Отблеск миражей в твоих глазах (СИ) - De Ojos Verdes

Я выуживаю лестницу, припрятанную между боковой стеной дома и забором, ловко взбираюсь по ней и юркаю в заранее приоткрытое окно. Если успею утром выйти раньше деда, спрячу её без последствий, а если нет — придется соврать и сказать, что вечером вновь отлетела сетка.

Сгружаю рюкзак на пол и прямо в одежде падаю на кровать.

Тут же подношу пальцы к пылающим губам и трогаю их, воскрешая дикий поцелуй с Барсом.

Мне не нравится, что я забылась. Не нравится, что получила удовольствие. Не нравится, что мы позволили себе такое.

Допустить повторения нельзя.

Со стоном признаю′, что предложение Таривердиева очень заманчиво. Если мы сложим оружие, пресечём открытую конфронтацию, вполне можно прийти к чему-то стоящему.

Но риски… Боже, сколько рисков с этим красавчиком!..

Успокаиваюсь немного лишь на мысли, что у меня есть время всё обдумать.

А на следующий день попадаю в эпицентр грандиозного скандала, где всегда пассивная мама орет на деда, а привычно сдержанный дед кричит на единственную дочь, не стесняясь в выражениях.

Впервые становлюсь свидетелем раскола в своей образцовой по всем параметрам семье.

Узнаю причину и выпадаю в осадок.

Дедушка расторгнул мою помолвку с Таривердиевым…

24. Барс

Наверное, я просто не ожидал подобной сцены, поэтому выбит из равновесия.

Паркуюсь чуть ниже двора университета Лус и наблюдаю за тем, как она принимает букет. Пацан жизнерадостно улыбается ей, а моя вестибулярка вдруг передает пламенный привет через резкий приступ тошноты.

Узнаю мальца мгновенно.

Мир тесен, а курортный городок с численностью в сто двадцать тысяч человек — еще теснее.

Только я понятия не имел, что благочестивая семейка вернулась в родные пенаты. Не интересовался.

Голубки воркуют минут пять от силы. Девчонка отчаянно качает головой время от времени, отказываясь, видимо, от почетного сопровождения на тачке. Это хорошо, что башкой думать не разучилась. Хотя… в её случае скорее редкость.

Коршуном продолжаю следить за парочкой, пока та, наконец, не прощается.

Моя невестушка с тоской смотрит вслед съебавшемуся кавалеру. Надо же, какой тюбик. Никакой настойчивости. Оставил дамочку, как и велено было.

Лусинэ подносит цветы к лицу и долго вдыхает запах. Зажмуривается на секунду. И почему-то выглядит грустной.

Меня один черт — не колышет.

Чучундра — внезапно, надо понимать — вспоминает, что ей пора домой и движется в сторону остановки. На полпути замечает мою машину. Столбенеет довольно забавно. Воровато оглядывается. Осматривается. И лишь после направляется ко мне.

Отчего-то весело и паршиво одновременно. Боится, что нас застукает воздыхатель? Или просто не хочет, чтобы университетские зеваки видели её с двумя парнями с промежутком в десять минут?

Выхожу ей навстречу.

Останавливаемся друг перед другом.

Молчим.

Она заметно нервничает. Хмурится, успокаивается, снова хмурится. Губы поджимает, расслабляет, снова поджимает. А вот глаза не отводит, что бы в них ни происходило.

— Барс…

Что это? Ей неловко? Бойкой чеканушке, выкидывающей фортели различной степени безумства? За то, что «спалил» её? Или есть другие причины?

С изумлением осознаю, что видеть девчонку такой неприятно. Или, может, я просто устал от всех ипостасей Лус. Сейчас вот она напоминает мне себя в первые дни знакомства в роли моей невесты. Но особенно остро такой была в день помолвки: юной, беззащитной, взволнованной.

Притворяется? Или всё же может быть девочкой при случае?

Вдруг накатывает апатия. Заебался искать ответы. Энергозатратное это дело — связываться с чокнутыми Миньонами.

— Барс, это не я, — сначала даже не втыкаю, о чем речь. — В этот раз я ничего не делала, честно. Вчера дома был скандал, меня не посвящали в подробности, просто объявили, что вернули кольцо. Никто ничего не объясняет. Клянусь, я не в курсе, что происходит.

Она торопливо заправляет прядь за ухо и смотрит своими невозможными глазами исподлобья. Потухший огонь. Не согреться. Совсем. Холодок по позвоночнику.

Охуеваю от информации. Семейка у неё интересная, чего б не озвучить человеку основание для разрыва договорённости? Щадят? Думают, ранят бедняжку?

— Садись, — бросаю мрачно и устраиваюсь за рулем.

Раздражение накрывает, когда чучундра заваливается на заднее сидение. Будто спецом провоцирует.

Трогаюсь и через пару десятков метров молча протягиваю ей телефон с открытым фото.

Судя по тому, как долго чеканутая не комментирует, тоже в шоке.

Вот это насмешка судьбы. Никак иначе. Её дед запечатлел нас на камеру. Лиц не видно, но номер тачки, рыжие волосы и тонкие пальцы в моей шевелюре — четко.

— Как ты еще не попалась, раз домашние страдают бессонницей и рассекают ночные улицы в четыре утра?

— Не страдают… — тянет чуть позже. — Это, как всегда, закон подлости.

И заливается смехом. Истеричным.

Укоризненно поглядываю на неё через зеркало заднего обзора, заламывая бровь в немом осуждении.

— Не могу поверить! — аж захлебывается, пиздец. — Тебе предъявили доказательство порочной связи… со мной же?! Прости, это очень смешно! Ну, Барс!

— Рад. Безумно. Что тебе так весело.

А вот мне, блядь, ни капли не было, когда вчера вечером зашел в дом и увидел дедушку с бабушкой изваяниями сидящих в гостиной с кучей подарочных упаковок на журнальном столе. По тут же схваченному недоброму взгляду главы семейства просек, что нелады.

— Мы собираемся к сватам с очередным щедрым визитом? — поинтересовался осторожно.

— У нас нет больше сватов. Твоими стараниями.

Прозвучало хлесткой пощечиной. После предварительно плевка. Дед умел опускать интонацией.

Когда я перевел непонимающий взгляд на бабушку, та лишь придвинула к краю столика самую мелку коробочку. С кольцом.

Естественно, первой мозг взорвала догадка об очередном фортеле Лус. Застонал мысленно, стиснув челюсти в бессильном желании убить дуру.

А потом Таривердиев-старший с сочащимся недовольством взял в руки свой телефон. Через мгновение мне прилетело сообщение.

Открыл. Впечатлился. Припух с ситуации.

Бабушка вышла. Я сел напротив деда и поднял на него глаза. Не спешил пояснять. И что тут пояснишь? Что самозабвенно сосался со своей невестой под конспирацией?

— У тебя есть двое суток, чтобы исправить это. Через три дня у Сурена день рождения, я хочу войти в его дом и поздравить, оставив позади пережитый позор. Если нет… ты знаешь, что будет.

Как всегда, лаконично. По существу.

Пережитый позор? М-да. В принципе, согласен. Я представил, какими эпитетами меня награждали в моменте. Охреневший щенок в двух шагах от дома сватов приходующий рыжулю прямо в машине.

Бля-я-ядь.

Для поколения динозавров это расценивается как мой явный game over. Меня выперли из игры, списав за неисправностью.

Тупо пялился потом на возвращенные подарки и бесился.

Сука, что за напасть, а?

Только словил отходняк от «бурной» ночи с чеканушкой, кое-как наладил контакт, и на тебе…

Вот и приехал на следующей день за ней в университет.

Но что-то не больно рвется чучундра сочувствовать. От млеющей овечки, не знавшей куда глаза девать десять минут назад, ничего не остается. Улыбается широко и радостно, снова и снова увеличивая фотку.

Не ахти какое качество, но дед Сурен молодец, компромат что надо.

— Поворот неприятный, — бросаю сухо. — Но исправить вполне реально. Дедушка поставил мне ультиматум. Завтра поеду на производство к твоим и там поговорю. Захвачу Марка, он единственный, кто рожей и фактурой сойдет за меня. Разыграем, что машину ему отдал, он со своей девушкой в кураж вошел. Извинится. Раскланяется.

— Дедушку сложно будет убедить, но план рабочий. Фотки девушки поправдоподобнее нужны. Ну и примерно хоть придумайте, где живет, раз в нашем районе. Вдруг проверять кинется.