Любимая наша - Алекса Адлер

На террасе повисает звенящая тишина.

− Вы считаете, что я предала вас этим решением? – решаюсь спросить. И даже посмотреть в лицо своему мужу. – За это наказываете холодностью?

Он по-прежнему выглядит отстранённым и равнодушным, но мне чудится, что пустота в его эмоциях уже не настолько вымораживающая. Но, возможно, я себя просто обманываю, выдавая желаемое за действительное.

− Ты ошибаешься в своей оценке, Лина. Моя, как ты говоришь, холодность к тебе не относится. Я не могу считать предательством твои действия, так как они не выходят за рамки моих приказов. Следовательно, мне не за что тебя наказывать. А тебе незачем чувствовать себя наказанной.

Незачем? Я настолько ошеломлена этими словами, что просто не нахожусь с ответом. Как я могу просто не чувствовать потому что незачем? Такой приказ может отдать только кто-то абсолютно бесчувственный.

А А-атон тем временем поднимается с дайрата.

− Мы с братом больше двух месяцев были лишены привычных благ цивилизации. Мне нужно привести себя в порядок перед собранием Высшего Совета. Вели подготовить купальни и подать обед. И скажи Чотжару, чтобы он подобрал мне одежду.

Полученные распоряжения, как ни странно, немного снимают сковавшее меня напряжение. Словно всё вернулось в прежнее русло. Вот есть мой венценосный властный муж, о котором я должна позаботиться. Есть его нужды, которые необходимо удовлетворить. И пусть я сама уже давно не та послушная рабыня и тень своих супругов, сейчас возможность окунуться в привычные хлопоты, помогает мне наконец собраться.

− Хорошо, мой Повелитель, − заставляю своё тело двигаться. Выпрямившись, спускаю ноги на пол. Осторожно поднимаюсь, привычно положив руку на живот.

И только спустя несколько секунд замечаю взгляд А-тона, прикованный к моей ладони.

− Ты хорошо себя чувствуешь? – неожиданно спрашивает он. Безэмоционально, но всё же… Что-то живое мелькает в его взгляде, теперь я в этом точно уверена. – Если нет, иди отдыхай. Пусть всем займётся Чотжар.

− Всё в порядке. Мне просто нравится касаться живота, так я словно прикасаюсь к нашим малышам. Уверена, они это тоже чувствуют, − на моих губах появляется несмелая улыбка, полная нежности и любви к моим сладким мальчикам. – Одо Ми-ичан говорит, что вскоре я уже смогу ощущать их шевеления. Наверное, это глупо, но мне кажется, что так я быстрее почувствую этот долгожданный миг.

− Шевеления? Так быстро? – удивлённо вскидывает брови мой светлый сэ-аран.

− Почему быстро? – приходит мой черёд удивиться. – Позади уже почти половина срока беременности. Самое время.

Недоумённо нахмурившись, А-атон некоторое время буравит меня тяжёлым взглядом, будто пытается разложить по полочкам в своей голове упущенную информацию.

А я тем временем набираю на торобраслете код вызова служанок. И покидаю террасу, обойдя по кругу светловолосую статую, изображающую моего любимого супруга. Нужно заняться делом. Это всегда было самым простым способом забыться хотя бы на время. И только так я могу не думать о том, что впереди меня ждёт разговор ещё и со вторым мужем. Встреча, которой после такой долгой разлуки я должна ждать с нетерпением, но теперь по-настоящему боюсь.

Глава 15

В купальнях я лично слежу за тем, чтобы для Повелителя всё приготовили в лучшем виде. В основной бассейн добавляю восстанавливающие эликсиры, эфирные масла, соли. На всякий случай велю набрать регенерационную ванну.

Убеждаюсь, что хватает гигиенических средств, аксессуаров, полотенец, простыней и прочего, принимаю из рук одной из безмолвных лайс халат для моего супруга и уже собираюсь вернуться с ним в спальню, как А-атон сам появляется в арочном проёме.

− Всё готово, мой Повелитель, − склоняю голову, избегая смотреть ему в лицо. – Позволите вам помочь?

− Позволяю, − слышу ровный ответ.

Кивнув, откладываю халат на ближайшую каменную скамью и иду к мужу.

Сейчас разобраться с его одеждой мне намного проще, чем тогда, в первый день, когда он меня купил. Мне всего лишь приходится расстегнуть кучу ремешков и развязать кучу завязок, чтобы стащить с мужа удлинённую кожаную куртку пыльного серого цвета. Под ней обнаруживается сорочка со шнуровкой под горло. Прямо как в каком-то нашем земном фэнтези. Штаны подпоясаны широким ремнём, на котором даже ножны с парой кинжалов имеются.

Пока муж стягивает сорочку, мой взгляд скользит по совершенному, хоть и исхудалому белокожему телу. И сердце заходится болезненной дробью, когда я вижу ужасные шрамы, покрывающие его правый бок и частично плечо. С учётом просто нереальной регенерации ашаров, страшно представить какую чудовищную боль А-атону пришлось пережить тогда, во время взрыва, если раны так полностью и не зажили, какие запредельные нагрузки выдержать. И выжить.

Только теперь я замечаю, что шрамы тянутся и на его шею, огибая волевой подбородок справа. Боже. К горлу подкатывает ком, мешая дышать.

Кажется, я сейчас опять разревусь. На этот раз от невыразимого, рвущего душу, сочувствия к моему израненному любимому. От понимания, как близко он был к гибели. Как много таких шрамов уже зажило к этому дню, и я их просто не вижу.

Мои дрожащие пальцы тянутся к мужскому прессу, исполосованному так, будто там местами была выдрана кожа, но А-атон внезапно перехватывает мои запястья.

− Хватит. Раздевайся сама.

Раздеваться? Вскидываю на него взгляд. Он хочет, чтобы я купалась вместе с ним? Хотя нет, о чём это я? Скорее всего, просто желает, чтобы я поухаживала за ним, как жена.

− Хорошо, − киваю, снова пряча глаза, наверняка покрасневшие от невыплаканных слёз. Вряд ли А-атону сейчас понравится, если я начну рыдать из-за его шрамов.

Отступив к скамье, расстёгиваю горловину своей туники. Пальцы по-прежнему дрожат. Успокоительное уже не действует. Хочется отвернуться, чтобы спрятаться от мужского взгляда, но я себе этого не позволяю. Он мой муж. Пытаюсь убедить себя, что мне нечего стыдиться. Но у меня это не получается. Поэтому просто терплю свои неуместные чувства.

Стянув тунику и обнажившись по пояс, чувствую, что А-атон действительно смотрит на меня. Почти материальный, внимательный взгляд ощущается на моей пополневшей груди, на уже довольно заметном животе. Дальше штаны, обувь, бельё… И я замираю голая с опущенными руками, ожидая пока разденется супруг.

− Можно… опереться на вашу руку? – прошу, когда он кивает мне на бассейн.

После того случая, когда я чуть не убилась в купальнях, а А-атон меня спас, немного побаиваюсь заходить в бассейн без чьей-либо поддержки. Мне есть кого терять. Потому всегда прошу помощи либо у