Контрудар - Петр Красильников

Верхотуров так и остался сидеть прижавшись к стене. Его глаза были широко открыты, рот исказился в страшной улыбке ужаса. Убойная сила пули быт такой мощной, что заднюю коробку черепа выворотило полностью. Тем не менее Кларитин подошел к своей жертве и сделал еще один выстрел в сердце. Затем он пощупал пульс, бросил в растопыренные ладони Верхотурова пистолет и направился к выходу. Он не бежал, он спокойно шел, как идет человек, выполнивший свой долг.

Эта бойня продолжалась какие-то считанные минуты. Вторая часть охранников не сразу заметила, что произошло, тем более, что никто из них не слышал выстрелов.

Калитка скрипнула в тот самый момент, когда я собралась уходить, взяв с собой сумку с разобранной винтовкой. Это пришла она. У меня было два варианта: или выброситься в окно, или дождаться ее и поставить точку. Я выбрала второй.

Девушка не торопясь поднялась по ступенькам, открыла дверь и вошла в комнату.

В это время я уже стояла у окна, зажав в руке пистолет. Сумка с винтовкой лежала у моих ног. Увидев меня, девушка спокойно поставила на стол бидон с молоком и вытянулась во всю красоту своей фигуры. Она, кажется, все поняла и ни сказала мне ни слова.

— Как тебя зовут? — спросила я.

— Таня, — тихо ответила она.

— Твоя фамилия Гусева?

— Да.

— Тебя послали, чтобы убить Евгения Верхотурова?

Она промолчала в ответ. В это время ее руки словно вздрогнули и как мне показалось в них что-то мелькнуло.

— Таня не валяй дурака! Крикнула я ей. Ты приехала сюда, чтобы убить не Верхотурова, а своего отца. Он твой родной отец!

Ее глаза лишь наполнились холодным блеском.

— Я прошу тебя, оставь его в покое, иначе он посадит мою маму надолго в тюрьму. Уходи. Я отдам тебе даже твое ружье, — в тот же миг я наклонилась, чтобы взять с пола сумку, одновременно над моей головой раздался свист и только чудо спасло меня от страшной звездочки, которую обычно используют демоны ночи-ниньдзя.

— Зря, — я вскинула пистолет. — зря ты это делаешь. За тобой охотится все ФСБ. Возможно, с минуты на минуту они будут здесь и тебе не уйти. Они знают о тебе все.

– Кто ты? — спросила она.

— Это не важно, я только прошу тебя, возьми свое оружие и уходи. Я не хочу в тебя стрелять.

— Если меня не убьешь ты, то это сделают мои товарищи, — прошептала она, — не все ли равно как умирать. Только здесь я умру без позора.

В это время раздался вой сирен. Он доносился со стороны пансионата «Красные зори».

— Я знаю тебя, — не обращая внимания на посторонние звуки сказала Таня, — ты была у Верхотурова. Он говорил с тобой. Я видела.

— Как ты могла это видеть?

— Через оптический прицел.

— Почему же ты не стреляла?

— Я не стреляю просто так.

В это время за окном раздались крики и голос какой-то тетки завопил:

— Убили! Евгения Александровича убили!

Повсюду стали хлопать двери, калитки, народ бежал в сторону пансионата.

Таня вздрогнула всем тело и попятилась к двери.

— Кто его убил?! — крикнула она так, словно это был ее любимы человек. — Кто это сделал?

— Не все ли равно, — сказала я, — если его приговорили, то рано или поздно приговор должен был вступить в законную силу. — Тебе же я советую поспешить. Бери мою машину и езжай. Если тебе удастся прорваться, да поможет тебе Бог.

— Постой! Неужели я должна была застрелить своего отца? — спросила она, глядя на меня своими печальными глазами. И как мне показалось, она только в этот миг наконец-то осознала ту информацию, которую я ей только что сообщила.

— Разве ты не знала?

— Я знала, что академик Гусев не мой родной отец, но кто именно мой отец от меня скрывали…

Оперативная группа уже рассредоточилась, прочесывая дачу за дачей. Кольцо вокруг дачного массива сжималось все плотнее и плотнее.

Таня схватила со стола сумку из которой выпали косметические принадлежности, губная помада, массажная щетка, дезодорант.

Но она не стала их собирать, подбежала ко мне и сказала:

— Спасибо тебе, может быть после этого я стану другой, — она пожала мое плечо своей твердой рукой, схватила сумку с винтовкой и бросилась во двор.

Она сумела вырваться из кольца окружения. в ближайшем населенном пункте сменила прическу, наложила грим и с паспортом на имя Марины Дедовой отправилась в Волгоград. У них все было предусмотрено заранее. Машину мою вскоре кто-то перегнал прямо под окна моей квартиры.

Обыск на даче, принадлежавшей некоему Сергеевскому П. П. показал, что подозреваемая пряталась именно здесь. Самого Сергиевского найти не удалось. Вскоре выяснилось, что он лицо подставное, а настоящий владелец дома неизвестен.

Но находки сделанные на даче, стали решающими в деле об убийстве Дмитрия Минаева. В доме были найдены помада фирмы «Ланком» и дезодорант. Помада совпала с тем образцом, который был найден в купе поезда, а дезодорант, если можно так сказать, опознал прокурор транспортной прокуратуры Сальников. Убийцей Минаева оказалась Татьяна Гусева.

Неутомимому лейтенанту Иванюку удалось выяснить, что Таня вместо научной практики в Лондоне проходила другую практику в-Чечне, где воевала на стороне боевиков. Именно там она столкнулась с Минаевым, во время рейда, проводимого спецназом против снайперов. Двух ее подруг спецназовцы обвязали гранатами и бросили в ров, а ей удалось уйти. Но Минаев знал ее в лицо. В том поезде он вполне мог опознать ее, тем более, что видел, когда «случайно» попал к ней в купе. Она нашла его в поезде. Он не сразу понял, что произошло, как она убила его из его же табельного оружия.

Похоже, что Верхотуров все же участвовал в переправке золота партии. Возможно, что к его рукам прилипло немало «золотой пыли». Плетнев был первым, кого убрали. Верхотуров был вторым. И того и другого убрала одна и та же организация. Правда, выяснилось, что Татьяна Гусева, сама того не зная, оказалась вариантом прикрытия. Основной удар нанес лучший киллер организации — Сергей Кларитин.

Тайна золота партии так и осталась нераскрытой, как и тайна глубоко законспирированной организации, отстреливающей лиц так или иначе причастных темному прошлому своей родины — СССР. История еще не отсчитала сроки для того, чтобы тайное стало явным.

Маму мою освободили через неделю, за отсутствием в ее деле состава преступления. Развал «Нефтяной короны» был сфабрикован. Верхотурову надо было откачать бешеные бабки, сославшись на банкротство фирмы и хищения. Маму просто использовали как жертву.

Славка уехал в Москву, а оттуда на Северный Кавказ. Обещал вернуться осенью с обручальными кольцами.