Снежная соната - Кэтрин Полански

— Я почему-то тоже очень скучаю без тебя.

Валентин резко обернулся.

— Сильвия?!

Он выглядел таким ошеломленным и вместе с тем такая искренняя радость мгновенно отразилась на его лице, что Сильвия почувствовала себя самой счастливой женщиной на свете. С Арнольдом никогда не бывало так — пронзительно, остро, по-настоящему. Может быть, Валентин самая совершенная иллюзия в ее жизни? Он никогда не станет настоящим, не сможет жить с ней, но вот сейчас они встретились в Вечном городе, и этот миг принадлежит им двоим. Ему и ей.

— Я шла по улице и увидела тебя, — объяснила Сильвия.

Официант поспешно пододвинул еще один стул, и она села.

Рука Валентина тут же завладела ее рукой.

— Но что ты делаешь в Риме?

— Мистер Тейлор попросил меня полететь вместо заболевшего помощника гида. С группой.

— И ты увидела нас… Невероятно! — Валентин покачал головой и широко улыбнулся.

Его друзья наперебой поздоровались с Сильвией, и Валентин представил ей незнакомую женщину:

— Это Кэрол Лидс, наш незаменимый агент.

— Очень приятно, — улыбнулась длинноволосая шатенка.

Сильвия боялась, что ее появление окажется некстати, что она скомкает разговор или не сможет вести себя с друзьями Валентина как полагается. Однако все опасения оказались напрасными. И Сильвия, и Валентин не сразу смогли оправиться от неожиданности — не чем иным, как чудом, их случайную встречу назвать нельзя! А через некоторое время все уже вновь оживленно болтали. Мужчины расспрашивали Сильвию, как ей понравился Рим. Она отвечала сначала робко, затем слегка осмелела. Может быть, потому, что пальцы Валентина поглаживали ее ладонь.

— Мы остановились в отеле возле Пантеона, — сказал Валентин, когда ужин завершился и все шумной маленькой толпой вышли на улицу.

— А мы — неподалеку от фонтана Треви.

— Тебе нужно возвращаться в отель?

Сильвия прикинула, что Дженнифер теперь, наверное, не объявится до утра, а за туристами присматривать не нужно, и улыбнулась.

— Нет.

Валентин повеселел, хотя в общем-то выглядел достаточно странно. То ли не мог до сих пор отойти от шока неожиданной встречи, то ли еще что-то… Сильвия никак не могла понять. У него дергались уголки губ, и всякий раз, когда он смотрел на нее, то слегка хмурился. Может быть, его совсем не обрадовала эта встреча? Послать сообщение через океан совсем не то, что встретиться сию секунду в ресторане.

— Мы с Сильвией немного погуляем, — сказал Валентин своим друзьям, и те, восприняв этот факт как нечто само собой разумеющееся, попрощались и отправились по своим делам.

Сильвия и Валентин остались вдвоем на освещенной старинными фонарями улице.

Рим светился приятным желтым светом, спустился легкий туман, и неподалеку была слышна песня струй очередного фонтана. Двое брели по городу, взявшись за руки. Сильвия и Валентин почти не разговаривали. Она боялась нарушить возникшую между ними тишину, которая вовсе не казалась неуютной, наоборот — дарила взаимопонимание. Сильвия не знала, почему ощущает так, но была уверена, что права.

Они вышли к мосту Ангелов, за которым возвышался красиво освещенный замок Сан-Анджело. Ангелы с печальными лицами охраняли мост. Сильвия и Валентин подошли к перилам и остановились, глядя, как течет река.

— Это настоящее чудо, что мы встретились, — проговорила Сильвия в который раз.

Валентин кивнул. Его зеленый шарф, кое-как замотанный на шее, свешивал шерстяной язык на грудь хозяину.

— Я все время думал о тебе, — сказал Валентин.

Сильвия удивленно взглянула на него.

— Все время?

— Ну, конечно, кроме того времени, когда отвлекался, — усмехнулся он, — хотя это случалось не очень часто. Мы прилетели в Рим позавчера. Вчера был концерт, завтра будет еще один, а потом мы вылетаем в Осло.

— Говорят, там холодно. Тебе понадобится пальто потеплее.

— Я знаю.

Сильвию не оставляло ощущение, что они говорят о чем-то другом, не о пальто и перелетах.

— Сильвия… — Валентин взял ее за плечи, и она остро ощутила исходивший от него знакомый, еле уловимый запах одеколона. Как она вдыхала этот впитавшийся в подушку аромат, когда он ушел тем утром! — Кажется, я тебя люблю.

Она пошатнулась.

— Что?!

— Мне кажется, я тебя люблю, — повторил Валентин. Его глаза смотрели в ее лицо не отрываясь. — Я все время о тебе думаю, и очень по тебе скучаю, и так жалел, что тебя нет рядом… Я точно влюблен. Но, честно тебе скажу, не знаю, что это означает и насколько сильно. Со мной такое впервые. Я пока не могу разобраться.

Предельная честность Валентина! Лучше бы он молчал, с болью подумала Сильвия. Влюблен в нее — как хорошо! А все остальное, несомненно, означает, что он не готов к длительным отношениям. И, может, эта влюбленность улетучится через неделю. Растает вместе со снегом.

— Не могу ничего обещать, — добавил Валентин.

Конечно же он ничего обещать не будет. Сильвия горько улыбнулась.

— Ну а ты? — робко спросил Валентин, словно школьник.

— Конечно. Конечно, я влюблена в тебя.

Он взял ее за подбородок прохладными пальцами, наклонился и поцеловал. Губы его пахли мятой. Каменные ангелы безмолвно смотрели, как двое целуются на мосту.

17

Сильвия едва не проспала, собиралась очень поспешно, но благодаря советам Валентина успела в холл своего отеля ровно в срок. Дженнифер встретила ее приветливой улыбкой.

— Ну как, нравится Рим?

— Очень, — не покривив душой, ответила Сильвия.

Так трудно оказалось уходить утром из номера Валентина. Она дала себе тысячу обещаний, что не станет хлюпать носом, и все же едва не разревелась в такси. Почему, когда красивый мужчина признается тебе в любви, все не может быть идеально? Валентин влюблен — так он говорит. Так он думает. Но влюбленность совсем не то же самое, что любовь. Не та любовь, которая сохранится годы и годы.

Сильвия оказалась достаточно сильной, чтобы не планировать мысленно последующую свою жизнь и смерть в один день с Валентином. И так ясно, что этой жизни не будет. Все его слова, все уклончивые фразы — отговорка, чтобы не портить ей настроение вот так, с наскока. Этот роман продлится по всем правилам, а затем благополучно завершится.

Для себя Сильвия уже знала, что Валентин — тот самый, единственный человек, с которым она может связать свою жизнь. Всю-всю, без остатка и без оглядки. Не позволяла себе мечтать, но знала. С этим придется смириться. Она представила себе, как последующие двадцать, тридцать, сорок лет смиряется с этим. Да, неплохая намечается перспектива. Нужно взять от жизни все, пока еще есть возможность.