Демиург. Том 5 - Артем Белов

один из них женщина вытащила из ладони, однако кровь из глубокого пореза так и не проступила.

— Так или иначе Матео, сменивший имя на Наертона, предложил либо принять Равенство добровольно, либо погибнуть, — покончив с уборкой, продолжила женщина. — И в тот раз я отказалась…

Описание того, как Фрида вместе с остальными бежала с Осколка, у женщины вышли весьма сумбурные. Впрочем, как и её последующие мытарства по Системе.

Набор наёмников фактически сошёл на нет, а тела погибших, чтобы воскресить их, с Осколка у Фриды забрать не выходило, хотя она и пыталась несколько раз.

Последняя попытка и вовсе обернулась катастрофой, демиург едва не погибла, а ряды воинов стали ещё реже.

Однако семейные узы в роду Франко были чрезвычайно сильны, и мысли о спасении брата не покидали Фриду, и она обратилась с просьбой к другим демиургам.

— Поражаюсь вашему везению. Как вас только не «сожрали» в первые же сутки… — покачал я головой.

— Не знаю. Возможно, все решили, что это ловушка. А может, мне опять просто повезло, — равнодушно пожала плечами Фрида. — Так или иначе, на мою просьбу откликнулся ваш знакомый Ярвинен. В качестве оплаты я предложила ему почти все свои монеты, которые удалось скопить за месяцы странствия и всю добычу с осколка, где обитал Матео.

— Глупо, конечно, — поморщился я. — И давать подобное объявление, и соглашаться на подобные условия. Вы фактически обрекли себя и своих людей на верную смерть.

— Собственно, так и вышло, — согласилась Франко. — Ярвинен выполнил свою часть сделки. Его армия меньше чем за сутки зачистила Осколок, а затем этот человек принёс мне брата, перевязанного красной лентой. Я же, в свою очередь, выплатила весь полагающийся гонорар, после чего мы расстались.

— Но, видимо, ненадолго? — усмехнулся я. Рассказ Фриды звучал весьма интересно, и мне даже было не жаль потраченного временя.

— Он постоянно кружился вокруг меня, отгоняя других демиургов, — совсем по-человечески вздохнула женщина. — При этом не позволяя захватывать Осколки. Стоило мне только приблизиться к какому-нибудь из них, как он тут же поглощал его, пользуясь тем, что сильные я выбрать не могла, а мелкие его армия захватывала моментально.

— И, в конце концов, ему надоела эта игра, и он явился к вам лично. Взять то, что считал уже своим по праву, — уже без тени улыбки произнёс я.

— Да. Именно в тот день я примкнула к Равенству. С момента пленения Матео я много времени провела с братом и многое узнала о Нирри и её учении, — женщина повела плечами и закуталась в накидку ещё сильнее, будто ей стало холодно, хотя в зале было довольно тепло, если не сказать жарко.

— И когда Ярвинен вместе со своим войском высадился на моей земле, уничтожил первый посёлок и подступил к стенам замка, — продолжила Франко, — я принесла клятву Первой среди равных.

— Н-да… В смерти все равны, но даже там найдётся более равный, — покачал я головой. — Атаку, я так понимаю, вы отбили, и Ярвинен убрался восвояси ни с чем.

— Лишь благодаря Матео. Приняв дар Нирри, я освободила брата, и он повёл за собой тех, кто согласился добровольно обратиться. Ярвинену пришлось отступить, так как заражённые добрались до границ его Аллода, и возможная угроза эпидемии среди его людей пересилила желание обладать мной.

— И с того времени он отстал? — удивился я.

— Несколько недель я провисела у торгового хаба в безопасной зоне. Ярвинен некоторое время тоже там был, однако потом, видимо, решил, что не стоит терять время, рискуя вылететь из гонки, и улетел.

— Да уж, дела, — пробормотал я.

Чем больше Фрида рассказывала, тем больше у меня возникало вопросов, особенно тех, что касались Равенства и этой Нирри.

Что-то мне подсказывала, что эта мертвячка и Ордан одного поля ягоды, а значит, это ещё одна фигура неизвестной силы на игральной доске.

— А через некоторое время владелец хаба попросил меня покинуть территорию его владений, так как изменения, происходящие с моим Аллодом, становились все сильнее. И даже попытка убедить его, что в этом не было моей вины, его не убедила…

— И-к… Поменьше сиськами надо было светить. Может, тогда и уроды всякие бы не лезли… И объясняться ни с кем не пришлось бы, — неожиданно прервав Фриду, произнесла Блаженная.

Моллиган сделала обеими руками характерный жест в районе груди, а я с лёгким удивлением отметил, что из пустых бокалов, стоящих подле девушки, можно было вполне встроить небольшую башню.

— Мия, держи себя в руках, — посоветовал я девушке. — Извините её. Она у нас впечатлительная и в руках держать себя не может, хоть и аристократка вроде. А некоторые ваши подданные имеют специфический внешний вид, вот и снимает стресс, как может.

— Ничего страшного, Николай, — улыбнулась Фрида. — Я и уже хотела прервать рассказ. Несмотря на изменения, воспоминания всё ещё несут отголоски боли…

— Бе-бе-бе… Николай… Ах, я вся такая несчастная… — продолжала бубнить Моллиган, поднимая кувшин и наливая в бокал очередную порцию вина. — Пожалей меня, Николай… Меня бы, блин, кто пожалел…

— Тогда думаю, нам действительно пока стоит прерваться, хотя я непременно хотел бы продолжить беседу, — поднимаясь и обходя стол, произнёс я, своим голосом приглушая слова Блаженной. — Не подскажете, где можно было бы уложить Мию, после чего мы продолжим разговор?

— Нафемил проводит вас в покои для гостей, — на мгновение прикрыв глаза, ответила Фрида. — К сожалению, Николай, сейчас мне нужно будет заняться очень важными делами, которые я не смогу отложить даже ради вас. Однако если вы не против задержаться, то потом я продолжу рассказ и отвечу на все ваши вопросы. В более приятной обстановке…

— Конечно, — кивнул я, одной рукой зажимая Блаженной рот, а другой надёжно фиксируя её верхние конечности, который она определённо намеревалась дотянуться до Франко. — Единственная просьба, отправьте кого-нибудь к моим людям, и пускай ваш посланник скажет, чтобы сюда прислали Гретту. Иначе боюсь, что спокойной ночи у нас не получится. Некоторые поданные у меня чересчур инициативные и в беспокойстве за своего демиурга могут глупостей натворить.

Фрида напряглась, но прежде чем она успела возразить, я добавил:

— Не переживайте, я помню про ограничение по поводу двух живых. И смею заверить, та, кого пришлют, к ним