Город призраков - Рейчел Кейн

— Кто ты? — Перебил ее Майкл, и отступил на шаг, когда она приблизилась к нему. — Помедленнее. Стой, где стоишь. Кто ты такая и что ты делаешь в моем доме?

Клер открыла и закрыла рот, потому что она понятия не имела, что сказать на это. Он ее разыгрывает? Нет, она так не думала — на его лице была настоящая путаница, настоящая паника в его голубых глазах.

— Я… Клер, — наконец сказала она. — Клер, помнишь? Что с тобой случилось?

— Я не… — Он сделал глубокий вдох, закрыл глаза и сжал кулаки крепко. Она увидела, чтото странное прошло по его лицу, затем он снова посмотрел на нее, и он вернулся к к тому Майклу, которого она знала. — Клер. Ох, черт, Клер, мне очень жаль. Это было странно. Я думаю, что… Я думаю, что я хожу во сне. Мне снилось, что это было три года назад, и мои родители еще были здесь. Это была их комната. Я думал, как странно, что их вещей здесь не было. — Он нервно рассмеялся и вытер лоб, будто он вспотел, хотя Клер не думала, что так было.

— Ух ты. Не особо нравится это. Это действительно было не так.

Ей все еще было страшно, по какой-то причине.

— Но… ты в порядке?

— Да, я в порядке, — сказал он, и одарил ее ослепительной улыбкой Майкла Гласса, которая сбивала девушек на повал на расстоянии. — Прости, если я напугал тебя. Боже, я давно уже не ходил во сне. Так странно.

— Ты постучал в дверь, — сказала Клер. — Ты… ты спросил, как если бы я была твоей мамой.

— Я это сделал? Прости, это супержутко. Ты гораздо меньше, чем моя мама.

— Капризный ребенок, — сказала она, неожиданно захихикав.

— Это не способ разговаривать с вампиром.

— Кровососущий капризный ребенок.

— Лучше, — сказал он. — Я не могу поверить, что я только что ворвался сюда. Мне действительно очень жаль. Больше не повторится.

— Все в порядке, ты ничего не мог поделать. — Но она все еще наблюдала за ним весь путь по коридору, пока они не спустились вниз. Иметь под боком вампира, делающего подобные странные вещи, даже если это был Майкл, вызывало у нее тяжелый озноб.

В кухне, когда они были вместе, все было в порядке. Майкл был тем же, и Ева, и Шейн перекидывались взад и вперед такими же случайными любовными колкостями, что они всегда делали. Клер обнаружила, что ничего не делать, а просто наблюдает за ними, ища что-нибудь странное. Не обычное.

— Эй, — сказала Ева, когда поставила тарелку с беконом и яйцами перед Клер на стол. — Космический призрак. Ты где-то там?

Клер моргнула и уставилась на нее. Ну, Ева никогда не пугала ее, потому что Ева была всегда… Евой. Сегодня подводка для глаз была темно-синей, и сильной, и ее рисовый порошок для макияжа и помада военно-морского флота, наверное, должны были выглядеть странно, но вместо этого, они просто выглядели мило. И нормально.

— Прости, — сказала Клер. — Все еще уставшая, наверное. Это было очень, очень тяжело.

— Выкладывай. Расскажи мне все. — Ева проходила через фазу, когда она хотела есть все палочками для еды. Клер смотрела, как она развернула упаковку одних дешевых бамбуковых палочек, скрестила их вместе несколько раз, и впилась в ее яйца. — Ты должно быть делала чтонибудь ужасное?

— Нет, если не считать сна в Мирниновской… — О, она осознала уместность окончания этой фразы, что она действительно не должны ее заканчивать, потому что Шейн и Майкл оба повернулись, чтобы посмотреть на нее, — Ээ, лаборатории. Нет, не особо.

Ева смотрела.

— Ты действительно собиралась сказать «постель».

— Нет! — Клер почувствовала, что ее щеки загорелись. — В любом случае, все, что мне нужно было сделать, это починить кое-что. И затем они дали мне поспать. Ничего особенного.

— Ничего особенного? Ты исчезла без единого слова почти на пять дней, Клер! Тебя арестовали! Даже наш постоянный преступник был впечатлен. — Она имела ввиду Шейна, конечно, который потратил большую часть своего времени в задворках Морганвилльских баров.

Он сделал паузу в нарезке лука для его яиц, чтобы шлепнуть ее. — Если бы не Майкл и Мирнин…

— Майкл, — сказала Клер, и посмотрела на него. Он попивал из его спортивной бутылки, которая содержала его утреннюю Первую отрицательную. — Я думала, ты должен был помогать остановить Шейна и удержать его от сотворения каких-либо глупостей.

— Было непросто, — сказал Майкл.

Ева кивнула.

— Он не отстал от Амелии, пока она ни рассказала ему, что произошло с тобой, и затем он удерживал Шейна от воплощения идеи, будто он ниндзя и спасет тебя.

— Эй, и тебя, тоже! — Запротестовал Шейн.

— Да, хорошо, и меня тоже, — сказала Ева. — Мирнин тоже звонил. Мне кажется, он подумал, что это как-то успокоит, если он скажет нам, что ты простояла сорок часов и не свалилась вниз.

Какая-то часть работы. О-о-о, он был одет в кроличьи тапки? Скажи мне, что он был одет в кроличьи тапки!

— Иногда, — сказала Клер, и впилась в ее завтрак. Это было вкусно, действительно вкусно.

У Евы развилось чутье на яйца и бекон, и различные утренние мелочи. — Вы, ребята, действительно, собирались спасти меня?

— Скажем так, что ребята воевали по этому поводу, и на этом закончим, — сказала Ева, и подмигнула. — Скажи мне, что это не заставляет тебя чувствовать себя любимой.

Клер чувствовала себя любимой, и это заставило ее покраснеть. Она сосредоточилась на еде, когда Майкл, Шейн, и Ева взяли свои порции и скользнули в другие кресла. В какой-то момент, Ева обозвала Шейна придурком. Шейн назвал Еву вонючкой. Нормальное утро. Майкл, однако, было молчаливым. Он отхлебнул из своей спортивной бутылки и наблюдал за ними, ничего не говоря. В нем все еще было что-то странное, как будто он находился в нескольких футах за пределами своего тела, наблюдая. У Клер снова появилось это чувство, вроде шестого чувства. Что-то не так. Но он, казался, в норме, когда они бросали жребий на мытье посуды, и в норме, когда он проиграл в этой жеребьевке. На самом деле, он посвистывал, когда протирал тарелки, подкидывал их в воздух, и ловил их с невероятным вампирским мастерством.

Позерство.

— Стоп, стоп, торопыга, куда ты идешь? — Спросил Шейн, когда Клер направилась к двери.

— Ты только что пришла!

— Мне надо поговорить с Мирнином, — сказала она.

— Нет, прямо сейчас не надо. Тебя надо вернуться в постель.

— Спасибо, папочка. — Эти слова заставили ее почувствовать ужасный приступ вины, потому что она даже не позвонила маме и папе, или не сходила повидаться с ними. — Ах, о…

— Да, я знаю, ты должна повидаться с предками. Хорошо, но я пойду с тобой.

— Шейн, ты знаешь, во что это собирается превратиться.

Он вздохнул.