Ледания и Шрампинтульный Домовой (СИ) - Оса Яна

— А потомков спасём? — мужчина не мог оторвать взгляда от за двоёных планет системы.

— Ага, оппонента под суд, планеты на место, — кивнул Трампин.

— Тогда я согласен!

И только я заметила, как сигма еле заметно выдохнула.

Всё же она до самого конца не верила, что всё срастётся.

Нам пришлось поиграть в кошки — мышки. Учёный, возомнивший себя богом, скорее всего был профессиональным наперсточником. Но и его астероид поймали с помощью Черныша.

На аварийный сигнал к системе прибыли законники. Несколько дней потребовалось на просчеты. Положительным перемещение могло быть только в том случае, когда совпадало очень много переменных. А вот планету с развалинами корабля оставили в этом мире, отправив прочь ту, что бороздила просторы изначально. На тот момент она была стерильна, после очередного катаклизма.

И конечно же профессор не удержался, выпросил у Нойя разрешения на встречу с оппонентом.

Вернулся задумчивый, посетовал на то, что от гениальности до безумия всего один шаг, и еще подивился, что преступнику, играющему человеческими жизнями, назначили столь мягкое наказание.

Его просто поместили в первобытно — общинное общество. Чтоб эволюцию изучал изнутри, собственными ручками.

Корабль покинул систему и устремился за путеводной нитью, которая, мерцая вела в сторону плотного пылевого облака.

Вопрос я задала ей, где найти запчасти для часов, могущих отмотать время.

И идти к пылевому облаку предстояло без прыжков. Таракан сказал, что наш профессор существо хрупкое, и нарушений психики не потерпит.

Кажется, все выдохнули с облегчением.

Неделей больше — но душевная организация целее. Не это ли положительный результат?

9.4

Как именно я оказалась в компании Домового в этой тесной клетушке, я бы не смогла объяснить даже сама себе.

Во всём виноват Зум. На вторые сутки размеренного полёта ему приспичило устроить садик.

— Сама садик я садила, сама буду поливать, — мурлыкала я под нос, разбирая запасы пряностей и планируя побаловать команду чем-нибудь экзотическим.

Скучающий таракан ухватился за садик, который нужно поливать и топнул ножкой, — хочу!

Ночью! Когда все спят! Тридцать минут игнорирования показались вечностью.

Я плюнула, натянула штаны и рубашку и отправилась в грузовой трюм, плохо представляя, где он находится на обновленном корабле. Снизу? Сверху? В хвосте? И где хвост?

В коридорах было приглушено освещение, отсутствовали посторонние звуки, и впервые, за неисчислимое количество времени я осталась одна. Преобразование мыслей в конкретные идеи лучше всего происходит в одиночестве. Быть абсолютно счастливым, находясь в одиночестве — это болезнь? Сложно решить, когда вокруг тебя постоянно кто-то есть.

Бродила я не очень долго, все же обновленный корабль достаточно быстро подсказал направление нахождения садового инвентаря и остальных нужных вещей.

В трюме стояли контейнеры. Друг на друге, длинными рядами.

Обнаружив знак дерева, очень похожего на яблоню, я без задней мысли, потянула на себя эту дверь.

С прохода внутрь долетало недостаточно света. На ближайших полках я рассмотрела горшки разного размера, и решив, что попала по адресу, вошла внутрь. Освещение автоматически не включилось. И тогда меня посетила гениальная идея. Если закрыть дверь, то освещение сработает на человека.

Так и случилось. С поправкой, почти.

Дверь закрыла, удивившись странному эху. Свет зажегся, я обрадованно рассмотрела полки до потолка, и тут секунд через десять он потух. А я уже отбежала от двери. Ну так прилично.

И в темноте явственно услышала, как кто-то не очень далеко заворочался.

Голос Домового, пославшего корабль в необозримое далеко, вернул на землю. Точнее на пол контейнера.

— Капитан? — тихонько позвала в темноту, — вы здесь?

— Ледания?! — в его голосе проскользнули ноты удивления, которые были расцвечены радостью. — А что вы тут делаете? — подозрение пересилило радость.

— А вы? — тут же спросила я.

— Семена ищу, — через долгую секунду сообщил он.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Вот и я, тоже решила поискать.

— Для сюрприза? — несколько огорченно продолжил он.

— В какой-то мере. — Я неожиданно поняла, что действительно планировала в качестве садика для Зума использовать что-нибудь этакое. И даже о мицелии подумывала, с пользой для живота.

По звукам, которые время от времени доносились из темноты, было понятно, что Домовой идет на мой голос.

— Говорите, Ледания, а то здесь как в заднице штуркопёра.

Я захихикала, моя фантазия тут же нарисовала странно животное, а главное, мне срочно захотелось узнать, как в ней оказался наш капитан, и что он в ней делал.

— Наконец-то, — когда его голос раздался в паре шагов, и через секунду меня обняли его крепкие руки, я уже смеялась громко.

— И что такого смешного? — переспросил он, отпуская.

— Штуркопёр! Кто это, и почему у него в заднице вот это всё, — с трудом выдавила из себя.

— А, про это я готов рассказать в более удобной обстановке. Ты далеко отошла от двери?

— Не знаю! Я, кажется, успела обойти стеллаж с горшками справа, затем повернула налево.

— Держись сзади, будем выбираться!

Я обняла его за талию и сделала шаг. Толчок, который произошел из-за рассогласованности, заставил Домового сделать пару шагов. Я поспешила за ним, и в момент, когда он натолкнулся на стеллаж, добавила его толчку дополнительной силы.

Что именно свалилось на нас сверху, мы так и не поняли. Но ячейки были мелкие, разорвать их не было возможности, а главное пространство было достаточно узким.

— Это что, ловушка? — спросила я, когда ощупала закругляющийся край.

— От паразитов? — продолжил капитан.

Я опять начала хихикать, представив прогрессивные средства ловли вредителей в контейнере с семенами.

— Нас что, приняли за грызунов и накрыли колпаком?

— Скажи спасибо, что не выкинули за борт.

— Спасибо!

— Мы вошли с разных боков контейнера, и система посчитала, что вошел и вышел один человек. Связь в контейнере не ловит, я уже проверил. Экранирование. Нужно ждать, когда обнаружат нашу пропажу.

— Эм, — я однозначно не думала, что мы попали настолько серьёзно. — Капитан, и что вариантов освободиться нет?

— Можешь предложить что-то.

— А если навалиться на одну сторону, ловушка упадет, и мы выберемся по ней как по трубе?

— Вдвоём навалиться? Потому что от моего усилия стенка даже не шевелится.

Я тут же в красках представила, как мы будем наваливаться, и громко засопела.

— Значит давай сядем и будем ждать, нас не обездвижили, значит гуманное отношение к пленникам заложено в систему. Непонятно только почему она команду не распознаёт. Для профилактики, чтоб по ночам не шлялись?

— Сядешь мне на колени? — через секунду предложил капитан, — пол достаточно холодный.

Меня почему-то обдало жаром. В далекой юности посидеть на коленях понравившегося парня считалось чем-то запретно сладким. Возбуждающим и волнительным. Тогда даже за ручку подержаться было волнительным.

— Ты молчишь, потому что считаешь это не приемлемым?

— Я думаю, будет ли тебе удобно?

— Я постараюсь абстрагироваться, твои уроки медитаций дают свои плоды. Проверишь, кстати.

Я кивнула, всё же стоять было не комфортно.

— Хорошо.

Меня аккуратно поддержали, я опустилась на пол и меня перетянули на колени, устроив в пол оборота у сетки.

Но все же близость мужского тела будила во мне смутные желания.

— Так расскажешь, за чем пришла? — нарушил он неловкую тишину.

— Зум решил посадить садик.

— Зум?

— Да, я пела, он спросил о чём, пришлось рассказывать о садах.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— И что же ты пела?

— О не разделенной любви!

— А каким боком к ней деревья?

— Никаким, просто слова песни.

— Споешь? — через долгую паузу попросил он.

«Сама милого любила, Сама буду забывать».