Приглашение на бал - Дженни Лукас

Алессандро, в отличие от своей жены, так легко не прощал обиды. Он позвонил обеим женщинам и отменил приглашения, так что они пропустили этот прием, который, безусловно, станет главным событием уходящего года. Это научит их проявлять больше уважения к его жене. Его губы искривились в усмешке. Несомненно, когда Лилли в следующий раз их увидит, они обе будут с ней любезными.

Он едва сдержал смех, когда Лилли завладела вниманием седовласого господина, и тот, очарованный ею, забыл о Монике Валенти.

Да и кто на его месте не был бы очарован? Среди тощих женщин в однообразных бежевых и черных платьях Лилли была как райская птица среди ворон. Гости выстраивались в очередь, чтобы с ней поговорить, и Алессандро внезапно вспомнил, какой робкой и напуганной она была на балу «Прециози ди Каэтани». За эти несколько месяцев столько всего изменилось.

Алессандро обвел взглядом переполненный зал. Лилли так тщательно готовилась к этому приему, словно вся ее дальнейшая жизнь зависела от него. Она сама выбрала поставщиков провизии, флористов и музыкантов. Ирландская рок-группа, приехавшая из Дублина по ее просьбе, поднимала всем настроение своей веселой музыкой. Ужин а-ля фуршет состоял из блюд, представляющих национальные кухни тех стран, в которых были филиалы «Каэтани ворлдвайд». Эта смесь разных культур должна была стать катастрофой, но Алессандро, к своему удивлению, обнаружил, что его влиятельные гости смеются, а их элегантные жены веселятся как школьницы.

Прием имел большой успех.

Лилли имела успех.

У него защемило сердце от захлестнувших его эмоций.

Почему он не понял этого прежде? Лилли прекрасна такая, какая есть. Ей не нужно меняться. Ей не нужно сливаться с окружением. Она рождена для того, чтобы выделяться.

Он должен немедленно к ней подойти, заключить ее в объятия, сказать, как он ей гордится, как она ему дорога, как…

— Дорогой. — Неожиданно перед ним возникла Оливия и преградила ему путь. Худая и бледная, в своем узком черном платье она походила на ангела смерти.

— Что ты здесь делаешь? — спросил он.

Уголки ее губ приподнялись.

— Меня пригласила твоя жена.

Последнее слово она произнесла с нескрываемой усмешкой.

— Лилли слишком великодушна, — сказал Алессандро.

— Разумеется. Она может себе это позволить.

— О чем ты говоришь?

— Она богата.

Алессандро фыркнул:

— Лилли не из богатой семьи. Именно поэтому она такая… настоящая.

— Как интересно. — Манерно рассмеявшись, Оливия провела алым кончиком ногтя по лацкану его смокинга, придвинулась ближе и прошептала: — Ты знаешь, что она дочь Уолтона Хейнсбери?

Потрясенный, Алессандро уставился на Оливию. Ему казалось, что мраморный пол уходит у него из-под ног.

Он покачал головой:

— Ты спятила. Лилли родом из небольшого городка на Среднем Западе.

Оливия запрокинула голову и рассмеялась:

— Ты имеешь в виду Миннеаполис? Это большой город, дорогой. Там находятся главные офисы множества крупных компаний, включая…

«Включая „Хейнсбери корпорейшн“», — вспомнил он, и по его спине пробежала ледяная дрожь.

— Лилли не его дочь.

— Она не просто его дочь. Она его единственный ребенок. Его наследница.

«Мой отец бизнесмен. Он сказал, что лишит меня наследства, если я не вернусь в Миннесоту и не выйду замуж за одного из его менеджеров».

У нее есть часы от Хейнсбери, которые были изготовлены по заказу ее матери.

Алессандро отказывался верить Оливии. Всему этому должно найтись другое объяснение.

— Когда мы с Лилли познакомились, она работала у меня в канцелярии.

Оливия принялась изучать свой безупречный маникюр.

— Разве можно найти более подходящее место для корпоративного шпиона?

Алессандро вспомнил, как застал Лилли одну в своем кабинете в тот вечер, и внутри у него все оборвалось.

«Я просто хотела поработать несколько часов в тишине, чтобы меня никто не беспокоил».

Она обо всем знала. Знала о его планах относительно «Джоерии» и передала информацию Тео Сент-Рафаэлю. После того как Алессандро ее соблазнил и оставил одну на своей вилле в Сонома, она, должно быть, решила ему отомстить и связалась с его врагом.

— Меня удивляет, что твоя компания вообще наняла ее, учитывая ее предыдущее место работы. Она была экономкой Тео Сент-Рафаэля. Он ее кузен. Она ушла от него за несколько дней до того, как начала работать на тебя.

Эти слова подействовали на него как удар под дых.

— Тео Сент-Рафаэль, граф Кастельнау, приходится Лилли кузеном?

— Да. Она все время тебе лгала, но ты этого ожидал, не так ли? Ты составил брачный договор?

— Нет, — пробормотал он.

— Умная девчонка. Интересно, насчет чего еще она тебе солгала? Насколько хорошо ты ее знаешь?

— Я знаю, что она ждет от меня ребенка.

— Ты правда в это веришь? — усмехнулась Оливия.

Вдруг в его голове раздался голос из далекого прошлого: «Это не твой ребенок. Я солгала».

Он сжал руки в кулаки.

— Разумеется, это мой ребенок. Лилли не стала бы лгать насчет этого.

— Ты же знаешь, какими хитрыми и безжалостными бывают люди.

— Я? Да мне до твоей женушки далеко, — рассмеялась Оливия. — Должно быть, она спланировала все это с самого начала, чтобы отобрать у тебя компанию и разделить ее поровну между своим отцом и кузеном.

— Я тебе не верю, — солгал Алессандро.

— Спроси у нее сам.

Выругавшись, он направился через толпу к Лилли.

Его беспечная радость улетучилась. Остались только ярость и отчаяние.

Он отдал Лилли все, а она сделала из него дурака. Она лгала ему с самого начала. Насчет своей семьи. Насчет предыдущего места работы. Возможно, даже насчет…

«Нет».

Он отбросил эту гнусную мысль.

Видя его выражение лица и сжатые в кулаки руки, люди расходились в стороны.

Лилли разговаривала и смеялась с Владимиром Ксендзовым, который смотрел на нее с восхищением.

Она играет с ним? Пытается использовать этого русского так же, как использовала его?

Увидев Алессандро, Лилли побледнела.

— Что-то случилось? — спросила она.

— Назови мне свое имя.

— Лилли Каэтани, — смущенно ответила она.

— Нет, — отрезал он. — Назови мне свое имя.

Музыка прекратилась. Сотни гостей перестали разговаривать, и в зале воцарилась тишина.

Его жена сглотнула и прошептала:

— Лилли Смит.

— Назови мне свое имя, черт побери! — взревел он.

— Алессандро, я собиралась все тебе рассказать, — проронила она, чуть не плача.

— Когда? После того, как украла бы мою компанию и поделила ее между Хейнсбери и своим кузеном?