Поход (СИ) - Князь

Разглядывать присутствующих Сандре пришлось недолго – увлеклась фильмом. До сих пор она, итальянка, «мучила» русский язык. Теперь она увидела, как русские – мучают итальянский. И каково это было, когда ещё не изобрели говорящие переводчики… Впрочем, почти всё, что говорили в кино на русском, было Сандре понятно – по словам. Непонятно было, отчего зрители вдруг начинали дружно и громко ржать… Постепенно в холл выползло едва ли не всё население этажа, народ стоял, подпирая стены, проговаривая вместе с персонажами целые сцены: похоже, фильм знали наизусть. «Уно моменто» вообще пели хором…

Когда вернувшийся Андро нашёл её взглядом, Сандра ему уже улыбалась – почувствовала, что он пришёл.

Досмотрев кино, народ разбредался по своим комнатам, повторяя какие-то фразочки, всхохатывая, и ещё с полчаса в коридоре из-за каждой второй двери звучало «уно-уно-уно-уно моме-енто»… А Сандра потребовала у Андро объяснений!

– Почему они смеялись? В фильме все такие серьёзные, а всем смешно, почему?

– Это у американцев за кадром смеются, когда должно быть смешно. А нам смешно, когда смешно. Сейчас – спать, наговорился за день, а завтра напомни – попробую объяснить, где там надо было смеяться. Заодно несколько полезных выражений усвоишь – и услышишь потом не раз...

Глава 15. Не бойся, она же ручная!

Второём

Первые неожиданности

Вот в чём сила коллектива, организации, Конторы – как хотите это называйте – это в умении, при необходимости, всё сделать быстро, найти или обеспечить потребное, помочь советом или отсечь какую-то глупость, которую самому почему-то не видно, пока не ткнут в неё носом. Так что все разговоры про гениальных всепобеждающих одиночек – это, как правило, или обычная болтовня, или мифология. Неоднократно своими ушами слышал до того убедительные примеры такого победительства, что, если бы сам не был участником – ей богу, поверил бы.

Есть люди, которые могут вот так… убедительно. Как-то раз был на мероприятии, где происходило, как в армии и положено, награждение непричастных. После начала речи о подвиге даже решил неделю руку не мыть – я ж с героем поручкался перед началом. Из состояния привычной полудрёмы во время описания геройств вывело упоминание очень уж знакомых названий населённых пунктов и ориентиров. Вслушался – так это же подразделение нашей части участвовало, правда, в составе пяти человек, а не роты, и не отражали они нападение супостата, а занимались банальным разминированием участка, а выстрелами «контролили» подозрительные места и отгоняли не в меру любопытных или просто дурных.

Но речь подхватила пресса, она доросла до статуса легенды, и общественность даже возмущалась – почему награждение прошло так скромно? Осталось ли событие в анналах официальной истории – не знаю, не отследил. Хотя на фоне отсутствия побед настоящих – вполне могло бы.

Да, так вот, вернёмся к нашим сборам... Вроде и сам не лох, и опыт какой-никакой имеется, но если сравнивать заявленный мной список потребного со списком окончательным – разница получилась... как бы это по-умному сказать? – довольно значительной.

Поэтому выходили мы из Берлина прилично пригруженными. Втроём. Полноценного гарема не получилось: с нами шла молодая сталкерша из немецкой команды. Нора умела практически всё, и даже ещё немножко. Когда всему этому можно было научиться – даже не представляю. Хотя – фронтир – он такой. Жить захочешь – не так раскорячишься. А год Берлин жил очень… Не для героев-одиночек, в общем.

Затаренный «Зодиак» погрузили на «Нерпу» и пошли по знакомому маршруту. Сбросили нас возле устья Мокрой, его, кстати, с Волги и не видно, мимо тех кустов пройдёшь – и не заметишь. Мы не промахнулись, и вот уже «Ямаха» потащила наш шестиметровый «Зодиак» вверх, против течения. Легко очень потащила, на треть сектора газа.

Передал Норе управление, а сам устроился с «Хускварной» – на этот раз бензопилой – на носу. Её стреляющая тёзка перекочевала к Сандре в кобуру скрытого ношения, а на виду, на ремне, висел Кольт. Раз он на вооружении аргентинцев состоит, придётся ей его потаскать.

Я категорически от пистолета отказался, не люблю этот кирпич на поясе, нет от него никакого толка. Пистолет нужен штурмовику, для боя в ограниченном пространстве. Пистолет – это символ власти у офицера. Символ, а не инструмент. За всё время службы ни разу не пришлось его применять, так теперь зачем? А вот Сандре пистолет нужен: она с ним – профи, а другим оружием – новичок.

Зато пришлось прислушаться к мнению коллектива и согласиться на тюнинг карабина – Манлихеры до Аргентины не добирались. Зато теперь, после замены дерева на карбон, установки планок и всякого такого – опознать его вряд ли кто сумел бы.

Удалось выпросить четыре гранаты – ну это такое… личное. На растяжки, в основном. И под это дело – бухточку тонкой проволоки и моток капроновой нитки. Красил сам – чтобы разные цвета по длине получались. Норе, вместо привычного Калашникова, пришлось вооружиться Хеклер-Кохом. Очень долго её убеждал, что стрелять нам не придётся, так что сойдёт. Но пистолет всё равно взяла – Браунинг.

Я ещё тащу помпу, это для охоты. Ножи, накидки, сухпайки, медицина и прочее – в ассортименте. Бинокль со стабилизацией изображения и монокуляр с дальномером. Фонари обычные и тактические. Ночники. В общем, месяц влёгкую продержимся, не то, что три дня. Ещё запасные комплекты для Ивана и Иванова. Для оставленного там Каркано – патроны. Да, это явно не «сбегать».

Из-за того, что аргентинская форма – лютый угар, все мы – в одинаковом мягком мембранном охотничьем камуфляже. Всё нижнее – настоящее аргентинское La Martina, и ремни, обозначенные в каталоге как «ремень ковбойский» – оттуда же.

И, естественно, всякие подвесы, подсумки, рюкзаки. Обувь – я по-стариковски в кожаных берцах, девчонки в современной «фирме». Почему-то до меня никто здесь не знал про норвежскую сетку под футболку, а зря. Комарики лютые, а сейчас сезон. А так – не достают до тела. Девчонки запаслись химией противокомариной, я, по привычке, платочками, чтобы в муравейник положить, а потом протереться.

Рации-бродилки – у всех, плюс одна хорошая, со сканированием и пакетной передачей. Вряд ли Альянсу понравится работа рации у него под носом. А записанный сжатый разговор попробуй улови. Скремблер – но это для слушать.

Удостоверения – в лучшем виде. И проработанные легенды. Сандра, естественно, натуральная итальянка, Нора – из послевоенных немцев, с «хорошей» – для Альянса – родословной, я – хохол. Так что говорить можем на немецком, итальянском, украинском, русском (плохо, с отвращением и акцентом), и, как бы, испанском. Ну, тут уж извините, как умею. А если там кто-то будет уметь, значит, не всегда ученье – свет.

Первый завал прошли легко, минут пятнадцать работы. На втором образовалась «бобровая плотина», провозились почти два часа. Дальше пошли перекаты, камни – Нора справлялась. Лодку водит хуже, чем автомобиль, но вполне достойно. Научится ещё газом играть вовремя, когда нужно «на пятке» крутануться – будет совсем хорошо. Мы вёслами страховали – прошли до моста почти чисто. Самый тошный момент – подъём. Нора сама наверх выбралась за десять минут, а груз и лодку поднимали почти три часа – на лебёдке. Сам поленился и вверх поехал тоже на лебёдке. Раз гарем – пускай ручку крутят.

Пока распаковали и проверили машину, погрузились, закрепили всё – ещё час прошёл. Лодку закрыли тентом, повесили на ветку мощного дерева. Хотел под лебёдку сунуть гранату, но решил, что шиза должна иметь границы. Ограниченность ресурсов нормализует правильное восприятие действительности.

Час дороги – потому что аккуратно и с остановками «на посмотреть следы». Полчаса на проверку обстановки возле локалки. Два часа работы бензопилой, чтобы в дальнейшем проезжать без мучений. В итоге завалились в дом уже в сумерках, связались с Берлином – нормальное прохождение, доложились, перекусили консервами и завалились спать. Сандра пыталась сказать, что не сможет заснуть в спальнике в одиночку, но засопела раньше, чем договорила до конца. Заставил себя поставить два «свистка» на растяжки и тоже отрубился. Зверьё после такого шума не придёт, а вот человек – как раз наоборот, может.