Убийство на летнем фестивале - Виктория Уолтерс

не имел, что случилось с Майклом. Даже если бы она раньше всерьез думала, что это члены клуба что-то сделали с Майклом, сейчас бы точно убедилась в обратном, настолько яростно Перси кинулся на его защиту. — Случилось нечто ужасное, — продолжила она. Он замолчал. — Перси, я должна сообщить вам очень плохие новости. Вы не слышали, что случилось на фестивале, да?

— Ну и что же? Фанаты Томаса снесли сцену? — хмыкнул он. — Я работал в саду весь день. Мне нужно посадить розы. Что такое?

— Мне очень неприятно вам об этом говорить, но на фестивале произошло убийство. И жертвой оказался участник вашего клуба. — Она сделала паузу, чтобы насколько возможно смягчить удар. — Майкла Джонса убили.

На другом конце провода послышался судорожный вздох.

— Вы же не серьезно?

— Боюсь, что так. Вы не знали, что он все-таки решил пойти на фестиваль?

— Нет. Я же говорил вам, он сказал, что не… — Он задыхался от волнения. — Вы уверены?

— Полностью уверена. Мне очень жаль.

Он снова охнул.

— Я сейчас проверю сообщения. Я оставлял мобильник в доме. Клуб… Все мне пишут. Вы правы, он правда… мертв. Не могу в это поверить.

— Мне неловко спрашивать сразу после того, как я на вас все это вывалила, но не можете предположить, кто бы мог это сделать? И почему?

— Нет… нет, я говорил вам, Майкл очень спокойный молодой человек. Был… Он приехал сюда всего шесть недель назад, я рассказывал. Что я о нем точно знаю?.. Ну, это уже не важно, но я знаю, что он писал действительно хорошие рассказы.

— А откуда он, вы не знаете? Почему он переехал в Даггерфорд?

— Он получил работу заменяющего учителя в нашей школе. Кажется, он говорил, что раньше жил в Оксфорде. Нэнси, у меня мобильный разрывается. Я лучше поговорю с остальными. Они, наверное, сейчас так же шокированы, как и я.

— Конечно. Но если вы о чем-то вспомните, дайте мне знать, пожалуйста.

Повисла пауза.

— В таком случае мне, наверное, следует сразу обратиться в полицию?

Нэнси запнулась. Она знала, что именно это и нужно было ему посоветовать, но ее вера в полицию в последнее время очень сильно пошатнулась. А еще ее мучило чувство вины, ведь она позволила фестивалю состояться. Она думала, что сделала все возможное, чтобы уберечь Томаса, а оказалось, защищала не того человека. Ей все-таки следовало обратиться к Майклу. Что, если полиция снова потерпит провал, как в прошлый раз, когда они арестовали не того? У нее под носом произошло убийство, она должна сделать все возможное, чтобы помочь полиции найти виновного.

— Я имею в виду, что, если вам некомфортно разговаривать с ними или вы не уверены, что какие-то вещи заслуживают их внимания, вы всегда можете связаться со мной, моей бабушкой или Джонатаном. Мы так отвратительно себя чувствуем из-за того, что это произошло на нашем фестивале, к тому же… не знаю… я никак не могу отделаться от мысли, что это как-то связано с Томасом Грином. А в деревню его пригласила именно я, так что именно мне необходимо выяснить, кто убил Майкла Джонса и почему.

— Почему это связано с Томасом? Потому что вам показалось, что Майкл угрожал ему?

— Он правда угрожал, Перси. Он был в нашем магазине — это зафиксировали камеры — и испортил объявление. Уличные постеры разорвал тоже он. И оставил мне страницу одной из книг Томаса. Как будто пытался сказать мне что-то… Я не понимаю что. Но дело не только в этом. Майкла убили точно так же, как и жертву из последней книги Томаса.

— Вы уверены?

— А еще Майкл держал в руках экземпляр «Идеального убийства». Они точно связаны, только я пока не могу понять как.

— Вы меня огорошили. Я никак не могу все это объяснить, Нэнси. Даже осознать это до конца не могу, если честно! Но спасибо, что сообщили мне. Я дам вам знать, если мы вспомним что-то полезное. — После этих слов Перси положил трубку.

Нэнси полегчало: она лично все ему рассказала и убедилась, что клуб свяжется с ней, если что. Она быстро набрала сообщение Джонатану, предлагая ему попозже встретиться, а затем вернулась в магазин помогать бабушке.

День близился к концу, и магазин пустел: те, кто хотел попасть на фестиваль, уже разъехались, а местные отправились в «Белый лебедь», чтобы обсудить случившееся. Нэнси и Джейн закрыли магазин и пошли в сторону дома. Нэнси оставила бабушку готовить ужин и решила погулять с Чарли. Они отказались от своего обычного маршрута через лужайку — Нэнси опасалась, что она все еще огорожена, — и вместо этого прогулялись по Хай-стрит к вершине холма. Проходя мимо крепко запертых железных ворот Рот-Лоджа, Нэнси сумела усилием воли не взглянуть на них и поспешила наверх, где открывался потрясающий вид на Котсуолдс. Зеленые склоны купались в теплом свете вечернего солнца. Внизу, в долине, виднелись симпатичные черепичные крыши, как с открытки. Ей никогда не надоедал этот вид.

Легкий бриз играл в волосах у Нэнси, пока она бросала Чарли мячик и он носился за ним по траве с радостным лаем. Ничто не доставляло ей такого удовольствия, как прогулки с ним, но сейчас все ее мысли занимало убийство, и она не могла расслабиться, как обычно.

Второе убийство в деревне она восприняла близко к сердцу. Это случилось на их фестивале, прямо перед встречей, Майкл Джонс заходил в «Смертельную развязку», чтобы оставить угрозы Томасу. Как она могла не чувствовать вину за то, что не предотвратила его убийство? Он как будто оставлял ей послания — хлебные крошки на его пути от книжного магазина к гибели. Но пытался ли он предупредить ее? Сообщить ей что-то? Или он планировал убить Томаса Грина? Если так, то почему убили его самого?

Во всем этом не было никакой связи, а Нэнси не любила отсутствие логики.

— Ко мне, — позвала она Чарли, который вернулся с мячом в зубах, играя с ней и виляя хвостом. — Пора идти. Хороший мальчик! — сказала она, пристегивая поводок.

Она последний раз полюбовалась видом и зашагала назад, чувствуя, как у нее урчит в животе. Ей очень хотелось есть, и она готова была накинуться на любое блюдо, которое приготовит Джейн. К тому же еда всегда помогает думать. Ей явно не хватало подсказки, чтобы разгадать эту тайну, какой-то детали головоломки. Она очень надеялась, что вскоре поймет какой.

Нэнси почувствовала знакомое жгучее желание, то же самое она испытывала после убийства Люси Рот. Ей страшно хотелось выяснить, что случилось