Как развеять скуку? - Ольга Болдырева

Мне тоже снятся сны.

Да, значит, я не смогу их убить. Но сонники могут доставать лишь тех, кто обитают в кошмарных сновидениях, значит: шанс есть, если они примутся за меня. Осененный этой гениальной мыслью я подскочил на месте, скривившись от пронзившей тело боли.

— Малыш? — Наблюдавший за мной оборотень изобразил на лице удивление. — Решил выбираться отсюда? И как?

Так-с, а вот этого субъекта стоит отсюда вытащить уже только ради того, чтобы спросить, как сонникам удалось его поймать. Такой оборотень и меня перехитрить сможет, если захочет.

— Легко. Дверь зачарованна только от нечисти и магии. Про физические силы видимо все как-то забыли. — Я передёрнул плечами, не зная как избавиться от противного зуда в лопатках. Точнее нет, зная. Никогда не любил частичную трансформацию. Если полная проходит совершенно безболезненно и быстро, то такая… ой-ой-ой…

— Конечно. Уже потому, что выбить эту дверь силой может разве что высший демон. Знаешь где такого достать?

— Знаю, — согласился я, — Герион, ни за что не поверю, что ты не почувствовал мою кровь, — я скрестил руки на груди, ехидно смотря на оборотня. Он отвечал мне таким же взглядом.

— Почувствовал, демонёнок. Вот только если учесть, что ты ранен, и очень юн, то шансы на то, что сможешь выбить дверь, стремятся к нулю.

— Проверим… Можешь не отворачиваться, но тогда посмотри что бы всё было спокойно, — буркнул я, на что Герион только покачал головой, словно пытаясь сказать, что частичная трансформация в моём состоянии — синоним самоубийства. А ведь он действительно не чувствует мою кровь. Как хорошо я замаскировался-то. Прямо: «купи медаль — подари другому».

На всякий случай, отойдя в дальний, скрытый тенью угол я глубоко вздохнул и резко стиснул зубы, чтобы не закричать от боли. Кости начало ломать и дробить, выворачивая суставы, зуд в лопатках тут же сменился адскими чувствами, когда мышцы и кожу прорвали растущие из лопаток крылья.

Последним изменилось сознание.

И боль так же резко отступила, как и началась.

С одной стороны я оставался по-прежнему собой, лежащим в луже сукровицы тощим пареньком, слушающим как в соседнем углу от такого неэстетичного зрелища, как частичное обращение, выворачивает крестьянина. С другой — половину моего сознания заменил разум зверя.

Другого меня, более жестокого и кровожадного. Но всё-таки меня.

Сейчас, ещё чуть-чуть полежу и пойду всех спасать. Только оклемаюсь маленько.

— Малыш, ты ещё жив? — То ли оборотень пытался скрыть насмешку, за заботой, то ли заботу за насмешкой, но общий тон был такой, что можно легко подумать — стоит мне сказать «нет», как меня с радостью закопают в пол, только бы глаза своими тощими мослами не мозолил.

— Не уверен, но попробовать стоит. — Жалея, что забыл стянуть рубашку, — ведь теперь она превратилась в лохмотья, — я кое-как поднялся на ноги. И попытался осмотреть себя, дабы понять насколько успешно прошла трансформация. А то, знаете ли, всякое бывает.

Пожалуй, перестарался. Особенно с руками. Кисти удлинились примерно вдвое, и пальцы полностью трансформировались… Тьма, я до сих пор не могу придумать обозначение тому, во что они обычно изменяются. Когти? Не-а… Острые лезвия, которые заменяют собой полпальца, длинной около тридцати сантиметров.

Н-да, такими не почешешься…

Ладно, будем работать с тем, что есть. Я чуть-чуть пошевелил крыльями, привыкая к ним. Вообще-то — это довольно непросто, управлять такими перьевыми махинами. Особенно если долго не практиковаться. Да и летать сложно. С земли не взлетишь, ну только если разбежаться хорошенько. И то, запыхаешься, пока что-то выйдет. С возвышения, если небольшого — будешь выглядеть жалко, ибо приземлишься на пятую точку и всё. Только если на башенку какую забраться или чтоб обрыв был. Тогда ещё можно полетать. Первые десять метров падаешь, а потом подстраиваешься под воздушные потоки. Правда, всё равно неприспособленные мышцы быстро устают. А когда крылья маленькие, вообще годятся только как плащик.

До сих пор не понимаю, зачем демонам крылья? Только если как украшение. Из всех моих знакомых чуть-чуть летать умеют только два субъекта, ну и я конечно. Остальные, как правило, используют левитацию или телепорт до нужного места. Наконец, я освоился и даже пришёл в себя, чтобы начать командовать.

— Так, ты, — я кивнул мелко дрожащему трудяге. — Когда открою дверь, твоя задача — выбраться наружу и за двадцать минут оказаться на максимальном расстоянии от этого места. Потом дуй в столицу. Добивайся приёма у помощника Князя — Элли. Передай секретарю для него привет от «мамы». Он тут же поймет и назначит встречу. Там ему расскажешь про сонников. Понял?

Дождавшись нервного кивка, я повернулся к Гериону. Вот кого я точно не намерен терять из виду, так это старого оборотня. Такими темпами в команде темных скоро станет значительно больше чем светлых. Ничего. Если они не успеют понять кто я, это всё равно раскроется, как только мы попадём в Цитадель. А Герион нужен мне там. Интересно, а он, не зная, кто я, согласиться идти убивать Тёмного Князя? Будет номер — если да. Даже не знаю, что буду делать в этом случае: плакать или смеяться?

Правда, это пока неважно. Сначала нужно этих светлых спасти.

— Герион, пойдёшь со мной?

Оборотень показано задумался.

— Если я правильно помню, то сонников невозможно убить. Что ж, прожив столько веков, я только и мечтал, чтобы героически погибнуть от лап мифических сонников, на пару с демонёнком спасая светлых. И наконец, такой случай выдался. Как я могу его упустить? Конечно с тобой, — улыбнулся он. — Давай дверь выбивай, а то разговоры разговорами, да только сонники от них точно не подохнут.

— А жаль… — вставил свои пять копеек крестьянин.

Дверь я всё-таки выбил. Ногой, с эффектного разворота, так, что она сделала попытку улететь, но, наткнувшись на другую стенку, превратилась в нечто покореженное и жалкое. И заметьте, все это было сделано тихо и незаметно. Уж на то, чтобы убрать посторонние звуки, сил мне хватило с лихвой и столько же осталось.

Мы втроём вышли в тёмный коридор. Как оказалось, наша камера была последней в длинной очереди однотипных дверей. Подсознательно я ощущал, что половина этих камер пустует. Сонников слишком мало, чтобы им требовалось много пищи.

Один плюс есть.

Но всё-таки есть камеры, где ещё томятся живые души.

— Так, прежде чем убегать, открой все камеры. Спасайтесь все вместе. — Я чуть поменял план действий крестьянина, успев понять, что светлых здесь нет.

Значит, будем искать.