Замкнутые на себя - Саша Суздаль

Кроме того, ему доставляло удовольствие побаловать Онти, крестницу Маргины, и он с удовольствием пересматривал свои глифомы, вспоминая страну Фрей и Маргину, такую же непосредственную и увлекающуюся, как и Онти.

Лес внизу начал редеть, распадаясь на куски, открывая поляны, вначале редкие, как инородное пятно, а дальше полноправными хозяевами, изгоняющими лес, как вид.

Также плавно, как перелески, взору летящих открылась степь, взъерошенная ветрами, кое-где помеченная стадами пасущихся зверей. Онти убавила ход, так что Русик и Лоори могли спокойно заниматься своими упражнениями, но они притомились, и не прочь сделать привал. Хамми внимательно всматривался вниз, вероятно, надеясь найти следы пребывания людей, но степь тщательно скрывала своих гостей.

— Вниз, — сказал Хамми, и Онти послушно посадила тарелку, ничего не сломав. Наказав Онти, Русику и Лоори сидеть возле тарелки, Хамми, вместе с Рохо, как ракеты, описывая дугу, взвились в воздух и растворились в небе.

Опунцию Вульгарусу не повезло – два новых профессора, на которых он так надеялся, несмотря на его колючки, обошлись с ним очень жестоко: разделав его обломками трубы, они разбросали остатки кактуса по всему корпусу лаборатории и даже в сад, запуливая их, как мяч. Попробовав волшебство, Альмавер убедилась, что здесь оно не действует, и такой расклад ей не понравился.

Они выбрались из разрушенной лаборатории, заглянули в оранжерею и сад, где нашли фрукты, заменяющие им еду на первое время.

— Что будем делать? — спросила Альмавер, надкусывая что-то похожее на большую грушу.

— В нашем положении нужно подождать, — философски заметил Анапис, — события сами подскажут решение.

Они провели в саду несколько дней, ничего не делая и питаясь фруктами, которые начали им приедаться. Изредка они видели в небе каких-то летающих белых зверей, которые кружили, но не садились.

Но гораздо опаснее то, что недалеко от ограды сада они заметили пару больших зверей, явно не с добрыми намерениями посматривающих на них. Один из них, с большой гривой, похожий на кота Маргины, даже попытался проникнуть в сад через дыру в ограде, но Анапис бросил в него камень, который напугал зверя и тот удрал.

А в следующую ночь их посетила стая белых зверей с крыльями, которая внимательно их рассмотрела, но не тронула. Летающие звери улетели, но принесли им пользу – перепугали пару возле сада, так что в следующие дни Альмавер и Анапис их не видели и наслаждались относительным покоем и свободой передвижения.

Самое странное произошло в следующую ночь: раздался непонятный свист, переходящий в грохот и, вместе с огнём, с неба рухнуло что-то тяжёлое, встряхнув землю так, что Анапис и Альмавер, как груши, подпрыгнули в воздух. Они остались на месте до утра, а с первыми лучами солнца отправились осматривать место падения.

Анапис, видевший станцию репликации, сразу её узнал, а отдающая гарью черноватая пыль, покрывающая блестящую поверхность, говорила о том, что данная штука и являлась тем предметом, который свалился ночью с небес.

Они осторожно подошли к станции репликации и только остановились, как стена, повёрнутая к ним, ушла куда-то в сторону, открывая вход внутрь. Они зашли внутрь, замирая от звука своих шагов, но ничего не произошло, что позволило им почувствовать себя увереннее. Анапис, знавший, что данное сооружение может перемещать людей в другое место, внимательно всё рассматривал, но ни к чему не притрагивался, понимая, чем это чревато.

Они вышли так же, как и зашли и только тогда вздохнули свободно. Анапис подробно рассказал Альмавер всё, что знал о станции репликации, и она, внимательно выслушав, глубоко наморщила лоб и спросила:

— Эта штука может переместить нас домой?

— Может, — ответил Анапис и, с сожалением, добавил: — Только я не знаю, как?

Пустыня Дууни – самое гиблым местом на планете Гренааль. Ни один вид растений здесь не растёт, а весь живой мир обходил это место стороной, так как попавшие сюда, если не умирали от жары и истощения, то погибали от плазмоидных драхов, оставляя своё тело на съедение солнцу.

Песчаный наждак обрабатывал то, что осталось, стирая в пустыне все останки. Дождей здесь ни разу не наблюдали, и ни одно облако никогда не закрывало солнце, что удивительно, так как в местностях по этой широте осадки не являлись исключением.

Хамми не очень поверил лаакам, что Элайни и Бартазар Блут отправились охотиться на плазменных драхов. Вероятно, лааки могли так подумать, потому что в пустыне Дууни, кроме охоты на драхов, делать больше нечего.

Следы на песке они увидели сразу, и изумились не меньше, чем Робинзон Крузо, только не от страха, а от радости, что разыскали так быстро. Два следа начинались от двух ямок, вероятно, их места приземления, а дальше шли параллельными цепочками, повторяя рельеф местности.

Почему плазмоидные драхи выбрали такое унылое и безжизненное место для своего существования, никто не знал, и даже Блуждающий Неф за долгое время своего присутствия на планете Гренааль не смог её очистить от этих тварей, обожающих сносить мозги всему живому и питающихся эмоциями страха.

Единственные, кто могли с ними справиться, это Хранители и то, если у них имелась плазменная ловушка, а иначе драхи цеплялись на них целыми гроздьями, пусть и не способные причинить им вред.

Вызывало беспокойство и то обстоятельство, что Бартазар Блут зачем-то потянул Элайни в такое нездоровое место. Возможно, Фатенот ошибалась и совсем не любовь заставила профессора похитить Элайни. Может быть, он хотел использовать её, как приманку, чтобы поймать драхов. Но с какой целью? Если бы Хамми обладал головой в обычном понимании, то она у него давно бы раскололась, как спелый арбуз, потому что поток противоречивых мыслей снёс бы её напрочь.

Следующая находка немного озадачила Хамми – он увидел присыпанную песком плазменную ловушку, срабатывающую автоматически. Или Бартазар Блут решил позабавить Элайни охотой на драхов, или, как Хамми и думал, она является приманкой для поимки тварей. Оставалось только одно, найти Элайни и Бартазара Блута и выяснить всё у них.

Рохо нашёл ещё одну ловушку, тоже присыпанную песком. Хамми раскинул сеточку и увидел далеко впереди, за холмами, две точки, несомненно, принадлежащие Элайни и профессору, только их симпоты никак не соответствовали сохранённым в глифомах.

«Нужно их догнать», — решительно подумал Хамми, неосторожно наступая на новую плазменную ловушку, которую он не заметил. Его и Рохо тут же втянуло в неё, уплотняя в компактный вид, и она захлопнулась быстрей, чем у Хамми мелькнула мысль: «Попал, как кур в щи».