

   - В открытии электричества тоже принимали участие вы?

   - Да. И такой, казалось бы, очевидный проект от описания простейшего электромагнитного взаимодействия до открытия электрона, занял у Коллегии почти сто лет с привлечением полдюжины самых талантливых ученых. Невероятно, но поначалу, несмотря на все настойчивые подсказки, даже в самом гениальном в человеческом мозгу долго не складывалась целостная картина движения электрических зарядов внутри проводника. Зато потом все пошло со скоростью снежной лавины - электрогенераторы, электромоторы, связь, двигатели внутреннего сгорания, ну и прочие радости жизни, которые ты сейчас можешь наблюдать.

   - И вы думаете, что без ваших подсказок, человечество не додумалось бы до электричества?

   - Додумалось бы, конечно. Но, когда бы это произошло? Через сто лет? Или через двести? Аналитики Коллегии когда-то создали кривую научно-технического прогресса. В этом я не специалист, и не знаю, насколько ей можно доверять, но она показывает, что, если бы мы не сделали инъекцию знаний связанных с электричеством, человечество до сих пор бы развивалось, используя, в основном, энергию пара. Возможно, и на основе паровых технологий, мог бы быть осуществлен серьезный технологический прогресс. Кто знает... Но - мы имеем то, что имеем, и думаю, человечеству грех жаловаться на наши подсказки.

   - Это уж точно, - Коэн на секунду представил, как бы сейчас выглядел мир, если бы не было электричества, но кроме забавных картинок из детских комиксов в стиле "стим-панк" на ум ничего не приходило.

   - Но оставим на минуту науку и технологии. Они сделали свое дело, новый технологический уклад был распечатан, и его развитие было уже не остановить. Тут, как и в эпоху Ренессанса возникла проблема мировоззренческого характера. Даже, скорее не мировоззренческого, а социально-политического. Как я уже говорил, эпоха Возрождения сдвинула, религию на второй план. Сдвинула, но полностью не убрала со сцены. По сути, тогда между светской властью и Церковью состоялось негласное разделение полномочий. Монархи не посягают на религиозные каноны, священники не мешают им наслаждаться жизнью, развивать науки и искусства и даже утверждают их статус правителей, которым власть дарована самим Всевышним. Правда, за это бала определенная плата. Наука и искусство не должны были оспаривать основополагающие каноны веры - все сущее, включая человека, создано Богом и находится в его власти. Этот симбиоз религии и монархий, конечно, был выстроен довольно стройно, и неплохо работал на протяжении трех веков, но он никак не вписывался в новый технологический уклад. Единоличная власть монархов, поддерживаемых Церковью, была тормозом новых социальных отношений, зарождающихся в недрах промышленной революции. Для развития успеха миру нужна была демократия и под неё надо было подвести научную платформу, окончательно девальвирующую религию, а вместе с ней власть монархов. Так, опять же с нашей помощью, появилось теория эволюции Дарвина. Человек произошел от обезьяны... Спорно, конечно, много белых пятен и очевидных нестыковок. Как произошел? Почему? Когда? Где прямые доказательства? Происхождение человека не полностью вписывается в теорию Дарвина. Естественный отбор не может объяснить все этапы нашего развития. Многие в Коллегии вообще склонны думать скорее о некоем неестественном отборе, о некоей генетической программе по которой мы развиваемся. Но это так, лирика.

   Я думаю, Коллегия открыла Дарвину далеко не все факты, но свое дело, вместе с десятком других социальных учений его теория сделала. У монархов больше не было права по рождению управлять другими. Они, как и все остальные произошли от обезьяны, а, значит, все люди равны. Ну, а дальше, один человек - один голос и прямой путь к тому, что мы сейчас называем демократией. Почти повсеместно в Европе монархии стали сыпаться, как горох и были сменены более прогрессивными политическими моделями, стимулирующими свободное предпринимательство и технический прогресс. Правда это происходило уже в двадцатом веке и для того, чтобы завершить этот процесс понадобилась Первая Мировая война, полностью покончившая с монархиями.