Эффект Лотоса (ЛП) - Вольф Триша

— Джоанна Делани с тобой не связана.

— На первый взгляд, да. Но что, если мы ошибаемся? Мы должны продолжать поиски, даже если это означает, что мне будет грозить опасность.

Ему не нравится этот ответ, но такова наша работа.

— Рис, Кэм убили из-за меня. Потому что я пришла к ней. Потому что… — я понижаю голос, — тот, кто написал записки, не хочет, чтобы я копалась в прошлом. Кэм, должно быть, знала…

Знала что?

Она призналась, что ходила в ту ночь к Дрю. Это означает, что по какой-то причине бармен Торренс солгал полиции о том, что провел с ней ночь. Из-за своего эго? Потому что она попросила его? В этом нет смысла, ведь они только познакомились. У него не было причин прикрывать ее.

Все врут. Это единственная истина, которую я знаю наверняка. Все лгут, и делают это, как правило, в своих эгоистичных целях.

Что еще знала Кэм? Кто еще мог быть замешан в деле? И при чем здесь Джоанна Делани?

— Записок?

Реплика Риса прерывает мои мысли, и я моргаю, глядя на него.

— Что?

— Ты сказала «записок». Есть еще какая-то записка?

Черт. Я потираю лоб, размышляя. Я никогда не рассказывала ему об анонимном письме, которое получила перед отъездом из Сильвер-Лэйк. Когда мое дело возобновили, я решила, что это ерунда, но, когда мне в номер подкинули еще одну записку, я уже не была так уверена.

— Мне следовало сказать тебе, — начинаю я.

Замешательство на его лице сменяется гневом. Я видела его злым — по-настоящему злым — только однажды, когда воинственно настроенный и пьяный брат жертвы пытался помешать нашему расследованию. Он продавал бульварной прессе ложные сплетни об умершей сестре, чтобы вызвать больший интерес к ее убийству. Рис прижал парня к стене, его кулак почти касался лица.

Нам обоим было противно.

Но Рис был еще и в ярости.

Ощущать направленную на меня ярость было почти так же, как получить удар ножа в живот. Уж я-то знаю, каково это.

— Пошли отсюда, — говорит он ровным голосом.

— Мы не можем уйти…

— Мы уходим. Ты расскажешь мне все о записках, прежде чем делать заявление.

Я позволяю Рису потянуть меня к выходу.

— Лэйкин Хейл?

Рефлекторно я начинаю поворачиваться, но Рис перехватывает меня и не дает сбиться с курса.

— Продолжай идти.

— Мисс Хейл? Подождите…

Нас остановили прямо перед двустворчатой дверью. Детектив догоняет нас и преграждает нам путь. Я распознаю его по дешевому пиджаку и ремню полицейского еще до того, как он достает значок.

— Детектив Вейл, полиция Западного Медьбурна, — говорит он. — Думаю, вы недавно говорили с моим напарником. Забавно. Не ожидал увидеть вас так скоро, тем более здесь.

Рис выпрямляется.

— Чем мы можем вам помочь, детектив?

Толстое лицо детектива бледнеет либо от жары, либо от пренебрежительного тона Риса. Он смотрит на меня вместо того, чтобы отвечать Рису.

— Вы же не пытаетесь избегать меня, не так ли, мисс Хейл?

Я сдерживаю гнев.

— Ну, в таком случае, меня бы здесь не было, не так ли? — Я оглядываю комнату ожидания, ища офицеров в форме. — Буду рада с вами поговорить, но думаю, это не подходящее место. Могу я назначить время для встречи с вами в участке?

— Назначить время? — Он ухмыляется. — Простите, мэм. Я не работаю по расписанию. Уверен, вы прекрасно знаете, что в расследовании время играет существенную роль. Первые часы после убийства имеют решающее значение. — Он смотрит на меня и прищуривается. Видимо, он ждет, что я отвечу на его риторический вопрос.

Я поднимаю брови.

— Да, я это знаю.

Он засовывает большие руки в карманы.

— Тем не менее, здесь есть укромная комната. Мы можем поговорить прямо там. — Он кивает в сторону крыла реанимации.

— Мне жаль. Не думаю, что это уместно. — Я пытаюсь обойти его, но он загораживает выход.

— Я могу проводить вас к ребенку, — говорит он, и у меня бешено колотится сердце. — Вы ведь здесь для этого? Чтобы увидеть малышку вашей подруги?

Девочка.

Мне не нужно смотреть на Риса, чтобы почувствовать его неодобрение.

Детектив Вейл любит сделки, он — переговорщик. Такие мужчины, как он используют тактику манипуляций, чтобы получить желаемое. Соглашаться на сделку опасно, таким образом противная сторона выискивает вашу слабость и использует ее.

Интересно, сколько сделок он заключил сам с собой.

— Хорошо, — говорю я, принимая его предложение. Сейчас для меня польза перевешивает опасность.

Когда я следую за детективом к большой двери скорой помощи, Рис незаметно пристраивается рядом.

— Импульсивно. Не делай никаких заявлений.

— Потому что я буду слишком эмоциональной? — я смотрю на него.

Он поджал губы и напряженно хмурится.

— Ты себя недооцениваешь, — говорит он, понижая голос, пока детектив договаривается с девушкой в приемной, чтобы нас допустили. — Ты можешь быть такой же эмоциональной, как и обычный человек, Хейл.

— Может быть, но я представляю это иначе, — я надеюсь, что моя невозмутимость поставит детектива Вейла в тупик.

Дверь открывается, и детектив удостоверяется, что я следую за ним. Но когда Рис пытается зайти следом, он поднимает руку.

— На данный момент мне нужно только заявление мисс Хейл, агент Нолан.

Выражение лица Риса ожесточается, и я встаю между мужчинами, чтобы разрядить ситуацию, пока она не обострилась.

— Все в порядке, Рис. Я ненадолго.

Он смотрит на детектива, а затем на меня, но ничего не говорит. Пока я слежу, как он садится в зале ожидания, дверь захлопывается, закрывая мне обзор.

— Сюда, — говорит детектив.

Он провожает меня по коридору мимо другого копа в маленькую пустую комнату. Здесь хранятся бинты и безвредные медикаменты. В центре стоят металлический стол и два складных стула. Либо здесь отдыхали медсестры, либо детектив сам привез их.

Разница существенная.

— Это вы здесь все обустроили? — спрашиваю я.

Он предлагает мне сесть первой, вымученно улыбаясь.

— Полагаю, у нас схожая работа. Вы привыкли задавать вопросы, но… — он вытаскивает черный блокнот из тайного кармана пиджака, — сегодня этим займусь я.

Так вот оно как. Я решила, что это его гнездышко, и он ошивается в больнице, рядом с ребенком Кэм, потому что у него нет других зацепок. Я бы сделала то же самое. Преступник приложил усилия, чтобы контролировать свою ярость и не убить ребёнка.

Интересно, здесь ли муж Кэмерон? И не важно, главный он подозреваемый или нет.

Детектив Вейл щелкает ручкой, начиная допрос.

— Мисс Хейл, почему вы с агентом Ноланом приехали в Западный Мельбурн?

Я снимаю сумку с плеча и накидываю ремешок на спинку стула.

— Мы работаем над делом Делани, — отвечаю я просто и честно.

Он не делает заметок.

— Вы с агентом Ноланом сами выбрали это дело или это решают за вас?

Я коротко улыбаюсь.

— Детектив, вы же знаете, что я не вправе обсуждать внутреннюю работу ФБР.

Он ехидно ухмыляется в ответ на мою улыбку.

— Тогда ладно. Можете ли вы сказать мне, вы заметили сходство между убийством Делани и нападением на вас до того, как подписались на это дело? — он тянется к папке и вытаскивает папку из манильской бумаги.

На первой странице значится: «Маркс, Синтия».

Я напрягаюсь. Меня не удивляет, что он заметил сходство. Но меня пугает, что он перешел к этому так быстро. Без всякой преамбулы.

— А вы не из тех, кто любит прелюдию, — говорю я. Я украла эту фразочку у Риса. Он использовал ее в предыдущем деле на полицейском, и тогда это сработало, так же как сейчас.

Детектив Вейл раздраженно вскидывает голову.

— Мне нравится сразу переходить к делу. Повторюсь, время имеет решающее значение, мисс Хейл. Или лучше перестанем ходить вокруг да около, и я буду называть вас мисс Маркс?

— Теперь меня зовут Хейл, детектив. И нет, — говорю я, опираясь локтями о стол. — Я не читала материалы дела.

Это правда.

Он с сомнением смотрит на меня.