Теперь ему принадлежу. Беременна от монстра (СИ) - Устинова Мария

Глава 25

Андрей 

Звонок раздался не вовремя — он смывал кровь с лезвия.

Андрей поставил бутылку в траву и выпрямился. Экран телефона был единственным источником света в лесополосе.

— Да?

— Как здоровье? — без перехода спросил Сергей.

Он выдохнул: тебе еще что надо?

— Я не могу выйти на объект без подготовки, Сергей, — сказал Андрей, поняв, к чему он. — Давай пропустим эту машину.

— Снова?

— Мало времени прошло. Меня будут ждать, не хочу риска.

— Ты расстраиваешь Демьяна.

— Я сам расстроен. Лучше перестраховаться, чем меня застрелят.

Где-то недалеко ухнула птица.

— Ты где? — сразу же среагировал Шелехов.

— Вышел прогуляться. Ладно, до встречи.

Андрей отключил и убрал телефон, опустился на корточки и нашел бутылку в траве. В несколько приемов домыл нож — розовая вода убегала и впитывалась в сухую землю.

Ковалевский парень быстро все рассказал.

И кто ударил, кто слухи потом о Лене распускал.

Андрей стряхнул капли с ножа, сложил и вышел на лесную обочину к машине. Бутылку бросил на соседнее сиденье. Крики вряд ли слышали — место глухое, но машину придется оставить ближе к городу.

Он вырулил на более-менее ровный асфальт и там разогнался.

Не давали покоя ублюдки, которых он завалил у Лены. Демьяну незачем было присылать головорезов, с ним договорились, работали. Он еще не промазал тогда. Промазал позже — когда Лена уже с ним жила.

Кто тогда прислал?

Ночь в разгаре. На дорогах огоньки такси, девочки стоят на повороте, мигают вывески ночных магазинов. В лесу он перестал ощущать чувство времени. Провозился дольше, чем рассчитывал.

Вывеска цветочного круглосуточного напомнила о Лене: как Николай советовал купить ей цветов.

Заждалась его, наверное.

Ей не нравилось, что он уходит ночами.

Боится или ревнует. Думает, что развлекаться ходит.

Никаких цветов ей. Чтобы не привязывалась и не забивала голову мечтами. Одинокая, беременная, если цветы ей таскать, влюбится сдуру. Родит — больше они не увидятся. Ни к чему все это.

Ягод можно ей купить. Завтра. Сегодня на нем кровь могла остаться.

В доме было тихо, когда Андрей пришел.

Первым делом ее проверил, остановился в дверях комнаты. В свете фонаря, пробивающемся из-за тонкой шторки было видно светлую голову на подушке. Маленькое тело укрыто пледом… Спит.

Андрей отмылся в ванной, свет на кухне не стал включать — чтобы не проснулась. Лена приготовила ужин — вкусно готовит, но есть не хочется. Притупленное стрессом чувство голода отключилось.

Он закурил, жадно вдохнув дым.

Прикончил сигарету в несколько быстрых, сосредоточенных затяжек. Внутри пусто — мысли, чувства, ничего не было, словно ластиком стерли. Чтобы отпустило, дыма мало. До середины Андрей наполнил стакан холодной водкой из запотевшей бутылки и выпил. Рот жгло от смол быстро выкуренной сигареты и спирта. Он тихо кашлянул, и вернул стакан на стол.

Перед глазами поплыло. На голодный желудок по мозгам быстро ударило.

Сразу пришла усталость, ощущались жилы в натруженных руках, дрожь в пальцах. Правое запястье сводило от боли — полночи нож продержал. Рубец на боку почти не беспокоил.

Начали появляться мысли — как будто кто-то задвижку поднял.

На последнем деле его быстро вычислили.

Да, отвлекся на Лену, что-то не рассчитал, но его ждали. Знали, кто на них охотится, и хотели накрыть. Намеренно гасили, хорошо только ранили.

Значит, Власов догадался, кто стреляет по его машинам.

Рано или поздно это бы случилось. Слишком много он знал. Скорее всего он и присылал людей за Леной. Ковалевские растрепали, что ребенок от него, тот пошел тем же путем — пробил правда или нет и решил разыграть козырь. По другому им его не достать, и Власов это знает. Раз его людей потом нашли застреленными, знает он и том, что Андрей Лену забрал. И в отличие от Демьяна знает, что у нее в пузе ребенок от Ремисова, на все сто. Паршиво. Оказался между двух огней — с одной стороны Демьян, который с него не слезет. С другой Власов, который будет мстить за груз и потери.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Желудок свело от резкой боли.

Он едва успел добежать, прежде чем его вывернуло. С голода пил. Андрей умылся холодной водой, отдышался, а когда обернулся — увидел, что Лена проснулась. Встревоженная стоит на пороге, поправляя халат на торчащем животе. Сонная, сладкая, чистая девочка. Такая взволнованная.

— Все хорошо?

Какой нежный голосок.

Он кивнул, чтобы не отвечать — больно от спазма в горле.

— Ты заболел?

— Просто от водки проблевался, — глотая слоги, выдавил Андрей. — Извини, разбудил. Ложись.

Она не уходила. Рассматривала огромными перепуганными глазами, на их дне плескалась тревога. Беспокоится за него. Андрей невесело усмехнулся.

Хотелось ей сказать: я скоро сдохну, думай о себе.

Ладонь Лены лежала на круглом животе. Еще немного и пояс халата под мышками начнет завязывать. Как он в это вляпался?

Разглядывал ее, тонкие запястья — уже без трофейного браслета, который принес. Но золото Лена сохранила, он нашел браслет в ее сумке. Тонкая цыплячья шея, мягкое лицо. Не должно ее здесь быть. Осколок внешнего мира, случайно залетевший в его дом.

Взгляд вновь вернулся к животу.

— Как малыш?

— Хорошо… Шевелений пока нет, но я допплером слушала, — Лена поняла, что он не врет и, успокоившись, тихо добавила. — Подогрею ужин.

Он не стал спорить, кивнул. Склонился над раковиной, упираясь руками в края. Ждал, пока уймется резь в желудке.

Вспомнил про золото — настроение еще гаже стало.

Не нужно было брать, но кто знал, к чему приведет их связь. Разбирали когда золото у Шелехова, браслет на глаза попался — рука сама потянулась. Сверкающая бабочка в бриллиантах напомнила Лену.

Там этого золота три мешка было.

Все, что удалось найти в одной из машин Власова. Демьян рассматривал готовые изделия только с крупными, как он говорил, «интересными» камнями. В Ленином браслете таковых не было. Целью Демьяна были подпольные камни, которые перевозил Власов — так Андрей понял. В камнях и золоте он не разбирался.

Когда после побега его отвезли в азиатский ресторан на встречу со стариком, тот сразу сказал, какие качества ему нужны: навыки снайпера, военная подготовка и отличное знание Власова, давнего врага и конкурента Демьяна.

Андрей хорошо тот момент помнил: свое оцепенение перед свободой, подавленность. Бессмысленный взгляд в окно. Шел дождь, стекло было серым. На столе ждали невкусная рисовая водка и мясо в остром соусе. После трех лет в одиночке мир казался нереальным и плоским, как картинка, а в мыслях была боль по Дине. Демьян накинул на него удавку из долгов и обязательств. Но какая разница на кого работать. Все в этом мире кому-то служат. Они ударили по рукам.

Демьян ему время дал прийти в себя, подготовиться. Получив свободу действий, первым делом он к ней поехал, на ребенка посмотреть. Вернулся — чуть не сдох. А оно ведь к лучшему было, что дочь оказалась от этого мудака Каца. Но понял он это по-настоящему, когда увидел выпирающий живот Лены, и на него так страхом смерти подуло, что до мурашек продрало, когда понял, что она теперь мишень.

Когда Андрей понял, что бандитов прислал за Леной Власов, и ее едва не похитили, со страшной силой накрыло снова.

Все должно быть нормально. Все должно срастись.

Кац не поскупился, плюс не распакованным остался гонорар за левый заказ от Беспредельщика. Денег хватит на все. Они надежно спрятались. Хрен их достанут.

Это фантомная тревога после войны его мучит.

И все.

— Андрей, — позвала Лена.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Из кухни пахло супом.

— Иду, — он вынырнул из тревожных мыслей.

Лена оставила ему куриный суп, а сама ушла досыпать. После ужина он лег у себя, и сразу провалился в мучительный сон. В нем Лену волокли тени, а он ничего не мог сделать. Снилось, как она кричит. Андрей проснулся в темноте, не соображая, где сон, где явь. Весь в поту, издерганный кошмаром. Реальная опасность или из сна ее вытащил? Кричала или нет?