Сквозь волну (ЛП) - Хедли Таниша

Каждое прикосновение, каждый поцелуй — это как бензин, который льют на огонь, уже бушующий внутри меня.

— Коа… — шепчу я, мой голос дрожит, но я не уверена, что это — мольба о том, чтобы он остановился, или мольба о том, чтобы он никогда не останавливался. Его зубы касаются моей кожи, по позвоночнику пробегает еще одна дрожь.

Я чувствую, как он прижимается ко мне, твердый и непреклонный, его тело так плотно прижато к моему, что невозможно не заметить, как сильно это влияет и на него. От этого жар между нами становится еще более невыносимым, желание превращается во что-то грубое и отчаянное.

Он снова отстраняется, чтобы посмотреть на меня, дыхание прерывистое. Его глаза темные, напряженные, и то, как он смотрит на меня, посылает еще один прилив жара прямо через меня. Его рука начинает двигаться с нарочитой медлительностью, спускаясь по моей талии. Пальцы ловко перебирают мягкую ткань моих штанов, проскальзывая под пояс, дразняще касаясь моей кожи.

Опускает руку еще ниже, посылая прилив адреналина по моим венам, пока не обхватывает меня.

Пальцы скользят по моему скользкому входу, он осторожно вводит два из них внутрь, заявляя права на меня, и я не могу не выгнуться ему на встречу, пока он вводит и выводит их из меня.

— Ты сводишь меня с ума, ты знаешь это? — бормочет он, водя большим пальцем по моему клитору, продолжая вводить и выводить пальцы, приближая меня к разрядке.

Я едва могу говорить, мое тело гудит от прикосновений, но мне удается произнести задыхающееся:

— Я знаю.

Он ухмыляется и возвращается губами к моей шее, находит чувствительную точку пульса и медленно облизывает ее круговыми движениями, поглаживая меня пальцами. Моя киска начинает трепетать, мои глаза закрываются сами по себе, а с губ срываются стоны.

— Ты сейчас кончишь, Малия? — спрашивает он, проводя губами по моей шее.

Я хнычу в ответ, когда его слова доводят меня до предела и я чувствую, как теряюсь в неутолимых ощущениях. Он отстраняется, чтобы понаблюдать за моим оргазмом, на губах играет дьявольская ухмылка.

— Я чувствую, как твоя киска пытается перекрыть кровообращение в моих пальцах, — говорит он с довольной ухмылкой. — Вот так, детка, продолжай кончать для меня.

Мое тело начинает трястись, ноги становятся похожими на желе, пока он продолжает работать пальцами во мне. Черные точки начинают заполнять мое зрение, Коа замедляет свои движения, осторожно вытаскивает пальцы.

Скользит своими влажными пальцами в мой рот, удивляя меня.

— Попробуй, как сильно ты меня хочешь, — глаза темнеют, когда он смотрит, как я смыкаю рот вокруг его пальцев и убираю за собой беспорядок. — Блять, — шепчет он, взгляд напряжен.

Мы оба слышим, как вдалеке раздается финальный свисток, возвещающий об окончании игры. Коа ухмыляется и, наклонившись, нежно целует меня в лоб.

— Как раз вовремя, — отступает назад, к остальным, пока не исчезает в темноте.

Я застываю на месте, пытаясь разобраться в вихре эмоций, бурлящих внутри меня.

Что только что произошло? Я прокручиваю в голове этот момент: его губы касаются моей кожи, пальцы доводят меня до оргазма, оставляя меня одновременно возбужденной и растерянной.

Тепло заливает мои щеки, я начинаю идти к месту встречи, в голове все время проигрывается этот момент.

Как я могу спать рядом с ним после того, что только что произошло?

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТ

АЯ

КОА | РИО-ДЕ-ЖАНЕЙРО, БРАЗИЛИЯ

Серфинг на Сакареме — это выброс адреналина. Здешние пляжные волны дикие, мощные, непредсказуемые и постоянно меняющиеся под моими ногами.

Каждая секунда на моей доске похожа на битву между хаосом и контролем.

Волны достигают пика, приходят сильные и быстрые. Я чувствую энергию в воздухе, необработанную силу океана, это заставляет мою кровь бежать быстрее. Малия молчит, но я вижу на ее лице ту же решимость, что и всегда, когда мы собираемся соревноваться. Меня это заводит, когда я вижу ее такой — сосредоточенной, с острым взглядом и полностью в своей стихии. Есть что-то такое в осознании того, что нам вместе предстоит сразиться с одним и тем же зверем, что делает весь опыт электрическим.

На этом соревновании у нас достаточно времени, чтобы поймать по несколько волн.

Первая, которую я ловлю, бросает меня в внутрь быстрее, чем я ожидал. Стены толстые, но я держусь ниже, прорезая край, когда она начинает закрываться. Не самый лучший старт, но этого достаточно, чтобы создать прочную базу для работы. Следующая волна будет лучше.

Я наблюдаю за тем, как Малиа уверенно берется за следующий сет. Волна крутая, но она справляется с ней без усилий, выполняя идеальный круговой разрез волны.

Я не могу оторвать от нее глаз. Каждый раз, когда она берет волну, как будто танцует с ней — читает каждый сдвиг, каждое колебание, словно это ее вторая натура.

И она делает это легко. Ей это всегда удается.

Мы проводим остаток заплыва, выбирая волны, питаясь энергией друг друга. Последние волны просто идеальны. Я плыву на самую техничную часть волны, где она больше, быстрее и непредсказуемее.

Ловлю одну из самых больших волн за день, оседлав ее, прежде чем войти.

Брызги бьют мне в лицо, я выхожу, и слышу, как толпа на пляже теряет самообладание.

Малия ловит свою последнюю волну, поворачивает свою доску под нужным углом, чтобы пройти через секцию, и делает резкий нижний поворот, оставляя за собой чистые брызги.

То, как смещается ее тело и как она фиксирует взгляд на следующем участке волны, просто безупречно. Она даже делает дерзкое возвращение назад, прежде чем направиться к берегу, — фирменное движение, которое я видел сотни раз, но оно не перестает меня впечатлять.

Раздаётся свисток, мы поплыли обратно к берегу. Я не удивлен, узнав, что нам удалось удержаться на первом месте.

— Это было безумие, — говорит Малия, задыхаясь, но широко улыбаясь. — Не могу поверить, что нам это удалось.

Я ухмыляюсь, откидывая волосы назад, стряхивая воду с лица.

— Ты там все разгромила.

Она отводит взгляд, скромно пожимает плечами, но я вижу гордость в ее глазах.

— Ты и сам был не так уж плох.

Мы начинаем идти к нашему арендованному фургону вместе с остальными членами съемочной группы, но я позволяю себе отступить назад, чтобы мой взгляд мог блуждать по ней, пока она идет впереди меня.

Мои мысли возвращаются к Фиджи — к ощущению ее тела на фоне моего, к жару поцелуя, к тому, как она смотрела на меня прямо перед тем, как я…

— Ты вообще слушаешь? — спрашивает оператор рядом со мной, его голос прорывается сквозь мои мысли и возвращает меня к реальности.

— А? — Я моргаю, понимая, что отвлекся, уставившись на задницу Малии. — Прости, я пропустил то, что ты сказал.

Малия смотрит на меня через плечо, с любопытством приподнимая бровь.

Засовываю руку в карман гидрокостюма, стараясь выглядеть непринужденно.

— Я говорил, что съемочная группа заканчивает работу здесь пораньше, чтобы мы могли подготовиться к позднему вечеру, и мы поедем на другой машине к нашему жилью, — повторяет он.

— Верно, — говорю я, отводя взгляд от Малии, возвращаясь к нему. — Ладно, тогда спокойной ночи, — спешу прочь от него к фургону.

Мы загружаем наши доски внутри и забираемся на заднее сиденье, наш водитель не удосуживается подождать, пока мы пристегнем ремни безопасности, прежде чем начать движение. Я краем глаза смотрю на Малию, гадая, думает ли она о том, что случилось на Фиджи, или делает все возможное, чтобы забыть об этом.

Мы больше не говорили об этом до конца нашего пребывания там. Каждую ночь она быстро проскальзывала под простыни и лежала молча, пока ее дыхание не замедлялось, сигнализируя о том, что она наконец-то заснула.