Поход (СИ) - Князь

– А Юрий Николаевич где?

– Нет больше Иванова. – И взгляд такой… недобрый.

– Ваня, по твоему выражению лица судя, я бы предположил, что он отравился. Свинцом?

– Да что вы, как можно, он же свой. Пойдёмте, покажу – и Иван рванул в сторону локалки.

– Стой! Стоять! Стой, б… !!!!….!!!

Вот правильно говорят, что приказ, отданный без мата, рассматривается как пожелание. Это же не ругательство, а, скорее, указание, насколько быстро и точно приказ следует выполнять. Остановился, наконец.

– Куда ты лезешь, заминировано! Сюда подходи, спокойно поговорим.

– Да я знаю, растяжка там стоит, видел, как они ставили. Вот тут, рядом, пройти можно.

Нору оставил на дороге, с Иваном пошли наверх, к локалке.

– Мы-то сначала, как сюда добрались, нормально жили, – рассказывал Иван, пока мы шли к дому. – Крупы были, масло… Охота здесь сказочная, не то, что дома, в станице. Там утку на охоте добудешь – уже доволен. А здесь – один патрон зарядишь, чтобы не увлечься, отойдёшь немного от дома, чтобы на Карьере выстрел был не слышен – и выбирай, чего стрельнуть.

А потом Николаича как переклинило: «Ваня, – говорит, – ты понимаешь, мы же до конца жизни ничего делать не будем, и обеспечены будем чем угодно, если этот "подарок" сдадим. И всё нам будет – и гражданство, и уважение. А эти, что на нас сейчас свысока смотрят, заткнутся. Ты – богатый, а они – неудачники. Пусть молча завидуют». Я его и так убеждать пытался, и эдак – а он: «Я там сколько лет после того, как Союз развалился, прожил – и нормально».

Я ему: «Ты пойми, Николаич, это же не мы нашли, это нам дали! И богатство всё это, и жильё, и оружие. Не говоря уже про то, что спасли нас с Карьера, мы б там сдохли в конце концов». А он: «Это наше сейчас, как распорядимся, так и будет. А ждать до морковкиного заговенья можно. Мало ли, что он вернуться обещал. Пообещал – и забыл. Да и кто он? Ты уверен, что русский? Он же по-немецки с нами заговорил сначала. Да и с кем он вернётся, если вернётся? Точно с русскими, или с теми же немцами? Для кого мы это всё бережем?»...

– Да, – Иван вдруг как споткнулся, – а вы точно русские? На машине-то у вас что написано?

Хороший вопрос...

– На машине, Ваня, написано «Вооружённые Силы Аргентины». На заборе тоже бывает написано… а там – дрова, если заглянуть. Сказать я тебе что-то могу, кроме русского, и на немецком, и на испанском, и на португальском кое-что. И даже на шону несколько слов, и на тсонга. И ни о чём это не говорит.

Так что, Вань, убеждать я тебя не стану. Сам решай. Я тебе так скажу... Вот Сандра – итальянка. Самая настоящая. Нора, что возле машины осталась – немка. Тоже настоящая. Только русский – это не тот, у кого родители русскими были, а тот, у кого дети русскими станут.

– Знаете, Андрей Владимирович, тут я вам поверю. Так сказать только русский может.

– Ладно, забыли. Давай, рассказывай дальше.

– Да, так вот, пошёл я тогда на охоту, а Николаич у нас по хозяйству больше, дома сидел, пистолет чистил. Я думал, отойду подальше, а тут, только спустился чуть – косуля маленькая, как раз для нас. Снял её, на горб – и домой потащил, чтобы на месте не разделывать, хищников не привлекать. Так-то я яму выкопал, да и ручей…

Домой захожу – а Николаича-то и нет. Ну я и побежал, думаю, точно к Карьеру подался. Уже возле самой реки его догнал. Сбегаю вниз, а он меня увидел, пистолет достал, орёт – не подходи! Я ещё и сообразить не успел, а он – бах! – выстрелил. В меня или напугать просто хотел, – не знаю. Только дальше – как если бы в него самого попал кто-то. Я к берегу подбегаю – а он уже посередине реки лицом вниз – и к Карьеру его сносит.

– Покажи, где он было, – это уже Сандра.

Дошли до берега, с оглядкой, конечно.

– Вот здесь он стоял, – показал Иван, когда добрались.

Иду с этого места, как учили, раскручивающейся спиралью, медленно, внимательно смотря под ноги. Трава уже высокая. Ага, вот он. Поднимаю пистолет, вернее – полпистолета, без затвора.

Сандра смотрит на огрызок пистолета – близнеца того, который она уже изучила до мелочей.

– Я, может быть, знаю, как случалось...

– Пошли под деревья, не могу на виду стоять. – Присели, смотрим. Сандра вытащила свой пистолет, быстро разобрала.

– Вот это – ускоритель затвора, – показывает небольшую детальку, – но можно собрать и без неё. – Показывает: вот, собирается. – А если теперь стрелять – затвор вылетит назад прямо стрелку в лоб или в глаз. Показывать не буду.

– Принимаем как версию. Ваня, дальше что было?

– Дальше... Выстрел на Карьере услышали, мотор завёлся, я домой побежал. Схватил, что с собой унести смог, и за дорогу убежал – я её давно, на второй день нашёл. И место знаю хорошее – на охоте там был. Шалаш там построил – не найти, даже если рядом стоишь. Патронов вот только… Один на винтовку остался. В помпе, все что были, на охоте истратил быстро, в самом начале.

Видел, как они здесь ходили, когда приплыли. Нашли по следам, наверное. Лесные люди-то у них есть. Потом, через три дня, услышал моторы. Втроём приехали, на двух мотоциклах. Дорогу к «подарку» нашли, бензопилами дорогу прорезали. Валили аккуратно, на завал сразу. Руками потом ещё немного поправили. Видел, как один растяжку ставил. Приметный такой, чернявый, точно не скандинав. Я потом ещё к «подарку» сходил, посмотрел. Зайти побоялся – а если и там тоже заминировано?

– Это ты правильно сделал. С двери я снял одну. А откуда у старшины второй статьи такие познания о минировании?

– Так мы же морпехи. На «Сирийском экспрессе» работали, на БДК. А так – учили основам. Растяжку поставить я и сам смогу, а вот снимать – не учили.

Вернулись к машине... Свою программу мы практически выполнили, можно бы и домой, но… вот так взять и отдать? Да меня же Дугин за нормального считать перестанет.

– Значит так. Мы сейчас возвращаемся на базу, связываемся с Замком, докладываем обстановку и запрашиваем разрешение на проведение дальнейшей разведки. Дадут добро – поездим, посмотрим, куда дальше ведёт эта дорога. Нет – уходим домой. Строить из себя самого умного – не хочу. Во-первых, не женское это дело - воевать. И во-вторых, мы действительно не сможем ничего сделать, если Альянс захочет решить силой. Так что – собираемся, возвращаемся, и завтра – идём или на разведку, или домой. Как решат. Если сейчас с Альянсом вдруг столкнёмся – на поражение не стрелять! Ваня, есть что забирать из твоей крытки?

– Да, это близко, полчаса на всё.

– Давай, ждём тебя.

Глава 17. Блеф

Андрей и компания

Разговаривать можно на любом языке, главное, чтобы он был русским...

Мотоцикл – транспорт шумный. Но когда он едет на тебя, а тут ещё и свой двигатель работает… В общем, я сначала услышал, как дважды над головой бахнул Хеклер, и только потом увидел двух выскочивших на нас байкеров. Один сам завалился, а второго Нора заставила это сделать, выстрелив третий раз. Тут уж я подхватил свой Манлихер и побежал к лежащим метрах в семидесяти от нас мотоциклистам.

Одеты, в общем-то, стандартно для Платформы – непонятного происхождения камуфляж, берцы, разгрузки с навешанными подсумками. Один – лет до тридцати, круглолицый, за спиной – Маузер, классический 98к. Второй – постарше, лет сорока, смуглый… На араба похож. Автомат – вроде как ранний Шмайссер, только на картинке такой видел, – и кобура с пистолетом. Лежат, зыркают зло, благо, хоть воевать не рвутся.

Смотрю, Сандра тоже подскочила, стоит грамотно, сбоку, Норе линию стрельбы не перекрывает. Поставил на ноги молодого, упёр в дерево, раздвинул ноги, сдёрнул винтовку, разгрузку, охлопал. Ножик ещё нашелся, я в них не особо разбираюсь, но что-то из крутых. Достаю стяжки из своего кармана, делаю эрзац-наручники: пускай стоит, дерево обнимает. Со вторым обошёлся примерно так же, разве что по почкам прикладом пришлось добавить, чтобы не дёргался. А пистолетик-то у него – Вальтер П38. Видать, судьба у меня такая – то на той Земле, что на этой – не хотел, а придётся носить.