Я тебе больно (СИ) - Маар Чарли

— Асти?! — перед глазами мелькает образ Дины, но я отталкиваю и её, не переставая бежать, пока не оказываюсь снаружи здания под проливным дождём, где меня выворачивает наизнанку так, что живот и горло начинают болеть.

Как мне плохо. Мне так плохо...

И что я вообще наделала. Это не я. Я себя так не веду...

Плечи дрожат, пока меня продолжает выворачивать наизнанку. Дождь холодными струями лупит по плечам, но мне не холодно. Мне никак. Пусто.

То ли рыдания, то ли истеричный смех начинают рваться из груди.

Ужасный день... Ужасная ночь... Я хочу домой. Вот только дома как такового у меня и нет...

Когда спазмы прекращаются, я застываю как изваяние под дождём, глядя в никуда перед собой. Ледяная вода с небес, наконец, начинает морозить кожу. Тело начинает трясти, будто кровь в венах замерзает, превращаясь в лёд.

Я повела себя ужасно.

Мне действительно стоит уволиться. Я просто не смогу работать на него после сегодняшнего дня.

Нужно вернуться в клуб, забрать сумку и вызвать такси. Прийти в себя, выспаться, а потом написать заявление...

Зажмурив веки, я поднимаю голову вверх, позволяя дождю лупить по моему лицу, смывая с него слезы. Неожиданно холодные удары прекращаются. Будто кто-то развёл надо мной покрывало или выключил дождь.

Медленно открываю глаза и понимаю, что надо мной чья-то куртка. Делаю глубокий вдох, чувствую знакомый запах рядом и по телу пробегает дрожь. Та самая, которую я всегда чувствую, когда он рядом. Та самая, которой не было на танцполе, когда меня трогал его брат.

О, боже, меня сейчас снова стошнит.

— В машину садись. Я тебя отвезу домой, — сквозь шум дождя над ухом раздаётся низкий голос.

Я осторожно, на неровных ногах, и всё ещё чувствуя, как от алкоголя крутит сознание, поворачиваюсь к Багримову.

Он стоит в сантиметрах от меня и держит свою куртку над моей головой. При этом на него самого песпощадно льётся дождь, а синие глаза в свете фонарей возле клуба мерцают ледяным пламенем.

— Не надо, — суетливо качаю головой и отступаю на шаг назад, точнее, пытаюсь, так как из-за моего состояния, меня просто резко ведёт в сторону.

Багримов действует молниеносно, обхватив меня рукой за талию и прижав к себе. Куртка падает в грязь, но он не обращает внимания, а просто тянет меня под крышу крыльца, чтобы дождь своими холодными лапами не мог до меня дотянуться.

— Я не спрашиваю, Насть. Тебе нужно домой. И на такси в таком состоянии ты не поедешь.

Он отдаёт кому-то сигнал рукой. Кажется, охраннику.

— Машину ближе подгони.

— Марсель Рустамович, — пытаюсь поднять взгляд, но по голове буквально бьёт кувалдами от любого движения, и слёзы не переставая текут из глаз. — Я не хотела... Всё не так, как вы подумали...

— Поговорим об этом не сейчас, — чеканит он, сжав челюсть до хруста, затем начинает тянуть меня куда-то, пока мы не оказываемся перед его машиной, куда он буквально меня запихивает, открыв пассажирскую дверь.

— В клубе вещи... — хочу сказать, но тут вижу, как охранник передаёт Багримову мою сумку.

Марсель Рустамович обходит машину спереди, я вижу его крупную фигуру в свете фар, которая под стеной ливня кажется подсвеченной.

Усевшись в салон, он бросает мою сумку назад, после чего трогает с места.

Глава 30

Глава 30

Марс

Руль сжимаю до хруста кожи, которой он обянут. Это машинально. Чтобы сдерживать собственную злость.

На самого, блять, себя.

Давлю по газам в пол, разгоняя машину до максимума, и невольно кошусь не Неверову, которая успела уснуть, пока мы едем, подложив руки под щёку.

Как ребёнок.

Да она и есть ребёнок.

В голове вспышками мелькают воспоминания. Как увидел её с Эмилем на танцплощадке, как пошёл следом за ними, и затем, как посмотрел в её глаза, настолько пьяные и неадекватные, что если бы мы с Эмом перешли границу, это можно было бы приписать к насилию, так как она вряд ли соображала, что происходит.

Пиздец, дожили оба.

На светофоре резко торможу, откидываю голову на сидение и прикрываю глаза.

Отпустить её я не мог. Этот олененок вела себя так, будто впервые в жизни напилась, что, впрочем, подтвердила одна из девушек, с кем она в клуб пришла. Дина, кажется. Перепуганно что-то тараторила, объясняя, что у Неверовой, кажется, какая-то трагедия случилась, и что она вообще обычно не пьёт алкоголь.

Самый пиздец, чтобы почувствовать себя ещё большим ублюдком.

Телефон не панели оживает.

Я вижу не экране номер Эма.

— Слушаю. Узнал что-нибудь?

— Короче, — брат выдыхает в трубку. — Несколько часов назад умер её отец. До этого долго лежал в коме. По информации от самарской полиции, с кем удалось связаться, он алкоголик и игроман. Куча долгов. От Неверовой поступают постоянные переводы на карту матери.

Пиздец.

— Ясно. А с матерью что?

Снова вздох.

— Умерла час назад. Сердечный приступ. Больница пыталась связаться с Неверовой, но она не взяла трубку.

— То есть, она ещё не знает про смерть матери?

— Не знает, Марс.

— Блять... — снова кошусь на Настю.

Она хмурится и шевелится во сне, словно ей что-то снится. На щеках остались дорожки от слёз и дождя, вокруг глаз размазалась тушь.

— Мам... — выдыхает она слабо.

Стиснув зубы, перевожу взгляд обратно на дорогу, резко жму на тормоз и разворачиваю машину.

— Эм, привези ко мне в квартиру успокоительное и какой-нибудь витамин C против похмелья.

Брат недолго молчит.

— Ты к себе её повезёшь?

— Она уснула. И кто-то должен сообщить ей про смерть матери утром. У тебя есть варианты получше?

— Ладно. Понял. Принял. Сейчас привезу.

— И узнай подробнее, что там по долгам. Насколько они большие. Кто требует долг. Попробуй найти родственников. Может, есть ещё родные у неё.

— Пока по предварительным данным у отца была сестра, но оборвала с ним связь много лет назад.