Марш через джунгли - Дэвид Вебер

И естественно, им нашлось о чем поговорить.

— Подождите-подождите, — завопил Джулиан, когда катер вошел в плотные слои атмосферы, — и вы хотите меня уверить, что они выбрали эту местность для посадки?!

— Ну, где-то так, — ухмыльнулась Дэпро. — Во всяком случае, очень похоже на правду. Но ты же знаешь, с картами у нас плоховато.

— Не-ет, с картами как раз все отлично!

Бот вздрогнул и мелко затрясся. Джулиан быстро нахлобучил шлем.

— Рроббумамршррерра, — донеслось из-под брони его невнятное бормотание.

— Чего-чего? — переспросила Дэпро, приложив руку к уху. Вторую руку она протянула за шлемом. — Извини, не поняла.

— Я говорю, как раз с долбанутыми картами все прекрасно, — повторил Джулиан, включив интерком.

— Тогда в чем проблема? — Дэпро загерметизировала свой «хамелеон» и тоже включила внутреннюю связь. — Бодрее, парень, отнесись к этому, как к утренней зарядке.

— Вот чтобы держаться от такого дерьма подальше, я и перевелся в Особый полк, — прорычал Джулиан, забиваясь поглубже в пластиковый кокон. Катер трясло все сильнее. — Если бы я фанател от десантов на кошмарные планеты под руководством командиров-маньяков, я вполне мог и дальше оставаться в Шестом флоте.

Дэпро рассмеялась:

— Да, это впечатляет. Значит, ты воевал в Шестом?

— Угу. Под командованием адмирала Гельмута, проклятья Шестого флота. — Джулиан даже поежился. — Тот еще тип. Попадешь ему на глаза — и можешь заказывать похороны.

Дэпро улыбнулась, но тут катер резко накренился, и она прищурилась.

— Знаешь, парень, по-моему, тебе это нравится.

— Примерно так же, как гореть в аду, — прокричал Джулиан, с трудом перекрывая шум.

Бот продолжал снижаться, и рев, неизбежно сопровождающий вход в атмосферу, все нарастал. Сержант немного помолчал — пытался вытолкнуть языком крошку, застрявшую между зубами, — и насмешливо огляделся по сторонам:

— Ребята, мне это кажется — или мы и вправду спускаемся чуть-чуть быстрее, чем обычно?

— Мы вошли слишком круто! — прокричал Банн. Его руки зависли над клавиатурой, готовые перехватить управление на себя, если компьютер не справится.

— Держись прежней схемы, — спокойно сказал Добреску. — Мы попали в воздушную яму. Немного потрясет, и все.

— Тут все приборы зашкалило, — огрызнулся Банн. Его катер, четверку, швыряло из стороны в сторону, топливо в маневровых двигателях уже кончилось. — У меня перегрев оболочки и критическое напряжение на крыльях!

— Мы превышаем рекомендованные параметры, — согласился Добреску, следя за мелькающими цифрами, которые считывал зуммер. Все системы сигналили желтым, но за плечами у пилота было больше двух тысяч боевых и тренировочных посадок, и он чувствовал состояние и резервы своего потрепанного катера куда точнее, чем могло присниться составителям учебников. — Компьютер от этого нервничает, но цифры — штука приблизительная. Сядем чисто.

— Это безумие!

— Эй, парень, разве не ты вопил «садимся на озеро»? — издевательски хихикнул Добреску. Затем пожал плечами и добавил примирительным тоном: — Может, предпочитаешь потягаться в меткости с авианосцем?

Ответа не последовало.

— А раз так, закрой пасть и держись на курсе.

Катера пронеслись над восточным океаном на скорости, в пять раз превышающей звуковую, ударная волна буквально расплющила волны. Скорость неуклонно падала, а впереди высилось горное кольцо, окружающее обезвоженную пустошь, к которой они и стремились. Теперь они перестроили профиль крыла и держались как можно круче к ветру, чтобы скорости и высоты хватило дотянуть до крохотных пятачков, где можно было сесть. Напряженные лица пилотов были мрачны.

Кораблики были перегружены, и хотя крылья обеспечивали им сейчас максимальную подъемную силу, они в любой момент могли просто рухнуть вниз. Каждый метр высоты мог оказаться решающим для преодоления горной гряды, а еще надо дотянуть до подходящей площадки, и не исключено, что вписаться в какой-нибудь хитрый поворот, а то и не один.

Четвертый катер проскользнул над последней скалой в жалких девяти метрах, и уоррент-офицер Банн испустил восторженный вопль:

— Е-е-есть! Впереди сухое озеро! Я его вижу!

Вдали сверкала под лучами яркого солнца белая впадина, покрытая ровным слоем блестящей соли. Лицевые щитки пилотов автоматически потемнели. На дисплеях, размещенных на внутренней поверхности шлема, чуть выше лба, замелькали разноцветные цифры и буквенные сокращения.

Опасности, связанные с посадкой на соленое озеро, были известны наперечет с незапамятных времен. Плоская белая равнина могла бы служить почти идеальным аэропортом, если бы не одна особенность: обманчивая перспектива. Глазу не за что было зацепиться в этой ровной белизне, и если бы пилот руководствовался только зрением, он мог с равным успехом приземлиться благополучно — или пропахать собой здоровенную канаву с обугленной воронкой на дальнем ее конце. Но на помощь, естественно, пришла техника. Каждый пилот, словно черепаха, замкнувшаяся в своем панцире, отрешился от всего, кроме показаний приборов. Радары и лидары измерили скорость относительно воздуха и земли, угловую скорость и тысячи других переменных, компьютеры произвели необходимые вычисления и объявили, что могут произвести посадку благополучно. Тем не менее каждый пилот продолжал неотрывно контролировать все системы. И каждый всем сердцем надеялся, что в самый последний момент никакому паршивому гремлину не придет в голову пошалить — и превратить удачу в катастрофу.

Старший уоррент-офицер Добреску еще раз изучил показания приборов, проверил компьютерные расчеты глиссады и позволил себе глубоко вздохнуть. Дело почти сделано. С того момента, когда в небе над портом обнаружился авианосец чистюль, Добреску не верил, что им удастся уцелеть, но похоже, все четыре катера сумеют сесть без царапины.

После чего все самое трудное только начнется...

ГЛАВА 15

Джулиан отстегнул шлем, вдохнул свежий воздух и скривился. Контраст с кондиционированной атмосферой внутри скафандра был разительный.

— Боже, ну и жара!

На коже мгновенно выступил пот — и почти сразу же испарился. Вокруг царил сверкающий ад: слепящие блики белого зеркала из соли, палящее солнце, сухой ветер и по меньшей мере сорок девять градусов по Цельсию — то есть больше ста двадцати по древней шкале Фаренгейта, до сих пор используемой на некоторых отсталых планетах.

— У-ух! Приключение обещает стать забавным! — сказал он с невеселым смешком.

Из катера выбралась капрал Рассел, переложила свой гранатомет на сгиб руки и тоже отстегнула шлем.

— Боже милостивый, — задохнулась она, — ну и печка!

Смотреть в округе было не на что: четыре катера, примерно в километре друг от друга, ослепительно-белая равнина — и далекие горы. Высадившееся первым отделение Джулиана, десять пехотинцев в бронескафандрах, обшарило местность чувствительными сканерами, но не нашло даже микроорганизмов. Раскаленная соль была безжизненна, как поверхность астероида в безвоздушном пространстве. А может, даже еще мертвее.

Джулиан с помощью зуммера переключился на командную частоту:

— Капитан Панэ, мы не обнаружили никаких признаков присутствия опасных животных или растений. Вообще ничего. Вокруг все чисто.

— Ясно. — Голос капитана был сух, как ветер, обжигающий лицо Джулиана. — Надо полагать, поэтому вы и сняли шлем?

Джулиан лишь на мгновение задержался с ответом.

— Только для того, чтобы использовать все имеющиеся у нас сенсорные системы, сэр. Иногда запах предупреждает об опасности, которая никак больше себя не проявляет.

— Это правда, — сказал капитан несколько мягче. — Теперь наденьте шлемы и рассредоточьтесь по периметру. К вам присоединятся остальные бойцы третьего взвода. Когда они займут позиции, возвращайтесь к центру. Будете в резерве.

— Приказ понял, сэр.

— Панэ связь закончил.

— Язви в богадушумать!..

Поэртена свалил ящик с гранатами на верхушку штабеля и огляделся по сторонам. Выругался он очень тихо, но Дэпро услышала и, отмечая в списке принесенный ящик, ухмыльнулась. Несмотря на чудовищную жару, она казалась такой свежей, словно вокруг лежал только что выпавший снег.

— Спокойнее, спокойнее, — посоветовала она. — Разгрузку мы почти закончили. Теперь начнется самое интересное.

Пинопец скосил глаза на кончик носа — похоже, запрашивал какие-то данные у импланта.

— Перемать! Это ж сколь мы тута корячились!

Он устремил взгляд к горизонту. Солнце все еще стояло довольно высоко.

— Оно тута ваще заходит или где?

— День здесь долгий, Поэртена, — холодно улыбнулась сержант. — Тридцать шесть часов. Часов через шесть наступят сумерки.