Diabolus ex Machina. Том II - Aerakh

Но когда болезненный вопль утонул в хриплом бульканье, а затем сменился тишиной — охотник, наконец, смог облегчённо выдохнуть. Смахнув запачкавшую глаза кровь, Эвогатз посмотрел на разделённое пополам тело — пусть багрянец и хлестал из чудовищной раны в неестественных количествах, Цида не двигалась. Наконец, несчастная упокоилась.

— Невероятно… — только и смог выдавить из себя охотник, прежде чем нелепо упасть на широкие колени.

Он истекал кровью, лишился панциря, а тело держалось на пределе, но победа была в его лапах. Только сейчас Эвогатз начал замечать окружение: улица выглядела так, будто её бомбили кровавыми бомбами. Следы когтей на стенах и асфальте, поваленные фонарные столбы, обрушенные стены — всё было покрыто багрянцем в три слоя. Ни одно человеческое тело не вместит в себя столько крови — это охотник знал на собственном опыте. То, что он убил, лишь внешне было одним из людей. Таких живучих тварей Эвогатз ещё не встречал ни будучи человеком, ни превратившись в монстра.

Нужно было уходить, пока на звуки боя не пришёл кто — то, способный добить ослабшего Эвогатза. Но оставалось одно незавершённое дело — поглотить эту чудовищно сильную оболочку. Охотник облизнул забрызганную своей и чужой кровью морду в предвкушении, но здравый смысл одёрнул его.

— Источник её силы — боль, — размышлял он вслух, — Если я поглощу её…

Эвогатз застыл на мгновенье, задумавшись. Но уже спустя секунду его окровавленная фигура исчезла во тьме ближайшего переулка — он многому научился в этом бою, и этого достаточно. Слишком рискованно было пожирать эту проклятую оболочку. Теперь охотник спешил в своё логово — ему нужно восстановить силы и обдумать этот кровавый, во всех смыслах, бой.

Глава 11 — Megalomania

Судя по всему, Лаки знала город как свои пять когтистых пальцев — там, где Рэйнбоу сомневался, в какую сторону свернуть, девушка безостановочно неслась вперёд, таща за собой обгоревшего и не факт, что живого, товарища.

— Оторвались… Кажется… — облегчённо выдохнула Лаки, когда они с Вайтснэйком завернули в очередной узкий переулок, — Ну, давай, музыкантишка! — обратилась она к металлисту.

— А? — не понял Рэйнбоу. Он сильно запыхался, дотлевающий плащ пусть и не обжигал кожу благодаря системе, но отдавал неприятным жаром, — Что?

— Ты дебил или да? — взгляд девушки, казалось, просверливал собеседника насквозь, — Лечи давай этого малахольного своей музыкальной магией, пока он не откинулся!

— А, это… — Вайтснэйк обессилено сел на землю, опасливо оглядываясь по сторонам, — Я бы с радостью, но те два выстрела истощили мои силы… Полностью.

— И сколько тебе отдыхать надо, трудоголик? — тон Лаки сочился ядом.

— Не знаю. Может несколько минут, может — часов, — развёл руками Рэйнбоу.

— Блядство, — девушка раздражённо зашипела, а затем начала нервно шагать туда — сюда по переулку, — За это время он раз десять уже загнётся! Ты ТОЧНО ничего не можешь сделать?

— К сожалению, — страх за собственную жизнь понемногу начал отступать из разума металлиста, и на его место пришёл другой — страх за жизнь Луи.

Выглядел джазист ужасно: от одежды остались лишь вплавившиеся в кожу металлические элементы, латунный инструмент превратился в бесформенный металлолом, а само тело покрывал ровный слой уродливых, кровоточащих ожогов. С трудом в этом прожаренном куске мяса можно было разглядеть остатки лица когда — то привлекательного музыканта. Рэйнбоу приложил пальцы туда, где должна быть шея — сонная артерия слабо пульсировала. Стронгарм всё ещё был жив, но надолго ли? Проснётся ли он от этого болезненного сна? Да и дышит ли он в принципе?

— Ладно… Ладно, хорошо! — нервно прорычала Лаки, будто соглашаясь сама с собой, — Я знаю, как ему помочь, но… Ааа, потом! — девушка махнула рукой с окровавленными когтями, — Помоги мне его тащить!

Без лишних вопросов Рэйнбоу ухватил ещё живого Луи за обгоревшие культи, что ещё недавно были ногами. Двое уже куда более цивилизованно понесли товарища куда — то вглубь города, но Вайтснэйк этого практически не замечал. Он лишь слепо шёл след в след за Лаки из последних сил, все его движения были полностью автоматическими. Музыкант выпал из реальности, задаваясь лишь двумя вопросами: «Почему она нам помогает?» и «Как она выжила?»

***

— На поселение А–3 было совершено суммарно три нападения: два отбиты без потерь силами солдат, при третьем пришлось задействовать термальные пушки. Двух залпов хватило, чтобы заставить врага бежать. Орудия отлично показали себя, хотя трата энергии всё ещё чрезвычайно высока.

— Ещё что — то?

— Во время атаки в поселении А–3 была совершена попытка саботажа — один из людей, именуемый «Малышом», вывел из строя один из резервных трансформаторов, после чего был остановлен солдатами.

— Что с этим бунтарём?

— Смертельно ранен. Умрёт через несколько часов.

— Киборгизируйте его и внедрите программу служения.

— Да, буд… Простите, что?

— Он сражался за свои идеи, даже не обладая силой. При этом действовал быстро и уверенно, будто кто — то внушил ему убеждённость. Такая слепая решимость нужна нам. Из него выйдет отличный солдат.

— Да, но… Риск очень велик, и…

— Доктор, вам нужен был подопытный? Вот он. В чём проблема?

— Да… Вы правы…

— Ещё что — то?

— Нет. Это всё.

— Тогда не смею задерживать.

Металлическая фигура, отдалённо напоминающая человека, взмахнула одной из механических рук, знаменуя окончание разговора. И когда единственный живой подопечный покинул просторную, уставленную футуристическими станками комнату, Император вывел на своё зрение запись с камер из поселения А–3. За одну ночь там произошло столько событий практически одновременно. Совпадение ли это, или же продуманная диверсия против его миссии?

Тем не менее, большая часть плана уже была воплощена в жизнь. Люди, хотят они того или нет, послужат высшему благу в это суровое и странное время. Когда организация поселений завершится, наконец станет возможным строить новое, справедливое общество. Жаль, что мирными методами в этом новом мире ничего не добьёшься — благо, Император не брезговал применять силу там, где это было необходимо.

Единственный красный глаз прищурился, сервомоторы с тихим гудением привели оглядывающуюся фигуру в движение. На миг киборгу показалось, что из темноты комнаты на него смотрело два небольших, багровых глаза.

***

Вдвоём, да ещё и без подгоняющих сзади выстрелов, тащить обгоревшего Стронгарма было куда проще. С изуродованного тела безостановочно капала кровь, а запах жареной человечины вызывал у Рэйнбоу не отвращение, но обеспокоенность. Музыкант давно научился контролировать себя — благо, силы воли ему было не занимать. Ни изуродованные тела людей, ни мерзкие создания, что сейчас бродили по городу, не пробивали его на сильные