Славянские Боги Олимпа - Ольга Мирошниченко

1) о воспрещении принятия на службу в советских учреждениях административно высылаемых за границу;

2) воспретить непосредственные сношения советских учреждений с иностранными миссиями в России;

3) привлечь партийных товарищей, допустивших указанные выше явления, к партийной ответственности»[112].

Итак, мы можем сказать, что людям, выехавшим за рубеж в 1922 г. в составе «первой волны эмиграции», еще крупно повезло. Мы можем легко себе представить, какая судьба ожидала бы ученых с мировым именем Н. С. Трубецкого (1890–1938), С. О. Карцевского (1884–1955) и P. O. Якобсона (1896–1982), если бы они вовремя не уехали за границу. Хотя Трубецкому удалось прожить только до 1938 г. (он умер в оккупированной фашистами Вене, но все-таки успел многое сделать), С. О. Карцевский дожил до 1955 г., а Якобсон — до 1982 г., и незадолго до смерти он приехал в Россию, где ему был вручен диплом почетного профессора МГУ.

А академик A. A. Шахматов умер в 1920 г., как и Блок, от голода, несмотря на то, что они ходили к Ленину и просили паек, но им не дали.

20-е и 30-е годы в нашей стране были страшные (да и война, и 50-е годы тоже), когда в науке, да и не только в науке — практически везде истреблялись наиболее талантливые люди, в первою очередь, ученые с мировыми именами, академики…

В начале 1934 г. развернулась широкая кампания, прямо-таки военные действия, по уничтожению и травле лингвистов. Была произведена массовая посадка ученых, сфабриковали так называемое «дело славистов». Были арестованы, долго находились под следствием, сосланы, заключены в тюрьму, уничтожены, расстреляны такие выдающиеся ученые-лингвисты с мировым именем, как известный славист член-корреспондент АН СССР Г. А. Ильинский, широко известный своими трудами в области исторической морфологии славянских языков; член- корреспондент АН ССР H. H. Дурново; профессор A. M. Селищев, академик М. Н. Сперанский; профессор В. Н. Сидоров; профессор В. В. Виноградов, профессор А. Д. Сидельников, Ю. М. Устинов; Н. М. Гайденков; профессор И. Г. Галанов, Н. И Кравцов, профессор А. Ф Лосев; директор Русского музея в Ленинграде, архитектор П. Д Барановский и многие другие. И только через 30 лет в 1964 г. все ученые, кому еще посчастливилось остаться в живых, получили справки из Мосгорсуда о том, что их «дела прекращены за отсутствием состава преступления». И всё. Так просто.

Всем этим дворянам, помимо всего прочего, инкриминировалось создание «Российской национальной партии». По московскому делу шло 34 человека, то же было в Ленинграде, Харькове, Смоленске, Ярославле. И то, что это была старая интеллигенция, было уже криминалом.

Потери русской лингвистической науки неисчислимы, они ощущаются и сегодня. Сказать, что русская наука понесла большие потери — значит ничего не сказать. Вообще русская наука и культура конца XIX — начала XX в. достигла фантастических высот, это был колоссальный взлет, какого не знала мировая наука — ведь 70 % мировых открытий принадлежит русским ученым, наши ученые были выше мирового уровня, в том числе и в лингвистике: В. И. Вернадский, Д. И. Менделеев, A. A. Попов, К. Э. Циолковский, A. A. Потебня, Н. Д. Овсянико-Куликовский, A. A. Шахматов, А. Ф. Лосев, H. H. Дурново и т. д. и т. п.

В октябре 1937 г. умер в заключении (расстрелян на Соловках?) один из самых выдающихся лингвистов нашего века Николай Николаевич Дурново, член-корреспондент АН, СССР (хотя некоторые исследователи считают, что его могли расстрелять еще в самом начале ареста в 1934 г., что, очевидно, так и было). Вместе с ним был арестован его сын и невеста сына 18-ти лет от роду, племянница H. C. Трубецкого, которого считали руководителем этой партии за рубежом.

Дурново был не только автором фундаментальных трудов по истории русского языка и истории славянских языков, но и основателем целой науки — диалектологии. Дурново был также автором первого словаря лингвистических терминов. Многие его идеи легли в основу дальнейших разработок P. O. Якобсона, о чем он сам говорил в 1958 г. на съезде славистов. Дурново ставили в вину его пребывание на I съезде славистов в Праге в 1929 г. Г. А. Ильинский, член-корреспондент АН СССР, широко известный своими работами в области истерической морфологии славянских языков, автор монографии «Праславянский язык», также был арестован органами НКВД в 1934 г. и, по официальным сведениям, погиб (был расстрелян) в 1937 г., хотя вряд ли стали бы ждать до 1937 года. 1934 год — это знаковый год.

Пострадали ли люди, занимающиеся романскими или германскими языками?

Ни одного!

В 1930 г. Ильинскому хотели дать академика, но тогдашний президент Академии наук академик Марр снял его кандидатуру и заявил, что книга Ильинского «Праславянский язык» — «вредная и расистская».

В том же печально известном 1934 г. был арестован и провел 3 года до 1937 г. в КарЛАГе член-корреспондент АН СССР, профессор Афанасий Матвеевич Селищев. Как пишет М. В. Горбаневский, «это был настоящий самородок», человек разносторонних интересов. До сих пор не утратили своего значения его работы по истории и диалектологии русского языка, по сравнительной грамматике славянских языков, по общим проблемам славянского языкознания, его статьи по балканистике, палеографии, по славянской ономастике и топонимике.

Его обвиняли в том, что он «шовинист», «великодержавник» и «царско-буржуазный разведчик».

В лагере НКВД он стал ударником, что ускорило его освобождение, и в 1937 году его выпустили на свободу. Но здоровье и моральное состояние его были подорваны, и в 1942 г. он умер от рака. Интересно, что отношение к Селищеву наших «передовых» ученых-марристов и их приспешников было особенно злобным даже после его смерти. Так, Ф. П. Филин, наломавший много дров, называл его не иначе, как «неразоружившимся индоевропеистом», а тогда это звучало почти как приговор. Учебник для вузов А. М. Селищева «Старославянский язык» очень ценится и сейчас: по нему учились тысячи студентов.

П. А. Бузук, один из создателей белорусской лингвистики, в своем «чистосердечном» признании в застенках НКВД признавался в том, что «проповедовал реакционное индоевропейское языкознание». В 1929 г. он был делегатом I Всемирного съезда славистов, что, без сомнения, являлось еще одной очевидной виной. П. А. Бузук первым в истории нашей науки выдвинул идею о создании «Общеславянского лингвистического атласа», именно он первым в истории современной науки в своей книге «Опыт истории доисторических славянских языков», написанной по-белорусски, доказал возможность существования и функционирования общего праязыка с его различными диалектами, что сейчас подтверждается. Он погиб в 1943 г., бросившись в пролет лестницы на Лубянке.

В том же печально известном 1934 г. был арестован и академик Михаил Несторович Сперанский, известный литературовед, знаток и специалист в области древнерусской и славянской литературы и русско-славянским отношениям и связям в литературе.

Особое место в этом трагическом ряду занимает гибель гениального русского ученого-лингвиста, профессора Е. Д. Поливанова (1891–1938), который был арестован в августе 1937, а уже в январе 1938 г. «тройка» приговорила его к расстрелу.

Как пишет о нем М. В. Горбаневский в своей книге «В начале было слово», его (Поливанова) жизнь была не просто необычна, а фантастична. Вклад его в советское и мировое языкознание — огромен. Е. Д. Поливанов был человеком яркой и трагической судьбы. Как отмечают исследователи (профессор В. Г. Ларцев из Самарканда, М. В. Горбаневский), Поливанов, будучи прежде всего языковедом, занимался текстологией, этнографией, фольклором, литературоведением, психологией, логикой, историей, социологией, статистикой и много чем еще. Он был поэтом, переводчиком, знал несколько десятков языков, был прекрасным педагогом и лектором. Кроме того, он принимал активное участие в общественной жизни страны тех лет. В быту скромность его доходила до аскетизма.

Уникальность его заключалась также и в том, что он был честнейшим (до безрассудства), самоотверженным и преданным делу Родины человеком. Он почти в одиночестве выступил против псевдонаучного учения академика Н. Я. Марра, объявившего миру о создании «нового, революционного» учения о языке. Его талант и способности были уникальны. Так, когда его послали в г. Нукус (Каракалпакия) для разработки национального алфавита и организации работ по ликвидации неграмотности, ему понадобился только 1 месяц, чтобы овладеть каракалпакским языком и сделать доклад на этом языке перед каракалпакской аудиторией.

Он хорошо знал японский, китайский, французский, английский, немецкий, латинский, греческий, испанский, сербский, польский, татарский, узбекский, туркменский, казахский, киргизский, таджикский (итого 16 языков), а также владел абхазским, азербайджанским, албанским, ассирийским, арабским, грузинским, дунганским, калмыцким, каракалпакским, корейским, мордовским, тагальским, тибетским, уйгурским, чеченским, чувашским, эстонским и некоторыми другими. В итоге получается не менее 35 языков.