Двойная засада - Сергей Самаров

– Подполковник Ларичев… Документы показывать? – В интонации слышалась легкая насмешка и намек на то, что Капустин около часа назад проверял телефонный звонок москвича.

– Не надо… Я узнал голос… – слегка удивленно ответил Капустин.

Ему казалось, что подполковник «Альфы» должен быть постарше и, следовательно, поопытнее. Впрочем, в нынешние неспокойные времена опыт определяется не количеством лет, которые носишь погоны, а количеством проведенных операций. А то, что возраст подполковника такой же, как у капитана Аристархова, еще не говорит о неопытности, а даже, скорее, наоборот, сообщает, что человек это заслуженный, если сумел в такие годы стать подполковником.

– Я оставил бригаду, как и договаривались, в машинах… Все переоделись в цивильное, так что человек со стороны не определит, что это за люди…

– Когда вы переодеться успели? – поинтересовался Игорь Евгеньевич.

– В машинах… На ходу… Рассказывайте, что тут у вас… Фу, в такую жару трупы начинают быстро пахнуть… – заметил Ларичев лежащее тело боевика. – Открыли бы окно, что ли… Или условия маскировки не позволяют?

– Позволяют. Откройте окно… – Капустин, как ни старался, запах почувствовать не мог. Но его это не удивило, он всегда запахи начинал чувствовать последним.

Ларичев прошел в большую комнату, поднял за подбородок голову связанного бандита, с интересом заглянул в глаза, но интерес к чеченцу быстро потерял и сел на диван в свободной позе. Игорь Евгеньевич чувствовать себя так свободно с новыми людьми не умел, но и скованность старался не показывать, и потому сел на широкий подоконник, прикрыв свою спину шторой от взгляда снизу. И начал рассказывать, что произошло за это утро. Но весь его рассказ сводился не к собственным действиям, а исключительно к пересказу переданных подполковником Буслаевым сведений. Игорь Евгеньевич сам поймал себя на этой мысли, почувствовал себя не совсем приятно, но с мысли не сбился и выложил заодно все, что просил Буслаев во время последнего разговора.

– Со своим руководством я уже советовался. Оно оставляет право решения за вами, Артем Сергеевич, и обещает по первой вашей просьбе оказать возможную помощь…

Ларичев думал недолго.

– Я так и не понимаю, почему нельзя всех сразу заблокировать в кафе?

– Улица там, можно сказать, самая оживленная в городе… Много людей… Любая блокировка потока пешеходов будет из кафе заметна… Кроме того, Буслаев говорит, что там нет Гочияева… А он нам кажется главной фигурой…

– Вам виднее… Вы местные условия лучше знаете… – неожиданно легко согласился Ларичев. – Значит, нам остается только ждать звонка подполковника Буслаева…

– Пока необходимо подготовить в близлежащих дворах и на улицах посты блокировки, – предложил Капустин. – Для этого нам понадобятся дополнительные силы, и силы, я думаю, большие. Бандитов двадцать три человека, как сообщил Буслаев. Необходимо просчитать вариант, при котором блокировать их будем частями…

– Звоните своему руководству… Лучше на самый верх… Как вашего генерала зовут?

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ГЛАВА ПЕРВАЯ

– Я – Немец… Буслай, у меня маленькая идея появилась….

Машины стояли достаточно далеко одна от другой. Чуть не доезжая кафе, на той же стороне устроился на своем «Мицубиши Лансер» капитан Ламберт. Перед ним газон со скошенной травой и тротуар, которые не закрывают обзора. Метров на сорок дальше, но на другой стороне улицы занял позицию заехавший на бордюр «Москвич» старшего прапорщика Волоснякова – через дорогу тоже хорошо просматривается прилегающая к кафе улица. Может быть, даже лучше, чем с близкого расстояния. Кроме того, Олег контролирует территорию за спиной у капитана. А я на своей заметной машине, чтобы не «светиться» раньше времени, отъехал подальше и встал в тени густых деревьев и кустов, которыми здесь засажен широкий газон. Очень скромно встал. Меня не сразу и заметишь. И в то же время мне нескольких секунд хватит, чтобы оказаться рядом с кафе. Плохо, что у меня обзор ограниченный: я контролирую только проезжую часть улицы. Но на этот случай полковник Баргузинцев и посоветовал нам вооружиться «подснежниками». Капитан со старшим прапорщиком держат меня в курсе событий…

– Я – Буслай, слушаю тебя внимательно…

– Я, Андрей Васильевич, детство провел почти в таком же доме и почти в таком же дворе, хотя и в другом городе…

– И что? – не понял я предисловия, не видя дом, в котором располагалось кафе, но представляя его в памяти. Большой полнометражный дом – до потолка в квартирах не допрыгнешь, толстенные стены, которые даже Олегу Волоснякову кулаком не пробить, широкие подоконники на окнах – втроем, на бок повернувшись, можно на таких подоконниках спать.

– Строили дома где-то в начале пятидесятых, когда нас не было, но строили по схожим проектам. Вернее, по схожим правилам проектировали… – начал объяснять Толя.

– Покороче, капитан… – посоветовал «Парикмахер».

– Покороче только волосы бывают, когда из парикмахерской выходишь, – ответил Ламберт. – А я вспоминаю, как мы мальчишками все подвалы облазили… Подвалы там шикарные. Вообще-то это и не подвалы были, а бомбоубежища… Стены глухие, толстенные засыпные двери с винтовыми задвижками…

– То есть не пройдешь из одного помещения в другое… – заметил я, хорошо зная, как строились бомбоубежища.

– Пройдешь… – возразил Ламберт. – К тому времени, когда я родился, бомбоубежища уже не обслуживались, а вот теплоснабжение тогда, в отличие от сегодняшних дней, еще обслуживалось… То есть за теплоснабжением и вообще… канализацией, водопроводом и прочими коммуникациями… следили, что-то ремонтировали… И толстенные стены пробивали… А дыры до следующего ремонта не заделывали… Думаю, они до сих пор стоят незаделанными…

Я наконец-то понял, к чему капитан ведет речь.

– Инициатива в данном случае не наказуема… – согласился я. – Но я сам в похожем доме жил, правда, уже не мальчишкой, и в разведчики там не играл. Я тогда уже был военным разведчиком… И знаю проблемы… Все входы в подвал забрали металлическими дверями, на вентиляционных окнах решетки поставили. Как туда забраться, не взрывая двери…

– Я же говорю, товарищ подполковник, мысль есть… – продолжил капитан, неназойливо намекая мне на мою глупость. – Когда строили бомбоубежища, тогда, естественно, никаких вентиляционных окон не было. Эти окна потом пробивали… Для удобства сантехников… Когда трубы меняли, трубы только через окна и можно было туда подать… В крайнем случае, можно решетку машиной вырвать… Но это крайний случай…А мы, помню, мальчишками машин не имели… Но у таких бомбоубежищ всегда были вентиляционные шахты во дворах… Все, наверное, видели… Полтора метра на полтора… Стоит кирпичная коробочка во дворе… Эти вентиляционные шахты одновременно являлись запасными выходами. И там в стены скобы вделаны вместо лестницы. Если мы мальчишками лазили, сейчас я тем более пролезу…

– Я думаю, – заметил Волосняков, – что хозяева кафе все подходы к своему заведению снизу перекрыли. Такие заведения и воры посещают, и вообще, хозяевам наверняка есть, что скрывать…

– Это я предположил… – согласился капитан Ламберт. – Но я знаю, во-первых, что внутренние перегородки обычно строят в полкирпича, во-вторых, я знаю качество современных строительных растворов, в-третьих, я знаю ударную мощь не только кулака, но и ноги старшего прапорщика Волоснякова. Для нас такая стена преградой стать не может…

– Согласен, – сказал я. – Проведите разведку… Пока только разведку, а потом – посмотрим… Связь держите… Я жду на улице, только придется перебраться ближе…

– А вот этого, товарищ подполковник, делать не следует. Ваша машина слишком заметная… – проявил разумную заботу старший прапорщик. – Перебирайтесь в мой «москвичонок»… Обзор, как с телебашни – все видно… И в такой машине вас искать не будут…

– Уговорил… Иду… – без раздумий согласился я, понимая, что Волосняков прав.

Я сел в «Москвич» старшего прапорщика, сразу почувствовав разницу в уровне удобств – даже для кратковременного сидения – между своей новенькой машиной и этой развалюхой, а Ламберт с Волосняковым, перебросившись парой фраз, разошлись, чтобы войти во двор с разных сторон и начать поиск вентиляционной шахты, совмещенной с запасным выходом, или вообще входа в подвал, который нетрудно можно было бы открыть. Для сложного взлома у нас не было ни условий, ни приспособлений. Поэтому путь предстояло найти самый легкий. «Подснежники» были у всех включены, и мы могли спокойно общаться и давать друг другу советы. Вернее, советы давали друг другу старший прапорщик и капитан, а я только слушал их разговор, но подсказать мне было нечего, поскольку происходящее я не видел. В мою задачу входил контроль за обстановкой со стороны фасада. Посетители кафе собирались, очевидно, не только завтракать там, но и обедать и, может быть, ужинать… Интересно, кто оплачивает их кормежку…