Хроники Расколотого королевства - Фрэнсис Хардинг

Червонец раздраженно хрюкнул и, отойдя к своему столу, принялся так яростно раскуривать трубку, что вскоре полностью исчез в клубах дыма. В «Приюте Лорел» не было окон, из уважения к налогу на окна, но свет проникал через сотни отверстий, просверленных в досках. Лучи шпагами пронзали дымовую завесу.

Мисс Кайтли подала Пертеллису его трубку.

— Вы очень упрямы, — сказала она тихо.

— Я нажил себе врага? — спросил он так же тихо.

— Нет. Слишком преданного друга. Он беспокоится, что ваше прямодушие доведет вас до виселицы.

Пертеллис задумчиво раскурил трубку, а затем спросил у хозяйки:

— Скажите, а тот подозрительный посетитель… Он ведь такой не один? Много у вас побывало шпионов герцога с тех пор, как меня арестовали в прошлом месяце?

— Не пускать их я не могу.

— Понимаю. Мне и в голову не пришло, что власти, не найдя доказательств моей вины, станут следить за моими друзьями. Теперь из-за меня люди в опасности. — Пертеллис подпер щеку рукой и продолжил, не глядя в глаза мисс Кайтли: — Попробую найти помещение для работы, тогда не нужно будет приходить сюда… Может, братья Винновинги мне помогут.

— У меня большие запасы печенья с коньяком, которое вы любите, — сказала мисс Кайтли нарочито спокойным тоном. — Кроме вас, его почти никто не ест, из-за горького привкуса. Так что я понесу убытки, если вы перестанете сюда приходить. Мне придется нелегко, мистер Пертеллис.

Пертеллис хотел что-то ответить, но закашлялся.

— Что самое забавное, — заметил он, — мне иногда кажется, я бы давно забросил школу, но дети так хотят учиться. Они меня просто не отпускают — я даже не знаю, на какой улице они остановят меня и потащат куда-то, чтобы я дал им урок. Я сотню раз объяснял им, как это опасно, но у них такая тяга к знаниям! Никто из них не может позволить себе платные школы Книжников. А если бы даже могли, чему бы их там научили? Как исполнять законы и быть послушными рабами, не задавая вопросов? Поэтому моя школа живет. И растет. Каждый месяц появляются новые лица. Вот даже сегодня я увидел одну новую девочку. Она шла за мной по улице. Наверное, услышала от друзей. Она не осмелилась заговорить со мной. Но я уверен, что еще увижу ее. У нее был такой голодный взгляд…

Если бы Пертеллис услышал все бранные слова, которые Мошка успела выучить за свою жизнь, он, возможно, не стал бы так восхищаться ее тягой к знаниям. Собственно, как раз сейчас она цедила эти слова по очереди. Ватага ребят заметила, что Мошка висит на перилах плавучей кофейни, и бросилась вслед по берегу, крича во всю глотку, чтобы кто-нибудь снял негодницу. Наконец их крики были услышаны, из кофейни вышел краснолицый мужчина и, увидев Мошку, сказал:

— Это еще что? Тебе тут не место. А ну прыгай отсюда!

— Куда я прыгну? Я вам не жаба!

— Раньше надо было думать. Тебе тут не место. Такие правила. — С этими словами мужчина подошел к борту и, осмотрев реку, сказал кому-то: — Давай направо.

Мошка увидела впереди крошечный островок, на котором стояла бронзовая фигура Добряка Просака, что бережет непутевых от бурной реки. К островку был пристроен маленький причал, и плавучая кофейня не без труда пристала к нему.

— Давай слезай, — сказали Мошке. — Живо! Покричи, чтобы с берега за тобой приплыли.

Мошке ничего не оставалось, кроме как послушаться, и она спрыгнула на причал. У нее совсем не было денег, чтобы заплатить лодочнику.

Но вдруг она увидела, как по реке приближается нелепое сооружение бурого цвета, похожее на гигантский сундук. Не веря своим глазам, она только по вывеске над входом догадалась, что это еще одна плавучая кофейня. Только облик ее не внушал доверия — эта посудина напоминала разве что портовый кабак.

На парусе красовались силуэт оленя и название — «Речной олень». А на крыше бранились двое мужчин. Рангоут ходил ходуном — спорщики пытались выровнять парус по ветру, но у них не очень получалось. И никто не обращал внимания на островок с фигурой Почтенного и на девочку, машущую руками. Через минуту судно приблизилось к островку вплотную. Мошка решила прыгать.

Бух.

Звук, хоть и тихий, разбудил спящего.

Тот не вскочил из кресла, где дремал, но медленно открыл глаза цвета меди и оглядел, чуть хмурясь, тусклый зал, столы с кофейниками и посетителей. В основном здесь сидели драпировщики и торговцы мануфактурой, многие читали «Торговый компаньон» и обсуждали последние известия.

Мужчина снова откинулся в кресле. Не прошло и минуты, как он погрузился в дремоту. И только когда комната накренилась направо и все сидящие за столами схватились за кофейники и кружки, чтобы те не попадали на пол, мужчина снова открыл глаза. Кофейня подошла к причалу.

Он учтиво попрощался с хозяином. У него был приятный голос, точно теплое молоко. Он улыбнулся девушке, подавшей ему трость и шляпу. Улыбка у него была не менее приятной. Поклонившись, он вышел за дверь.

И тут с крыши прямо перед ним упало нечто в муслиновом платье. Шляпа слетела у него с головы.

Мошка — а это была она — подняла взгляд на человека, которого едва не сбила с ног, и растерянно заморгала. Тот ответил ей не менее растерянным взглядом. Мошка, поднявшись, протянула ему мятую шляпу.

Разумнее всего было поскорее убраться, пока незнакомец не разозлился, благо кофейня уже стояла у берега. Но, едва Мошка развернулась к выходу, человек поймал ее за руку.

— Ну-ка постой, — сказал он.

Впрочем, угрозы в его голосе не было.

Мошка уже хотела извиниться по всем правилам этикета, как вдруг заметила на берегу капитана Куропата, озирающего кофейню из-под ладони. Плавучие кофейни, несмотря на паруса, плыли так медленно, что Куропат оказался здесь раньше Мошки.

— Что с тобой? — спросил незнакомец, прочитав страх в ее глазах.

Вместо ответа она скользнула ему за спину, кинув на него умоляющий взгляд, и укрылась его широким плащом.

«Должно быть, он решит, что я воровка, или беглая служанка, или еще что похуже», — думала Мошка, надеясь на его милосердие.

Куропат почесал подбородок, сделал пару шагов к кофейне… И тут незнакомец запахнул плащ. Мошка оказалась в темноте, пахшей дорожной пылью и травами.

— Шагай, — сказал незнакомец. — Если не споткнешься, глядишь, он и не заметит лишнюю пару ног.

Мошка шла, прильнув к своему спасителю, ничего не видя и отчаянно стараясь шагать с ним в ногу. Она слышала звуки улицы, но не представляла, где они сейчас находятся. Иногда кто-нибудь задевал ее в толчее, заставляя сердце подпрыгивать к самому горлу.

Неожиданно поводырь распахнул плащ, и Мошка зажмурилась от яркого света. Они стояли на безлюдной улочке, обнесенной стеной с одной стороны, вблизи собора. Мошка оправила платье и убрала под чепец выбившиеся волосы.