Снежная соната - Кэтрин Полански

— Я не понимаю, почему ты злишься. Это… — Сильвия хотела сказать, что это был просто деловой ужин, но слова будто застряли у нее в горле.

— Можешь ничего не говорить. У меня, понимаешь ли, тоже был деловой ужин на Манхэттене. Только вот после него я не катался вокруг Центрального парка с «клиентом» и не целовался на ветру.

Сильвия уронила сумочку. Что делать? Что сказать? Оправдываться глупо. Солгать тоже не вариант. Да и какая ложь может изменить и оправдать факт поцелуя?

— Что, даже не будешь пытаться что-нибудь сочинить? — Арнольд вскочил с дивана и забегал по комнате. — Вот уж не думал, что от тебя можно такого дождаться! От тебя!

— А что со мной не так?! — вдруг разозлилась Сильвия. — Ты считаешь, что меня никто и никогда не может захотеть поцеловать?

— О чем ты вообще говоришь? Ты мне уже кучу времени вешаешь лапшу на уши. То у тебя курсы, то у тебя деловые встречи, то ты задерживаешься на работе. А я, наивный, считал, что ты-то уж точно не будешь крутить роман!

Сильвия не знала, то ли ей плакать, то ли злиться. Он, видите ли, считал, что никто не посмотрит в ее сторону.

— Вот только одного я не могу понять: почему ты все еще здесь?

— Я здесь живу, — напомнила ему Сильвия.

— Нет, не здесь конкретно, а почему ты все еще со мной, если катаешься вокруг парка и целуешься с «клиентами». Или они тебя не зовут жить вместе, а только пользуются твоей благосклонностью?!

Сильвия онемела. С одной стороны, обвинение было абсурдным, а с другой… Валентин ясно дал понять, что никакие длительные отношения невозможны.

— Ах да! Я догадался! — Арнольд явно вошел во вкус. — Ты просто ждала, пока освободится квартира твоей бабушки! Чтобы тебе было где крутить романы! Или ты и дальше планировала жить со мной, тратить мои деньги, а сама стала бы встречаться с «клиентами» в той квартире?!

— Арнольд, что ты несешь?!

Сильвия по-настоящему разозлилась. На новой работе ей платили даже больше, чем Арнольду. Как он вообще смеет попрекать ее деньгами?!

— Я? Я вообще-то пострадавшая сторона. Это не я кручу романы на стороне.

— Я не кручу никаких романов на стороне.

— Ну, пусть не романы, а один роман. Этого вполне достаточно.

— Достаточно для чего?

— Для того чтобы я был пострадавшей стороной.

— К чему ты это говоришь?

— Если я пострадавшая сторона, то квартира остается мне!

Сильвия нервно рассмеялась.

— Ты меня выгоняешь?

— Ну… — замялся Арнольд. — Нам лучше расстаться.

— Мне уйти прямо сейчас?

— Э…ну…

— Я поняла. — Сильвия подняла сумочку с пола. — Я завтра заберу свои вещи. Если не хочешь встречаться со мной, то задержись после работы где-нибудь. Ключ я брошу в почтовый ящик. — Сильвия развернулась и вышла из квартиры.

Дверь за ней закрылась, отсекая такую спокойную и уютную жизнь.

На улице было темно и холодно. Сильвия пожалела, что не вызвала такси, прежде чем хлопать дверью. Теперь придется идти на угол, там больше шансов поймать машину.

Бабушкина квартира, темная и теплая, приняла Сильвию в свои объятия. Мягкая кровать, плед, подушка… Сильвия проплакала всю ночь, то рыдая, то всхлипывая.

Она не понимала, о чем плачет. Об Арнольде? Точно нет. О такой удобной, предсказуемой и спокойной жизни? О том, что никогда не сбудется с Валентином?

Только под утро Сильвия поняла, что плачет от одиночества. Одна в пустой квартире… Она словно вернулась в те ужасные дни после смерти родителей. Осознав это, Сильвия заплакала еще сильнее. Страх одиночества руководил всей ее жизнью. Из-за этого она цеплялась за Арнольда, поэтому искала дружбы вредных коллег. Даже все эти ее маленькие влюбленности — это тоже страх одиночества. С подсознательным желанием, чтобы кто-нибудь когда-нибудь откликнулся.

И вот теперь она осталась одна. Совсем одна, безнадежно одна.

И было бы ужасно глупо снова начать лелеять глупую надежду на то, что кто-то способен избавить ее от одиночества.

Перед рассветом Сильвия пришла к выводу, что продолжать встречаться с Валентином невероятная глупость. Нужно прекратить все сейчас, пока ее жизнь не превратилась в череду одиноких дней, наполненных ожиданием.

Все. Хватит.

Собираясь на работу, Сильвия старалась не смотреть в зеркало. Зрелище не для слабонервных.

Впрочем, в кабинет удалось проскользнуть незамеченной, а к середине рабочего дня, к обеду, глаза перестали быть красными и опухшими. От бессонной ночи остался только слегка утомленный вид.

Когда зазвонил телефон, Сильвия уже стояла в дверях кабинета, собираясь выйти пообедать. Вздохнув, она вернулась к столу и сняла трубку.

— Поужинаем вечером? — Звук голоса Валентина едва не заставил Сильвию позабыть о принятом ночью решении.

— Нет, прости. Я занята сегодня.

Чистая правда, она занята. Нужно забрать вещи из квартиры Арнольда.

15

Так и остаются ни с чем, уныло думала Сильвия, постукивая карандашом по столешнице. Рабочий день заканчивался, за окном синели сумерки, курсов сегодня нет, значит, придется отправиться прямо домой. А там — вечер в одиночестве, под сонное бормотание телевизора, который приходится включать, чтобы не чувствовать себя пылинкой, затерянной во вселенной.

Хотя, конечно, нельзя грешить на судьбу. Теперь у нее есть отличная работа — вот и хорошо. С коллегами так вообще удалось наладить прекрасные отношения, уже плавно перераставшие в дружбу. Не далее как позавчера Марта и Клэр приехали к Сильвии в гости, все вместе пили чай и ели пирожные, и никто не подшучивал над нею по поводу лишнего веса и не пытался пролить кофе на белую куртку.

К тому же с учетом теперешней зарплаты сдавать квартиру бабушки не было никакой необходимости. А жить на Манхэттене, рядом с Центральным парком — это так… удобно. Сильвия словно вернулась в детство. Все вокруг, весь мир казался уютным, знакомым и дружелюбным.

Огорчаться и дальше по поводу Валентина Сильвия не собиралась. У него свои дела, у нее свои. И все же тот поцелуй оказалось невозможно забыть. Что это было? Временное помрачение разума, выражение дружбы, жалость? Или же то, что Сильвия тогда увидела в глазах Валентина, не подделка, а истинное чувство? Но как распознать? И как тогда сочетается со всем этим его заявление, что он никогда не заведет семью?

Чему верить — словам или мимолетному желанию, проскользнувшему в его глазах?

Сильвия поразмыслила в сотый раз и в сотый же раз решила не верить желанию, а верить фактам. Из-за Валентина она поссорилась с Арнольдом, но, переварив произошедшее, пришла к выводу: что ни делается, все к лучшему. Хватит утешать себя иллюзией, что Арнольд — это нечто большее, чем просто постоянный мужчина. Сильвия уже давно не испытывала в отношении его душевного трепета, в чем себе раньше упорно не признавалась. Теперь можно. И можно свободно мечтать о Валентине, только проку от этого…