Конец игры - Кристи Доэрти

Прежде чем она смогла закончить предложение, Изабелла подняла трубку снова.

— Сейчас. Радж.

Как по мановению волшебной палочки, охранники в черных боевых костюмах посыпались из леса позади них. Должно быть, не меньше пятидесяти. Они двигались без единого звука.

В чернильной темноте они походили словно двигалась сама ночь.

Элли знала, что они должны находиться рядом — охранники никогда не собирались оставлять их здесь в одиночку — но не видела никаких следов присутствия их до сих пор.

С молчаливой быстротой они струились вокруг двух женщин и устремились в сторону ворот.

Радж возглавлял группу, его лицо выражало решительность и сосредоточенность. Он не взглянул на них, когда проносился мимо.

Группа мчалась через ворота к двум мужчинам с завязанными глазами. Там они разделились с молчаливой точностью. Большинство отправились проверять окрестности. Остальные обыскивали связанных мужчин перед тем, как провести их на территорию школы.

Так же быстро, как и началось, все закончилось. Охранники помчались обратно к забору, отбросив скрытность. Желязны выкрикивал приказы, пока бежал. Ворота вздрогнули и начали закрываться.

Оказавшись внутри, охранники выстроились в длинную, черную линию перед медленно закрывающимися воротами. Они стояли на входе, готовые к прыжку.

Радж скользнул сквозь решетку последним словно тень, прежде чем ворота закрылись с лязгом.

Желязны направился прямо к Изабелле, неодобрение сквозило в его бледно-голубых глазах.

— Это было рискованно, — сказал он вполголоса.

Изабелла задержала взгляд на двух связанных мужчинах. Кто-то достал нож и срезал пластиковые манжеты с их

запястий.

— Пришла пора, — сказала она через секунду, — рисковать.

Она отошла поговорить с Раджем. Желязны нахмурился, но не стал преследовать ее.

Элли наблюдала за охранниками, занимающимися возвращенными заложниками, острое чувство беспомощности росло внутри нее.

Картера нет. Все это было подстроено.

Она не знала, что делать.

Все казалось таким бессмысленным. Предпринятые ими шаги не имеют значения, они проиграли. Натаниэль читал их, как книгу. Они не могли заставить его делать что-либо, чего он не хотел. Он просто издевается над ними сейчас. Они — мышка. Он был котом.

Она не могла не заметить, что все меняется. Тем более сейчас, когда не стало Люсинды.

Он играл с ними, пока не наскучило. Всякий раз он был готов, предвидя наперед. Конец игры.

— Не беспокойся.

Элли подняла глаза и к удивлению обнаружила Желязны, наблюдавшего за ней, редким оттенком сочувствия в выражении его лица..

— Натаниэль заплатит за это, — сказал он.

Если бы она не была так потрясена, с какой скоростью как в калейдоскопе менялись события, возможно, Элли бы изумило, что он заметил ее боль. Или, что он проявляет заботу.

Но осознание всего придет к ней позже. Сейчас она просто кивнула в знак благодарности

— Все идите обратно внутрь. — голос Раджа разрезал ночь.

Желязны обернулся, через мгновение всякая доброта исчезла.

— Давай, — проревел он. — Все, шевелитесь! Сейчас же!’

Бросив последний жаждущий взгляд через ворота в пустую темноту, Элли последовала за всеми.

Как только они достигли главного здания школы, Изабелла решила опросить двух освободившихся заложников.

— Август, Элоиза — со мной. — Ее тон был таким резким и холодным, Элли не стала спрашивать, может ли она пойти тоже.

Небольшая группа скрылась в офисе под лестницей. Дверь за ними захлопнулась.

Наступила тишина.

Какое-то время Элли ждала снаружи у двери, надеясь услышать новости. Может быть,

охранники знали что-то о Картере. Может быть, могли бы подсказать, где он содержался.

Но богато украшенные резные двери упрямо оставались на замке.

Она привалилась к стене, стараясь оставаться невозмутимой, хотя ее правая нога нервно стучала по полированному деревянному полу. Но не могла делать что-то еще.

— Элли.

Сильвиан возник за ее спиной беззвучно; она никогда не слышала его приближения.

Шансов спастись нет.

— Нам нужно поговорить, — сказал он.

Он по-прежнему был в своей черной форме Ночной Школы. Выражение его лица предвещало грозу.

Сердце Элли сжалось.

Она пыталась показаться беспечной, но напряжение закралось в ее голос.

— Конечно. Как дела?’

— Не здесь’. Он указал на широкую лестницу за ними. — Туда’.

Он поднялся по лестнице с кошачьей грацией. Элли медленно плелась, вцепившись в перила. У нее было плохое предчувствие насчет всего этого.

На лестничной площадке он остановился перед возвышающимися окнами. Упираясь одной рукой в постамент для мраморной статуи, он коротко барабанил пальцами — единственный признак того, что Сильвиан нервничал.

Она хотела ему что-то сказать. Но он просто стоял там.

— Прости, что накричала на тебя раньше, — произнесла она. Ведь кто-то должен был начать. ‘- Зря я.

— Тут речь не об этом.

Он избегал ее взгляда.

— Ох. — Внутри все оборвалось. — О чем?’

Его глаза встретились на мгновение с ее, затем унеслись прочь.

— Разве ты не знаешь?

— Нет, — сказала она, но вышло похоже на неубедительный шепот.

Выражение его лица говорило, что обмануть у нее не выйдет.

— Что-то случилось, пока меня не было. Я убежден. Я знаю много чего происходит… но теперь все по-другому. Между нами.

В панике на коже Элли заблестел пот. Ее сердце выбивало чечетку.

Он знает, подумала она с дикой уверенностью. Откуда?

И потом: Кэти.

Рыжая предала ее после всего. Она должна была догадаться, что произойдет. Долбанная Кэти. Всегда ищет угол. Всегда пытается вырваться вперед.

Ну, слишком поздно, чтобы исправить это сейчас. Ей нужно думать. Быстро.

— Я не знаю, что ты имеешь в виду, — солгала она.

Он улыбнулся ей грустно.

— Знаешь.’

В тот момент Элли ненавидела Кэти с раскаленной добела яростью. Ненавидела больше, чем Натаниэля.

Она не могла больше притворяться.

— Что тебе сказала Кэти? — спросила она запальчиво. — Ты не должен верить ничему, что она говорит.

— Кэти? — лоб Сильвиана рассекла линия. — Я не разговаривал с ней сегодня.

Он уставился на нее., затем внезапное озарение вспыхнуло в его глазах. — Что она могла сказать мне?

Элли застыла. Теперь она действительно попалась. Выкрутиться не получится.

Когда она не ответила, он махнул рукой.

— Не бери в голову. Я могу догадаться. Так что я был прав. Обо всем на свете.

Это было ужасно. Она бы связала все с ее нерешительностью. Но потом в конце концов все стало бы еще хуже, окончательно запутавшись в ее мозгу.