Двойная засада - Сергей Самаров

И эта моя фраза, если меня в самом деле не желают допустить в Чечню, обязательно активизирует действия бандитов и заставит их в срочном порядке искать меня. В то же время я буду искать их. Но, по крайней мере, до вечера у меня время есть. И я постараюсь использовать его с толком.

– Я буду ждать… Позвони… – Антон тоже понял, что до вечера его не тронут…

Таким образом, моя задача получила четкие временные рамки – до вечера…

– И как давно ты с Шарани работаешь? – поговорив с братом, спросил я бандита, продолжая прерванный допрос и стараясь не показать тоном, что я уже слегка успокоился, и этим не дать успокоиться ему.

А мне успокоиться было отчего. Больше всего меня волновало положение брата. После звонка оно стало, несомненно, лучше. По крайней мере, стало более определенным. Теперь я знал, что он в руках у Шарани, и его не тронут до того, пока я не приеду туда, куда я уже приехал. Второй вопрос, который волновал меня не меньше – откуда бандиты знали, что я должен приехать? Наличие предателя в бригаде было чревато последствиями в случае попадания такого предателя в очередную группу, отправляющуюся в Чечню. Теперь я понял, что эмир Гочияев информатора не имел. Он не знал, что я выехал, и только с помощью Антона надеялся выманить меня сюда, на квартиру.

Но пленник не должен знать, что именно в моей голове изменилось. Он должен чувствовать прежнее, если не большее, напряжение. И я взглядом стремился это напряжение показать.

Он, кажется, понял, наконец, кто здесь старший, и уже не отрывал от меня преданного собачьего взгляда. Почти влюбленного взгляда, призванного доказать, что он за меня готов и в огонь и в воду. Так смотрят на обожаемых вождей, а не на противников. Странно, я никогда не претендовал на роль чеченского вождя.

– Нас только вчера познакомили…

– Надо же, и сразу такая преданность, что по одному слову готов пойти убивать…

– Вы меня тоже поймите… Вам хорошо… У нас и дом, и служба… А я только вчера приехал… Я в другом городе жил, но там работы теперь нет… Сюда посоветовали, сказали, работа будет… Дома-то тоже работы нет… Приходится ездить, скитаться, по углам ютиться… С женой, с детьми… Моему старшему сыну в первый класс пора, а где он в школу пойдет, если у нас своего дома нет и у меня работы нет…

Бандит откровенно давил на жалость. И того, кто положения вещей не знает, такая плаксивая исповедь пронять может. Трудно не согласиться с тем, что в Чечне с работой постоянная напряженка. Однако и там люди работают. И в других городах они работают. Но работу находит только тот, кто хочет ее найти. А кто не хочет, тот жалуется на ситуацию, а не на себя. Но есть еще и иная категория, которая ситуацией пользуется…

– И эмир Шарани Гочияев дал тебе работу…

– У меня денег нет, мне жену с сыновьями кормить нечем… Мне за квартиру платить нечем…

Волосняков раскрыл лежащий на столе большой бумажник, который он вытащил из кармана бандита, и стал пересчитывать тысячные купюры. Не досчитал до конца.

– Шестьдесят с лишним тысяч… Конечно, с голоду пухнет парень… Для него это не деньги… Шестьдесят тысяч простой работяга зарабатывает за полгода…

– Это эмир Гочияев дал… – сразу сознался чеченец.

– Оплата убийства подполковника Буслаева… – сказал я.

– Это на устройство… Квартиру снять… Сразу заплатить… Мы пока у знакомых остановились… Там тесно… Всем негде жить…

– Снять квартиру, а потом уехать… – Из того же бумажника старший прапорщик извлек железнодорожные билеты – четыре штуки, со страховыми квитанциями и еще какими-то копиями. – Со всей семьей уехать…

Пленник, похоже, о билетах забыл, и их появление на свет стало для него ударом. Он опустил голову.

– Где сейчас твой эмир Гочияев? – спросил Волосняков. – Быстро… Быстро отвечай… Внятно и без нытья…

Он поднял кулак. Пленник это движение заметил и сжался.

– Повторить вопрос? – Я тоже поднял кулак.

Он сжался еще сильнее и стал похож на ребенка.

– Я не знаю, где он живет… Мы в кафе встречались… В чеченском кафе… Два раза, вчера и сегодня…

– «У горного ручья», – сказал я. – Только мне казалось, что это ингушское кафе…

– «У горного ручья»… Ингушам там нечего делать… Мне сказали, туда подойти…

– Кто сказал?

– В другом городе… Знакомые… Сказали прийти и спросить эмира Гочияева… Эмир работу даст и с квартирой вопрос решит…

– А он? – показал я на убитого.

– Он тоже… Приехал… Он не со мной… Он сам… К эмиру…

Меня, впрочем, мало интересовал второй бандит. Пусть он интересует подполковника Капустина, которому вести расследование и связывать концы с концами. Мне важно найти и выручить брата и с эмиром Шарани Гочияевым разобраться. Очень уж я человек от природы любопытный и ни за что не откажусь от мысли выяснить, за что меня стараются убить. Это, кстати, и последующие покушения предотвратит. По крайней мере, я на это надеюсь…

– Нам пора ехать… – решил я.

Пленников, однако, оставлять без присмотра неприлично. Чтобы не создавалось впечатления неуважительного к ним отношения, я решил передать их на руки Капустину, о котором вовремя вспомнил, и вытащил трубку, чтобы позвонить. И в этот момент позвонил наш командир, полковник Баргузинцев. Я снова вышел в подъезд и оставил включенным «подснежник», чтобы наш с командиром разговор был доступен Ламберту и Волоснякову.

– Андрей Васильевич, у меня к тебе просьба есть… – Полковник, верный своей манере, не спрашивал, а сразу начал с дела. Он всегда так общается.

– Слушаю, Валентин Георгиевич…

– Мне сейчас звонил начальник областного управления ФСБ генерал-лейтенант Рябушкин. Он очень просит тебя найти и спрятать поглубже, чтобы бандиты до тебя не добрались и чтобы ты не помешал им работать…

– Поздно. Мы уже увязли в бандитском болоте… Работа в самом разгаре… Это, на мой взгляд, уже достаточная причина для продолжения работы.

– Понял. Выйти безболезненно возможности нет?

– Они похитили моего брата и устроили в его квартире засаду для меня…

– Классическая «мышеловка»…

– Да. Два человека. Нас трое. Одного мы не уберегли, второго сейчас допрашиваем. Я знаю, где искать человека, который все организовал. Ты тоже про него должен слышать. Он проходит и по федеральному, и, кажется, по международному розыску. Некий эмир Шарани Гочияев…

– У меня нет сводок по розыску. Но я буду рад, если ты до него доберешься. Что с братом? Есть след?

– Есть… И упустить этот след я не могу…

– Могу тебя понять… Короче говоря, дело так обстоит… Я даю тебе полную свободу действий. У меня нет с тобой официальной связи. Хотя ты позванивай по мере необходимости, и вообще, чтобы я в курсе дела был… С ФСБ постарайся не конфликтовать. Там еще московская бригада приезжает… Я так понял, что просьба «придержать» тебя идет от москвичей… И еще… Не сильно афишируй, что тебя из отпуска отозвали… Нехорошо получится, если этот факт всплывет… Тогда твои действия можно будет рассматривать как операцию, проводимую бригадой спецназа ГРУ в противовес операции, проводимой «Альфой»…

– Я понял… Не переживай, Валентин Георгиевич. Мы будем работать аккуратно и в полной «автономке»… Но оставить брата у них в лапах я не могу, сам понимаешь…

– Понимаю… Работай…

Осмыслив ситуацию, я все же хотел позвонить Капустину, чтобы он пленника забрал, труп из квартиры брата увез, пока он вонять не начал. В такую жару процесс разложения быстро начнется. Но Капустин позвонил сам…

Я вернулся в квартиру.

Видимо, старший прапорщик допрос продолжал, потому что пленник встретил меня радостным взглядом, словно я нес ему избавление от многих бед, которыми ему грозил Волосняков.

– А за что ты Асланбека Тагиева убил? – спросил я, присаживаясь перед пленником на краешек стула и наклонившись вперед, чтобы смотреть глаза в глаза.

– Это не я… – Пленник испугался. – Это он… – И показал кивком на тело.

Но по его глазам я понял, что он не только испугался, а еще и лжет.

– Это не важно – кто… – сказал я, пока не обостряя ситуацию. – Важно – за что?

– Гочияев приказал… Эмир Гочияев… Асланбек – мент… Он приехал тебя предупредить, что тебя убить хотят…

– А вот теперь я подхожу к самому главному вопросу! За что меня хотят убить?

– Этого я не знаю… Эмиру Гочияеву так приказали… Тебя нельзя пускать в Чечню… Больше я ничего не знаю…

Теперь по его глазам я прочитал, что он говорит правду…

Подполковник Капустин почувствовал себя лучше. На Буслаева, кажется, можно положиться… Вообще-то Игорь Евгеньевич не любил перекладывать ответственные дела на других и надеяться, что кто-то другой придет и сделает за него то, что сделать необходимо. Он предпочел бы сам найти этого эмира Шарани Гочияева. Но при этом понимал и то, что подполковник Буслаев вынужден сделать это сам, поскольку брата похитили именно его, и в такой ситуации лучше Буслаева с делом никто не справится. А справившись со своим делом, Буслаев автоматически решит и вопрос безопасности семьи Капустина. Оставалось самое сложное в данной ситуации – самому не мешать спецназовцу работать и не позволить другим помешать. Вот эта, последняя задача вызывала у Капустина опасения. Но все опасения таковыми только и остаются, пока не будет каких-то конкретных действий или решений. А они будут только с приездом московской оперативно-следственной бригады.