Грешная любовь - Тереза Медейрос

Саймон быстро нацарапал свое имя в толстой, переплетенной кожей книге записей. Затем он передал Катрионе гусиное перо, слегка коснувшись ее теплой рукой. Она еще боролась с дрожью в руках, пытаясь правильно расставить точки над i, когда в дверях сарая появилась новая пара молодоженов, со смехом стряхивавших с себя капли дождя. Со стороны вновь прибывшие напоминали двух мокрых крыс, но их радостные лица светились едва ли не сильнее, чем кузнечный горн.

— Так ты и есть тот малый, кто исполнит мои заветные мечты? — обратился к кузнецу рыжеволосый юноша, покрепче прижимая к себе раскрасневшуюся спутницу.

Она шлепнула по промокшей на груди рубашке жениха и с обожанием посмотрела на его веснушчатое лицо:

— А мою заветную мечту ты исполнил, когда пошел против моего родителя и предложил мне убежать с тобой.

Обрадованный таким приятным признанием, парень обхватил ладонями сияющее от счастья лицо невесты, склонился к ее губам и принялся нежно и пылко осыпать ее поцелуями. От такого открытого проявления чувств сердце Катрионы пронзила острая боль зависти.

Кузнец откашлялся.

— Если вы не намерены прямо на пороге зачать своего первенца еще до того, как я объявлю вас мужем и женой, то предлагаю вам для начала подойти к алтарю.

Молодые люди перестали обниматься и, смущенно посмеиваясь, подошли поближе. Девушка посмотрела на стол, где лежала книга записей, и только теперь заметила Саймона и Катриону.

Она робко улыбнулась, показывая очаровательную щербинку между передними зубами.

— А вы только что поженились? Катриона кивнула:

— Как раз перед тем, как вы пришли.

Молодая невеста бросилась к Катрионе и в порыве чувств заключила ее в свои объятия:

— О, надеюсь, вы будете так же счастливы, как мы с моим Джемом!

Катриона неуверенным жестом погладила девушку по спине и поспешила высвободиться из ее рук. Стараясь не смотреть на Саймона, она промолвила:

— Благодарю вас. Конечно же, мы будем счастливы. Рыжеволосый жених также приблизился и стал приветливо пожимать руку Саймона.

— Поздравляю вас, сэр. Пусть ваша свадебная постель подарит вам сыновей. Много крепких мальчишек.

Молодой человек бросил оценивающий взгляд на бедра Катрионы и подмигнул Саймону:

— Ваша молодая хозяйка на вид породистая штучка, не хуже моей Бесс.

Шокированная услышанным, Катриона только вздохнула от такой оценки, а Бесс захихикала, прикрывая рот ладонью. Саймон подмигнул рыжему парню и шепнул в ответ так по-театральному громко, что его слова услышали все:

— Сынок, у тебя наметанный взгляд. Как раз по такому признаку я и выбрал эту девицу.

Ни на мгновение не забывая, что за ней следует Саймон, Катриона устало поднималась по лестнице гостиницы к их новой комнате. В этот вечер она не сможет оставить его одного в коридоре. Еще пять лет назад Саймон проник в ее сердце. А теперь и ее тело принадлежит ему как с точки зрения закона, так и согласно общепринятым традициям.

В эту ночь ей нельзя рассчитывать, что кто-то придет на помощь. Даже верный Роберт Брюс. Несмотря на возражения Катрионы, хозяин постоялого двора настоял на том, чтобы кот остался на ночь в конюшне в компании кучера.

Когда молодожены поднялись наверх, тень погруженного во тьму коридора, казалось, готова была поглотить Катриону. В местечке Гретна-Грин никого особенно не заботил уровень предоставляемых новобрачным гостиничных удобств. Наличие кровати было единственным, обязательным требованием к сдаваемой комнате. Если же судить по пылко обнимавшейся парочке, замеченной Катрионой во дворе, некоторые особенно нетерпеливые молодожены могли вполне обойтись и без такой роскоши, как кровать. Перед ее глазами вновь промелькнула только что увиденная картина — молодой мужчина стонет от удовольствия, стискивая ладонью обнаженную женскую грудь, выскользнувшую из-под лифа платья, — и Катриона почувствовала, как щеки запылали от волнения.

— Ну, вот мы и пришли, — промолвила она с наигранной веселостью, остановившись возле их комнаты.

Три раза подряд Катриона безуспешно пыталась попасть в замочную скважину, пока Саймон мягким, но решительным движением не забрал ключ из ее дрожащей руки. У него получилось с первого раза. Уэскотт отворил дверь и придержал ее, пропуская Катриону в комнату, в проходе их тела не могли не соприкоснуться. Это мимолетное касание с новой силой дало Катрионе почувствовать, насколько Уэскотт сильнее и крупнее ее.

Хозяин гостиницы уже распорядился, чтобы их багаж перенесли. А вот огня в камине не развели, из-за чего в комнате веяло холодом, а воздух был сырой и промозглый. Перед камином располагался одинокий грубо сколоченный стол. Однако молодоженов здесь не ждал свадебный ужин, не было ни подогретого мясного пирога с луком и яблоками, ни даже хотя бы куска заплесневелого сыра с черствым хлебом.

Может быть, так даже и лучше, подумала Катриона. От волнения и напряжения у нее так схватило живот, что еда отошла на второй план.

Единственная в комнате лампа отбрасывала неровный свет на стоявшую в углу узкую железную кровать. Было, похоже, что в такой кровати едва хватило бы места для одного человека, не говоря уже о двоих, Ничего общего с привычной для Катрионы роскошной постелью с балдахином в ее спальне.

Хватит понапрасну изводить себя, решила Катриона. Возможно, Саймон уже позабыл то глупое обещание, которое она дала ему в тюремной камере. Он ведь просто блефовал, хотел ее припугнуть, так стоит ли мучить себя напрасными страхами? Катриона сняла шляпку и положила ее на стол. Затем она повернулась к Уэскотту.

Саймон пристально смотрел на нее, как может смотреть только хищный зверь, готовящийся к нападению. Он привалился спиной к двери, как бы преграждая Катрионе путь к отступлению и исключая для нее малейшую возможность избежать уготованной участи. Развязывая узел галстука, Саймон заявил:

— Ну что, дорогая, сколько можно тянуть с важным делом? Давай-ка побыстрее займемся им!

Глава 9

Катриона остолбенела. Уже неплохо изучив манеры Саймона, она ожидала, по крайней мере, символической попытки соблазнить ее. Это могла быть просительная улыбка, ласковое прикосновение, какие-нибудь сладкие речи, про шелковистость ее волос или чарующий аромат лавандовой воды, которой она слегка подушилась за ушами. Она уже познала, каким искусным мог быть его язык. Особенно когда этот язык участвует в поцелуе. Но в эту минуту Уэскотт так смотрел на нее, словно желал лишь одного — повалить ее на стол, задрать юбки вверх и тут же изнасиловать подобно мародерствующему викингу.