Лечение алкоголизма - Клод Штайнер

Для любого пристрастившегося к алкоголю человека перспектива полного лишения выпивки, как правило, выглядит более чем пугающей. В конце концов, этот наркотик приносит чувство эйфории или облегчения, а жизнь и так достаточно тяжелая штука, даже без отказа от основных источников удовольствия. Важнее, однако, то, что пристрастившийся к алкоголю боится, что внезапный и полный отказ от выпивки окажется слишком тяжелым и может превратиться в невыносимую борьбу, в конце концов ведущую к поражению. Требование полной трезвости напоминает алкоголикам об их беспомощности, о боязни потерпеть неудачу, об ужасной перспективе оказаться бессильным и предстать перед другими членами группы, друзьями, своей семьей и терапевтом в качестве человека, лишенного силы воли и не способного к самоконтролю.

Кроме того, алкоголики часто не представляют себе масштабов своей зависимости. Поэтому они обвиняют себя в неспособности остановиться и чувствуют свою слабость и безволие. Вместо этого им следовало бы осознать, что они попались в железные тиски страшного и неумолимого капкана. Вот почему так важно проявлять по отношению к алкоголикам заботу и понимание.

Терапевт не имеет права занимать стороннюю осуждающую позицию. Он обязан с сочувствием относиться к беде оказавшегося в зависимости от алкоголя человека, и это сочувствие должно выражаться в избежании как высокомерного родительского отношения, так и холодного, бесчувственного отношения Взрослого, заботящегося лишь о фактах и лишенного человеческих чувств. Конечно, информация важна, но одна лишь информация еще недостаточна для эффективной терапии. С другой стороны, одной любви также недостаточно. Информация и любовь (Взрослый и Заботливый родитель) являются мощными аспектами терапии, но наибольшей силой воздействия они обладают, когда предлагаются индивиду вместе, в форме доброжелательной конфронтации.

После упоминания о вероятности успеха при условии сохранения полной трезвости по крайней мере в течение года важно с помощью переговоров достичь соглашения между терапевтом и клиентом. Если клиент настаивает на том, что хочет «сократить» потребление алкоголя, я обычно готов предоставить ему право на попытку, при условии что его усилия через несколько недель будут подвергнуты оценке. Я предупреждаю, что если успеха не будет, то я буду настаивать на полном отказе от алкоголя.

«Мэри, я еще не видел, чтобы этот подход работал с человеком, настолько зависимым от алкоголя, как вы, несмотря на то что очень многие хотели попробовать начать именно с него. Однако я не собираюсь стоять на своем и говорить вам, что у вас ничего не получится, потому что, быть может, вы одна из тех немногих, кому удастся достичь успеха. Но если кто-то и перестал быть алкоголиком, просто постепенно сокращая дозы спиртного, то мне лично такие случаи неизвестны. Я бы предпочел, чтобы вы не пробовали этого, но если вы настаиваете, давайте попытаемся.

Поработайте с этим в течение следующего месяца. В течение следующей недели вы будете ограничивать себя, скажем двумястами граммами алкоголя за всю неделю, максимум по тридцать граммов в день. На следующей встрече мы выясним, как у вас идут дела, и я надеюсь, у вас получится. Попробуем решить проблему таким способом, но я хочу условиться с вами, что если вы не сможете контролировать себя, то дадите мне об этом знать, и мы продолжим лишь при условии, что вы полностью бросите пить».

Клиент может хотеть позволить себе, выпивать другое количество спиртного и за другой период времени; по этому поводу можно вести переговоры, но только в том случае, если общее количество потребляемого алкоголя остается в пределах социально приемлемой дозы. Самое главное: должна быть предпринята попытка прийти к общему согласию, исходя из точки зрения терапевта, а не клиента. Такой подход, основанный на взаимном уважении и сотрудничестве, на первый взгляд кажется неэффективным, но в конце концов, поскольку он не содержит игр власти, то может явиться фундаментом для построения взаимного доверия и уважения, что необходимо для достижения позитивных результатов.

Доброжелательная конфронтация позволяет избежать игры в Преследование, с одной стороны, и в Спасение, с другой. В этом подходе присутствует любовь, но не безрассудная; он содержит конфронтацию (или, если угодно, суровость), но без преследования. Такой подход культивирует взаимную любовь и уважение. И он работает.

Антабус

Клиентам, осознающим важность полного отказа от выпивки и ожидающим на этом пути трудностей, можно помочь, предложив им дисульфирам (Антабус). Многие люди принимают такое предложение без колебаний. Антабус — это препарат, который в сочетании даже с небольшим количеством алкоголя вызывает крайне неприятные симптомы у восприимчивых к его воздействию людей; если было принято большое количество алкоголя, то его сочетание с Антабусом может привести к смерти.

Антабус следует принимать ежедневно. Поскольку он выводится из организма лишь по прошествии семи дней, то является эффективным стимулом, удерживающим от импульсивных позывов к выпивке, поскольку желающий напиться должен планировать свою акцию на много дней вперед.

Антабус можно использовать различными способами, среди которых есть не только неэффективные, но и подрывающие всякие попытки помочь людям преодолеть свой алкоголизм. Наиболее неэффективно принуждение принимать Антабус, либо подмешивая его в пищу, либо в более тонкой форме игры власти. Такой подход работает лишь до тех пор, пока терапевту или его сообщникам удается вводить препарат в организм клиента, что, однако, с неизбежностью вызывает враждебность и возмущение. Как только представится возможность, клиент почувствует искушение, хотя бы в силу своей гордости, если не по иной причине, «принять на грудь» и начнет скатываться под откос с молниеносной скоростью.

Чтобы проиллюстрировать полную неэффективность такого принудительного подхода к лечению алкогольной зависимости, рассмотрим пример Ника, находящегося на грани алкоголизма и в результате оказавшегося в серьезных неладах с законом. К своему великому потрясению, Ник в конце концов оказался перед судом и получил девять месяцев условно. Ник разумный человек и понимает, что имеет проблемы с алкоголем. Он чувствует, что с этим нужно что-то делать. В течение девяти месяцев своего условного срока, которые власти рассматривали как период «реабилитации», Ник был обязан посещать встречи Анонимных алкоголиков и принимать Антабус. Он согласился принимать препарат и посещать встречи без всякого протеста. Ник — честный и отважный боец, и я рассчитываю, что в конце концов он справится со своей проблемой и прекратит напиваться. Но в течение всех девяти месяцев он говорил, что как только срок истечет, в первую же очередь он перестанет принимать Антабус и напьется. Когда я спросил Ника, почему он собирается так поступить, раз алкоголь был проблемой, а такой поступок стал бы худшим из способов воспользоваться освобождением, он объяснил мне, что это решение — не что иное, как вопрос гордости американца. Он разберется со своим алкоголизмом позже, но первое, что он сделает, как только сможет себе это позволить, — напьется, и по этому поводу двух мнений быть не может.

Итак, Ник провел все девять месяцев, которые предположительно должны были послужить в качестве реабилитационного периода, открывающего ему дорогу к трезвому образу жизни, день за днем и час за часом планируя, до какой степени он напьется, что он будет пить и с кем.

Насильственное назначение Антабуса (как и любого другого вида терапии) не поможет, однако этот препарат может оказаться крайне полезным для закоренелого пропойцы, желающего избавиться от неотступно терзающего его искушения напиться, столь характерного для начальных стадий трезвости. Антабус не оказывает непосредственного воздействия на желание выпить, но поскольку возможность напиться совершенно исключена, он, по сути дела, освобождает совесть алкоголика от бесконечной борьбы между желанием выпить и решением бросить. Для некоторых людей избавление от этой постоянной внутренней борьбы может оказаться просто милостью Божьей; их разум может наконец переключиться на другие дела, и мысль о выпивке перестает быть основной, так что с ней приходится бороться лишь время от времени, и постепенно она отступает, переставая неожиданно и бесконтрольно заполнять собой все сознание.

Если в течение первых месяцев трезвости каждый раз, когда алкоголик думает: «Мне хочется выпить», автоматически возникает мысль: «Забудь об этом, тебе ведь станет плохо», то частота и интенсивность желания выпить значительно ослабеют. Это не означает, что в жизни алкоголика не будет периодов напряженных конфликтов, связанных с выпивкой, когда он начнет подумывать о том, чтобы прекратить принимать Антабус с целью через несколько дней напиться. Однако совершенно очевидно, насколько значительным шагом вперед эта ситуация является по сравнению с той, в которой облегчение находится лишь на расстоянии вытянутой руки от рюмки спиртного.