Пират в любви - Барбара Картленд

Нет, она не могла остаться.

Она ничего не требовала от него, ничего не ждала, хотела только сохранить что получила, сохранить незапятнанным, чтобы никто в мире, и он сам, не посягнул на это.

Лорд Сэйр как будто понимал ее чувства и читал ее мысли.

Бертилла ушла из его жизни так же неожиданно, как и ворвалась в нее.

И впервые за много лет лорд Сэйр глубоко заглянул в себя и был напуган тем, что увидел.

Пока он был молод и полон идеалов, он думал о женщинах с уважением; они казались ему драгоценными созданиями, достойными мужского поклонения и преданности.

Он очень любил свою мать. В его восприятии она олицетворяла собой истинную женщину — была нежной, сострадательной, все понимающей.

Она любила отца с бескорыстной преданностью, и это сделало их брак идиллией, с какой лорду Сэйру больше никогда не приходилось встречаться.

Единственной печалью родителей было то, что у них всего один ребенок и потому он избалован.

Воспитанный в семейной гармонии, Тейдон вышел в мир с повышенными требованиями — и неизбежно разочаровался.

Вначале его ужасало, что замужние женщины легко идут на измену, что брачные обеты для них — пустые слова, что они готовы очертя голову вступать в любовные отношения с любым мужчиной, пробудившим в них интерес.

Он ужасался, а вместе с тем неизменно потворствовал их неверности и принимал дары, предлагаемые столь легко и свободно.

Увы, человеку это свойственно!

Однако в глубине души он страдал оттого, что у его идолов были глиняные ноги, оттого, что ни одна женщина не могла удержаться на пьедестале, предназначенном ей самой природой.

И подсознательно он подходил к женщинам, которыми увлекался, с теми мерками, какие воспринял от матери.

Когда она умерла, Тейдон понял, что ни одна женщина не займет ее место у него в душе.

После ее смерти он чаще и легче стал вступать в любовные связи, которые, начинаясь со страстного увлечения, скоро теряли для него всякий смысл и оставляли после себя только скуку и разочарование.

Теперь он понял, что искал не только любви, которой дарила его мать и которая была невосполнима, но и любви, которой мать любила его отца.

Только встретив такую любовь, он мог бы жениться и обрести надежду на счастье.

Именно поэтому он отчаянно боялся ошибиться, именно поэтому твердил своему другу Д'Арси Чарингтону, что женитьба — не для него.

Тейдон считал, что никогда ему не встретить женщину, похожую на его мать, женщину, чей характер и личность дадут ему желаемое.

Женщину, которая полюбит его всем сердцем. Для которой другой мужчина в ее жизни невозможен.

Лорд Сэйр часто вступал в любовную связь с дамами, у которых были вполне добропорядочные мужья.

Он способствовал распаду многих браков, пусть не публичному разводу, но распаду, так сказать, внутрисемейному, и слишком хорошо знал, чего следует опасаться и избегать в личной жизни.

«Никогда, — клялся он себе, — никогда, никогда не женюсь я на женщине, которая станет заводить бог весть какие знакомства у меня за спиной или обманывать меня с моими лучшими друзьями. На женщине, способной заводить интрижки в мое отсутствие, пошло грешить в чьих-то чужих домах и, уж конечно, в моем собственном».

Жившая в нем порядочность, некий идеализм заставляли его возмущаться, когда женщины, твердившие ему о своей любви, издевались и смеялись над своими мужьями.

Он питал отвращение и к таким, как леди Элвинстон, — к тем, кто пренебрегает своими обязанностями по отношению к собственным детям и подает этим детям дурной пример.

Все это вкупе и внушало лорду Сэйру страх перед браком, страх обречь себя на безвозвратный путь, в конце которого — отчаяние.

Теперь, когда все, что он испытал в жизни и что чувствовал, прошло перед его мысленным взором, он вспомнил вчерашний поцелуй в саду.

Всю ночь он вспоминал мягкость губ Бертиллы и трепет ее тела, прильнувшего к нему.

Он понимал, что чувство, охватившее их обоих, было совершенно иным, чем все испытанное им до сих пор.

Бертилла была красива иной красотой, нежели все женщины, каких ему довелось знать.

Между ним и Бертиллой было нечто более глубокое и значительное, чем только желание, которое она возбуждала в нем.

Он чувствовал что-то еще и знал, что оно священно, но не смел облечь это в слово.

Бертилла была очень молода и неопытна, но обладала чувствительностью, порожденной не чисто физическими, а духовными ее свойствами.

Всего несколько недель назад лорд Сэйр и вообразить себе не мог подобных мыслей.

Он дал и получил тысячи поцелуев, но среди них не было ни одного, похожего на вчерашний. Поцелуя, на который Бертилла откликнулась всем своим существом.

Она отдала ему свою душу — дар, какого ему никто не предлагал до сих пор.

В то же время она пробудила в нем давно, казалось бы, угасшее его качество — идеализм.

Он снова ощутил себя рыцарем, способным сражаться за честь дамы и любящим в ней не только земное, но и божественное ее естество.

«Именно это я искал всю жизнь», — сказал он себе.

Казалось невероятным, что оно было совсем рядом — протяни руку и дотронешься, а он осознал свершившееся чудо, когда оно исчезло.

Не сознавая, что он делает, лорд Сэйр встал с кресла и подошел к краю веранды.

— Куда же вы, лорд Сэйр? — спросила миссис Хендерсон.

Лорд Сэйр так погрузился в свои размышления, что совсем забыл о ней.

Теперь, желая утвердить себя в своем намерении, он ответил ей правдиво и твердо:

— Я отправляюсь в Саравак!

Глава 6

Пароход, пыхтя, прокладывал себе путь сквозь ночь, а Бертилла, лежа без сна, думала только о лорде Сэйре.

Снова и снова вспоминала она его объятия, его поцелуй, от которого она вся затрепетала.

Она не чувствовала, что в ее каюте, маленькой и грязноватой, душно и жарко; в эти минуты она даже не испытывала страха перед тем, что ей предстоит.

Она знала, что, покинув этого человека, оставила с ним свое сердце

Она знала, что больше никогда и никого не полюбит, и была уверена, что принадлежит к числу тех женщин, которые любят раз в жизни.

Больше она уже не станет — да и не сможет! — рисовать в воображении будущего мужа, как делала это прежде: отныне и навсегда ее мыслями и чувствами владеет единственный в мире мужчина.

— Я люблю его! — шептала Бертилла.

Она говорила об этом Тейдону; слова не могли выразить всю силу ее чувств.

Поднялась она с зарей; умылась и оделась как можно аккуратнее, насколько позволяла крохотная каютка, чуть ли не до потолка заваленная ее вещами.

Она подумала, что даже толком не поблагодарила миссис Хендерсон за ее доброту и за то огромное количество одежды, которое едва уместилось в трех кожаных чемоданах.