Дядя самых честных правил 12. Финал - Александр Горбов

— Р-р-р-р!

Анубис буквально взбесился от этих слов. Я почувствовал всплеск силы, и шакалоголовый размазался в воздухе. Мгновение — и он очутился за спиной барона.

Хрясь!

Один удар взбешённого бывшего бога, и божок-новодел падает безжизненным кулем.

— Слабак, — Анубис пнул четвёртый труп барона и фыркнул.

Прошло секунд двадцать, прежде чем объявился пятый. С перекошенным лицом и ужасно злой от такого поворота событий.

— Р-р-р-развелось покойников! — рявкнул Анубис и кинулся на противника.

Я не вмешивался, наблюдая, как шакалоголовый разделывается с пятым, а затем с шестым, седьмым и восьмым бароном. Каждое следующее появление происходило чуть позже, чем предыдущее. Самодельный божок пытался отбиваться, но ничего не мог противопоставить взбешённому Анубису.

Мне был непонятен механизм таких воскрешений. Эфир вздрагивал перед каждым новым появлением, шёл рябью и выплёвывал в реальность очередное тело. Буквально на мгновение вспыхивали странные магические плетения, но разобрать их было невозможно. Зато я разглядел две важные подробности.

Во-первых, амулет на шее барона исчезал в момент его смерти. И возникал на нём при каждом новом появлении. При этом эфир из амулета перетекал в Талант барона, причём в очень большом объёме. Так что барон по силе был не слабее того же Анубиса, но вот боевого опыта у него не имелось. И он каждый раз проигрывал, умирая от зубов и ударов шакалоголового.

А во-вторых, я понял, почему Анубис утверждал, что почувствовал присутствие Павшего. Сила амулета несла в себе отпечаток незнакомого мне лоа. Смешиваясь с Талантом барона, она становилась похожей на силы Трисмегиста или Изиды. Даже я мог бы ошибиться, не зная, откуда она пришла.

— Р-р-р! Где он? Сдох?

Умерев в девятый раз, барон не появился ни через минуту, ни через пять. Анубис довольно скалился, оглядываясь вокруг, и явно считал себя победителем. А вот у меня такой уверенности не было. Я почувствовал, как дрогнул эфир после смерти очередной тушки барона, и амулет в очередной раз сбежал с мёртвого тела.

— Он здесь, — я поморщился, заметив мелькнувшую бледную тень, — только прячется.

Анубис оскалился, оглядываясь по сторонам и шумно втягивая носом воздух.

— Здесь, — согласился он, — чую, но не вижу. Найди его! Сбежит!

— Пусть попробует.

Я опустил взгляд на землю и отыскал тонкие эфирные нити, которые разложил здесь днём. Зачерпнул силу и наполнил их, заставляя светиться от переизбытка мощности. Анубис хмыкнул, переступил с ноги на ногу и отошёл в сторону. Сколько лет он помогал мне в виде Таланта создавать Знаки и Печати, но всё равно продолжал относиться к деланной магии с недоверием и старался держаться подальше.

Стоило мне замкнуть контур фигуры, как Знак стал выгибаться. Центр остался на месте, а края начали подниматься над землёй. Получилось будто огромная чаша, размером с футбольное поле.

Но на этом трансформация не остановилась. Края стянулись высоко над землёй, связавшись там в узел. И вся конструкция стала сжиматься, превращаясь в эфирную клетку.

«Прутья» клетки легко проходили через стены пакгаузов. Первое время внутри будто ничего не было, но чем меньше становилась ловушка, тем чаще я замечал тень. Она металась между стенок, пыталась вырваться и отскакивала, обжигаясь об эфирные нити.

— Вот он! — Анубис указал пальцем на появившегося во плоти барона. — Дай я его убью!

— Погоди. Сначала разберёмся с его магией, чтобы он снова не воскрес.

Шакалоголовый недовольно рыкнул, подался вперёд и демонстративно провёл ладонью по горлу. Барон взвизгнул и принялся ругаться не хуже портового грузчика.

— Сходи-ка, дружок, и посмотри, куда делись таможенники. Что-то мне не нравится, как здесь тихо.

Анубис кивнул и, не слишком торопясь, отправился осматривать территорию, а я подошёл ближе к эфирной клетке, сжавшейся до размеров кареты.

— И снова здравствуйте, мой дорогой барон. Что же вы всё время от меня убегаете?

— Вы негодяй, князь! Как вы посмели напасть на меня? Кто дал вам право устраивать покушение на императора Луизианы?

— Ах, так вы не знаете? — я покачал головой. — Разве вам не сказали ваши друзья-масоны?

— О чём? — барон прищурился.

— В своё время я получил прозвище «Убийца трёх императоров». Помните, был такой прусский правитель Фридрих Второй? Великолепный полководец и могущественный маг. Так вот это я его.

Барон нервно сглотнул и отступил на полшага, глядя на меня с подозрением.

— Согласен, времени прошло порядочно, и многие уже забыли об этом. Но я-то своих привычек не менял. Люблю, знаете ли, запах поджаренных владык по утрам. Ночью тоже неплохо, но утром он бодрит лучше кофия. Так что у вас есть время до рассвета, друг мой. А потом, фьють! И всё. Не бойтесь, будет совсем не больно.

Я изобразил хищную улыбку и слегка поклонился.

— Вы сумасшедший! — завопил барон. — Вас надо изолировать! Запереть и не выпускать к людям! Кто вообще додумался дать вам княжеский титул?

— Не кричите, Бонифаций. Вы хотите жить?

— Вы кровожадный маньяк, опасный для окружающих!

— Успокойтесь, вы же дворянин. Честно говоря, вы мне не слишком интересны, барон. Ну сами посмотрите: какой из вас император?

— Самый лучший!

— Бросьте, вы всё прекрасно понимаете. Луизиана слишком мала и бедна, чтобы быть империей. У вас нет ни армии, ни боевых магов.

— Я найму их! Моих денег…

— Может быть. Но пока у вас ничего из этого нет. И вы не слишком интересны для моей коллекции императорских голов. Так что я могу оставить вам вашу жизнь и даже отпустить на свободу.

Барон хмыкнул и выжидающе уставился на меня.

— Отдайте мне медальон, что висит у вас на груди, и можете идти на все четыре стороны.

— Моё!

Он аж подпрыгнул и с ненавистью уставился на меня.

— Отродье тьмы! Ты не получишь мою драгоценность! Она моя, моя!

— Не хотите добровольно? — я усмехнулся. — Придётся взять силой, но тогда не ждите снисхождения.

Подняв руку, я медленно стал сжимать пальцы. И, повинуясь приказу, эфирная клетка стала уменьшаться. Когда она стала размером со средний шкаф, чтобы барон не смог сделать и шага, я остановил процесс и подошёл ближе.

— Последний шанс. Отдаёте медальон добровольно, и я сохраню вам жизнь.

В ответ барон скорчил злобную рожу и выругался на французском.

— Как хотите.

Я протянул руку, и ладонь легко прошла между эфирных прутьев клетки. Но коснуться медальона не получилось. Барон зашипел не хуже змеи