Замуж в туман (СИ) - Ветрова Варвара

Не ответить я не могла. Просто притянула его за шею и впилась в его губы яростным, жарким поцелуем. Он ответил, и мы покатились по кровати, меняясь местами.

Он победил. Оказался сверху, прижав меня к кровати и раздвинув ногой ставшие какими-то очень чувствительными бедра. Я хрипло дышала, глядя на него.

— А теперь, — он улыбнулся, — я буду тебя соблазнять.

Он мягко наклонился, убирая с моего лица прядь из растрепавшейся косы, и поцеловал. Его пальцы заскользили по моему телу, невесомо оглаживая грудь и снимая сбившуюся в районе талии рубашку. Он изучал моё тело, ни на что не претендуя. Пока не претендуя.

Я застонала и выгнулась навстречу его рукам. А он накрыл губами чувствительную вершинку моей груди, вынудив меня вцепиться ему в плечи и почувствовать уже знакомое тепло внизу живота.

— Анталь… — выдохнула.

— Да, моя маленькая? — хрипло отозвался он, оторвавшись от поцелуев.

Мне нечего было ответить, и я только смотрела на него, тяжело дыша. А потом он поднялся и поцеловал меня так, что я поняла — шутки в сторону, господа!

А дальше начались… не шутки.

Я только и успевала, что дышать: иногда через раз. Задыхаться в череде ощущений и эмоций, которые бушевали в моём теле. Наши пальцы переплелись, я закрыла глаза и почувствовала, как он ведёт языком по моему запястью, поднимаясь всё выше. Как он проводит пальцем по животу, от чего меня бросает в жар. Как его рука скользит по внутренней стороне бедер, заставляя меня хныкать и метаться.

Я не помню, как мы оказались без одежды.

А затем… всё прекратилось. Анталь навис надо мной.

— Дара, открой глаза, — раздался его шепот, — посмотри на меня.

Не сразу, но я подчинилась.

Что я увидела в его глазах: страсть, желание, серьезность, какой-то затаённый страх и умиротворение. Ларгусова смесь ударила мне в голову, заставив широко распахнуть глаза.

Острая боль заставила меня попытаться отстраниться, но я, словно коллекционная бабочка, пришпиленная булавкой к пергаменту, была прикована к месту его взглядом.

В тот момент я поняла.

Так вот ты какой, Анталь д’эрр Альс.

Теперь я тебя знаю, ты делаешь выбор один раз и навсегда.

И ты был прав, у меня действительно не было никаких шансов убежать от тебя.

Я осторожно, словно пробуя на вкус, подалась ему навстречу, сорвав еще один стон. Какие же красивые у него губы… их так и хочется касаться… Не выдержав, подняла руку и провела пальчиками по губам Анталя, смахнула капельку пота у него со лба. А он, так и не отрываясь, смотрел на меня.

— Моя… — прошептал он.

Его движения, вначале причинявшие дискомфорт, теперь приносили острое ощущение нехватки чего-то. Я задыхалась, словно у меня внезапно отобрали весь воздух. И одновременно с этим внутри меня словно рос яркий ком света.

Я застонала и выгнулась, слыша, как сверху хрипло застонал Анталь. Ком света, выросший до непомерных размеров, взорвался за закрытыми глазами, принеся с собой столь желанное освобождение.

Освобождение ли?..

Анталь перекатился на спину и обнял меня. Я положила голову ему на грудь и прикрыла глаза. Говорить ни о чем не хотелось, хотелось просто лежать на груди у своего мужчины. Но всё-таки…

— А куда ты уходил?

Он засмеялся, потом легонько поцеловал меня в нос.

— За кольцом.

— А-а-а… — выдохнула я, куда-то уплывая.

Уже сквозь полудрёму почувствовала, что мне на палец надевают кольцо. Смущенно улыбнувшись, потянулась за поцелуем и тут же его получила, а отстраняясь, увидела озадаченное лицо Анталя. Он пощупал мой лоб и нахмурился.

— Дара… у тебя жар!

— Нет, не придумывай, — как-то слишком легкомысленно отмахнулась я и закрыла глаза, проваливаясь в спасительные языки пламени — настоящего, для разнообразия.

Сквозь пламя, ласково обнимающее меня со всех сторон, я чувствовала, как меня подхватывают на руки и куда-то несут, как аккуратно опускают в тёплую воду, как бережно закутывают во что-то холодное.

“Ты наша, наша”, - нашёптывало пламя, занимаясь на моих ладонях и крадучись продвигаясь далее по рукам. Охватывая грудь, спину — и вот я уже вся охвачена огнём. И мне тепло, спокойно, будто я оказалась дома, и сейчас родители придут пожелать мне спокойной ночи.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

В пламени я видела лица отца, сестёр… они кружились в хороводе, медленно тая. Сквозь них проявлялось ещё одно лицо.

Лицо, которое я так хотела запомнить.

“Мама!” — кричу я и протягиваю руки.

Она смеётся и ласково треплет меня по волосам.

“Не время, Дара, — улыбается, — ещё успеем наговориться. Потом”.

“Не-е-ет!” — кричу я, видя её тающий силуэт.

Одновременно с этим пламя начинает утихать. Вначале языки становятся меньше, а затем и вовсе угасают, оставляя после себя лишь угли.

Когда я уже успела встать на ноги?

Делаю шаг. Угли, вопреки ожиданию, не обжигают: нет, они едва тёплые, и, стоит мне сделать шаг, они начинают гаснуть, и вскоре меня окутывает темнота.

“Послушай… — шепчет мне она. — Ты должна проснуться, ты должна поговорить с нами. Ты должна спасти нас…”

“Вас — это кого?” — я оглядываюсь.

“Всех, девочка. Всех…” — раздаётся со всех сторон.

Я обнаруживаю себя в зеркальном коридоре, делаю шаг и упираюсь взглядом в своё отражение, сталкиваясь с…

Я ребёнок?

В отражении мне лет семь, не больше. У меня короткая рыжая челка и упрямо сдвинутые брови. На мне та же рубашка, что и вчера… та, которую с меня снял мой муж.

Муж? У меня есть муж?

Задумчиво смотрю на руку с кольцом. А девочка в зеркале манит меня.

“Это только сон, — шепчу себе, — только сон”.

А значит, я могу пойти.

Делаю шаг… и открываю глаза.

Я в своей комнате. Только вот пламя в камине не горит, а угли едва тлеют, и мебель закрыта белыми чехлами. В этой комнате уже никто не живет. Давно, слишком давно…

Спускаю ноги с кровати, напоминая себе, что я такого не помню, а значит, это всего лишь сон. Смотрю в окно, за которым светит огромная полная луна, такая большая, что становится страшно. Поворачиваю голову.

Они стоят передо мной. Их много — десятки. На мгновение я удивляюсь, как они помещаются в столь маленькой комнате. Мужчины — измождённые, худые, в лохмотьях. Девушки — все как одна красиво, даже нарядно, одетые. Эти взгляды притягивают, манят.

Снова шаг.

Первый ряд людей расступился, образуя коридор. Я скольжу между полупрозрачными фигурами, понимая, что они слишком холодны, чтобы быть живыми. Как будто издали слышу звон цепей, ритмичный, чёткий. Слышу плач, всхлипы. Крики…

А люди продолжают расступаться. О Агрус, сколько же их? Двадцать? Тридцать? Вестимо, больше… Опускаю взгляд, не в силах выдержать это молчание. Коридор смыкается за мной, люди идут следом.

Куда мы идём? Что они хотят от меня?

Останавливаюсь, словно наткнувшись на невидимую стену. Понимаю, что дальше — ни шагу. Медленно поднимаю глаза.

На мгновение застываю, чувствуя, как по щекам катятся слёзы.

Глядя на ту, которую так и не смогла оплакать до конца.

Потому что даже у скорби есть своя грань.

Протягиваю руку.

“Ну здравствуй, Тиона”, - шепчу, дотрагиваясь до щеки подруги.

***

Она улыбается, глядя на меня.

“Здравствуй, Дара, — сжимает мою руку в своих призрачных ладонях, — прости, но у нас мало времени. Он скоро догадается, что у нас с тобой получилось выйти на контакт”.

“Кто — он?” — не понимаю и замолкаю, почувствовав палец подруги на своих губах.

“Ты сама сможешь ответить на этот вопрос, — Тиона сосредоточена, — второй раз в святилище тебя ждали. Он понял, что у нас есть связь”.

“Как?”

“Он умный. Слишком умный, чтобы его было легко обмануть. Он подвесил ледяную ловушку, ты попалась”.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я киваю. Всегда будет тот, кто умнее. Кто хитрее. Кто…

“Что ему нужно? Моя смерть?”

Тиона качает головой.

“Ему нужна жизнь той, кого он потерял”.

“Давно?” — я понимаю, что имен здесь не прозвучит.