Выбор смерти - Пол Андерсон

— Я не знаю, как. У меня самой не было достаточно времени, чтобы все обдумать. Но, может, мы вместе придумаем, как. И ты ведь сможешь вести корабль, правда?

— Но как я вообще попаду на борт? Люди Хоши уедут до заката солнца.

— Пойдем со мной в город. Вход безопасен, особенно в той суматохе, которой будет сопровождаться отъезд желающих. Их не так много, на самом деле; важным специалистам уехать не позволят, но все же они есть. Ты спрячешься у меня, и мы в свободное время составим план. Мы немного потеряем в весе, деля один паек на двоих, но я — не против. Рискуем мы ужасно, я знаю. Нисколько не упрекну тебя, если ты откажешься. У тебя семья, а я — одна, это совсем другое. Но это — единственное, что, по-моему, мы можем сделать.

Снова быть свободным.

Нет, эта фраза будто взята из тривизионной драмы. Фрэзер вдумался в нее, и внутри у него все сжалось. Капитан Мэнли Вальянт, Ужас космических дорог, загрузил бы корабль всем необходимым, прорвался бы сквозь кордоны стражников и оказался бы на свободе раньше, чем изумленные вилланы моргнули бы глазом. Но Марк Фрэзер, здесь и сейчас, увидел, как его армию размололи в пыль, увидел, как друг умирает на его руках; как его вождь с поникшей головой покорно уходит восвояси, увозя с собой две холодные глыбы — а они когда-то были дороги ему… У Марка Фрэзера еще оставалась забота об Энн, Колине и Еве. Он как-то приспособился к жизни при временном правительстве, и худо-бедно, но жил неплохо. И он прекрасно понимал, что, будь необходимо, приспособится снова. Он уже старел, остепенялся и понял то, что человеческая судьба — по сути своей ряд компромиссов. Он не видел, что еще можно предпринять, кроме, разве что, героической гибели, но сомневался, будет ли в ней достаточно героизма. И если бы луч лазера вонзился ему в живот, он закричал бы точно также, как последний недотепа. А, если бы они его схватили, — он, вполне возможно, стал бы валяться у них в ногах…

И самой мерзкой мыслью была та, что, по мнению этой женщины, Свейну была нужна его голова. Пока Фрэзер был вместе с людьми Хоши, он подпадал под общую амнистию. Но, стоит ему пробраться в город и быть там арестованным, Ганимед не станет устраивать новый переворот ради его спасения. На самом деле, его казнь еще больше понизит энтузиазм его товарищей, и это может оказаться последним аргументом в пользу их не только физического, но и духовного поражения.

— Что ты собираешься делать, Марк?

Он едва расслышал вопрос из-за сумбура в мыслях.

— Каким бы ни было твое решение, я сочту его правильным. Но решай сейчас.

— Надеюсь… — его голос предательски сел, — …надеюсь, у тебя, Лори, есть дома несколько счастливых таблеток.

12

Теоретически, было бы более эффективным спать в больших спальнях, есть — в столовых и пользоваться одной на всех ванной комнатой. На практике потребность в уединении оказалась более насущной. В каждой квартире были все удобства, и жители Авроры никогда не врывались к соседям без предупреждения. Более того, большинство горожан объявили Лоррейн бойкот. Фрэзер не опасался сюрпризов в этом отношении.

Тем не менее, он все больше нервничал. Обычно в квартире на одного человека имелись: спальня, совмещенная с гостиной; крохотная кухня и ванна. Он почувствовал себя в ловушке. К тому же, здесь не было табака, а его желудок отчаянно требовал больше еды, чем имелось в наличии, а небольшой запас психотропных средств приберегался на крайний случай. В первую их совместную «ночь» они без конца разговаривали, не находя ответов на все эти «как» и «когда», пока утомление не усыпило их. Поскольку при такой гравитации пол оказался слишком жесткой кроватью, спал Фрэзер плохо.

После завтрака она вернулась на работу, а он приступил к делу. Какова бы ни была их конечная схема, он должен сам все продумать до мелочей. Ее мысли были слишком заняты постоянным балансированием над пропастью. В течение нескольких часов Фрэзер постоянно вспоминай своих, за Гленнами. К этому времени Хоши уже вернулся, привезя письмо которое Марк написал Еве.

Их вождь возражай, называл Фрэзера безумцем, настаивал, что пойти с Лоррейн должен кто-нибудь помоложе.

— Боюсь, это невозможно, — ответил тогда Фрэзер. — Видишь ли, те парни, что должны были пилотировать «Олимпию», кого специально для этого тренировали и обучали… до них теперь не добраться. Один — в тюрьме за нападение на служащего флота; а другой… она ему не доверяет. — Мы не можем рисковать больше, чем это необходимо. А при побеге кораблю, возможно, придется нырнуть в атмосферу Юпитера, чтобы уйти от погони. Это не та ситуация, с которой мог бы справиться обычный пилот. Но я на Земле, случалось, водил подводные лодки. А дизайн «Олимпии» основан на принципе земного батискафа. — Он пожал плечами, на щеке нервно бился тик. — Я бы ужасно хотел найти себе замену. Но, если мы хотим, чтобы у нашей затеи был хоть малый шанс на успех, выбрать следует меня.

Наконец, Хоши, после длительного раздумья, произнес:

— О’кей. И… выиграешь ты или проиграешь, я завидую твоему сыну.

Могла бы Ева так понять его?

Она, казалось, совершенно отдалилась от него. Память о ней заглушали насущные нужды. Как будто он знал ее давным-давно, в прошлом, которое ушло, как вода в песок. Реальностью сейчас были эти стены, и бешенные скачки пульса при звуке шагов в коридоре; и отсутствие трубки; и, временами, мысль о Теоре — добрался ли он там до суши? — изнуряющая череда планов устройства побега, захвата корабля — и осознание их непрочности.

Дано: на поле вокруг «Веги» всегда дежурят несколько охранников. Они увидят любого, кто попытается что-то пронести на «Олимпию», и вскоре последуют вопросы.

Дано: после ухода колониальной армии все скафандры были возвращены владельцам. Один из запасных скафандров Лоррейн пригодился бы Фрэзеру пути от городского входного люка до корабля. Но ему никак не успеть добежать до «Олимпии» до того, как часовой заметит его и застрелит.

Дано: Лоррейн, может и удастся набрать несколько человек, готовых умереть при нападении на охранников, пока Фрэзер воспользуется суматохой и ускользнет. Но вытянуть их на разговор, преодолеть их предубеждение против нее, согласовать их действия — все это может занять много циклов. За это время Свейн способен обездвижить «Олимпию», если кто-нибудь из коллаборационистов напомнит ему об ее потенциале. Кроме того, Лоррейн просто никто не верил. Вне своей квартиры она едва ли бывала одна (суть ее работы делала это неизбежным) и за ней неусыпно наблюдали. Если она начнет принимать посетителей здесь — это вскоре будет замечено и расследовано. И в любом случае, проблема запасов, таким образом, останется нерешенной.