Одиночество - Ольга Красникова

Есть две крайности в ожиданиях от психотерапии. Первая: «Все поправимо!» Не надо тешить себя иллюзиями, что человек, имеющий в своем «анамнезе» тяжелые психологические детские травмы, сможет жить «как все нормальные люди». Есть необратимые утраты, которые можно только оплакать, но нельзя ничем возместить: если в детстве папы не было, то его не было, поэтому почувствовать себя задним числом под надежной отцовской защитой не получится. Взрослый человек может немного «дородительствовать» себя, став сам себе «за маму и за папу», если научится относиться к себе с вниманием и заботой, защищать себя. Но, несмотря на все его усилия, у него не появится такого же ощущения опоры за спиной, как у человека, выросшего в полной функциональной (психологически здоровой) семье. Увы!

Вторая крайность: «Все тщетно! Мне нельзя помочь!» Как бы ни была запутана и запущена жизненная ситуация, всегда можно попытаться ее хотя бы немного облегчить. Ведь даже людям со смертельным диагнозом врачи оказывают посильную помощь. Но, в отличие от медицины, в психологии помочь себе может только сам человек. Психотерапевт создает условия, в которых человек видит себя и свою жизнь с новой точки зрения, получает новый опыт, но выбор, принятие и осуществление решения совершает сам человек.

Некоторые думают, что психотерапия может заменить дружбу. Но не стоит забывать, что психотерапия – это все-таки профессиональная работа, своего рода «суррогат», и она не заменит полноценного личного дружеского общения. Конечно, между психологом и человеком, обратившимся к нему за помощью, возникает контакт, происходит встреча, но психотерапия предполагает фиксированное время, определенную оплату. Также существует ряд этических правил, которые не позволяют переводить терапевтические отношения в «дружбу семьями». Даже при том, что такое общение может быть очень глубоким, все равно оно не заменяет дружбу, любовь, пастырское общение. Это обращение к специалисту, который помогает в чем-то разобраться, научиться строить доверительные личные отношения, что-то изменить, но отношения с ним не перерастают в близкие, а людям нужны дружеские отношения.

Однако подобные ограничения ничуть не умаляют ценность встречи психотерапевта с человеком, обратившимся к нему за психологической помощью. Ведь с христианской точки зрения, встречаясь друг с другом, мы удостоверяем друг друга в бытии, мы говорим друг другу: «Я тебя вижу! Я тебя слышу! Ты есть!» – тем самым подтверждая ценность другого. Каждая встреча двух личностей откладывает на них отпечаток. Поэтому невозможно рассматривать работу психотерапевта, особенно духовно-ориентированного, только с формальной точки зрения, как «предоставление услуг по оказанию психологической помощи населению».

Встреча и со-бытие

Конечно, встречи бывают разные: глубокие и поверхностные, истинные и ложные, но все они, по словам митрополита Сурожского Антония, «начинаются с того, что человек, у которого есть сознание евангельское или просто острое, живое человеческое сознание, должен научиться видеть, что другой существует. И это бывает редко, очень редко»[35]. «Вот в свете Евангелия и думайте о каждой человеческой встрече именно как о встрече; не просто о том, что люди столкнулись да разошлись, прошли мимо – и не заметили, кто мимо прошел. Так в евангельской притче о милосердном самарянине проходили бесчувственный левит и безответственный священник. А мы должны, как самарянин, остановить свой взор на каждом, никого не пропустить незамеченным, и когда слушаем – слышать, а не просто воспринимать звуки слов. Если бы мы только умели встречаться!»[36]

Встреча в широком смысле – это вступление в совместное бытие, в общую жизнь. Подлинная встреча становится условием появления уникальной, живой общности двух людей, которую обозначают как со-бытие. Как писал профессор В. И. Слободчиков, «подлинная, бытийная общность предполагает, несмотря на препятствия и „непрозрачность“ Другого, выход за рамки самого себя и понимание (постижение) личности Другого, а также чувства ответственности и преданности, которые включают в себя и Я, и Ты, и Мы»[37]. Со-бытие и есть подлинная ситуация развития личности.

Бывает, что со-бытие открывается в короткой встрече, но память о ней может остаться на долгие годы как бесценный опыт, доказывающий, что есть жизнь без одиночества, существуют близкие человеческие отношения, и у меня они были, а значит, они возможны. Ведь многие люди отчаиваются дождаться встречи, перестают верить, что она может с ними когда-нибудь случиться, что это не сказка… Такая встреча может оказаться лишь мгновением в жизни, а может перерасти в дружбу, преданность, любовь.

Имея опыт со-бытия, пусть даже полученный не в повседневной своей жизни, а на психологической консультации, человек будет и дальше искать и находить людей, способных на такое общение. А пока не найдет, он может заниматься саморазвитием и любимыми делами. Во всяком случае, от одиночества мучиться он не станет. Зачем?

Одиночество и вера (вместо заключения)

Основное чувство, связанное с одиночеством, – это ощущение внутренней пустоты. И самая главная наша ошибка в том, что мы пытаемся эту пустоту заполнить удовольствиями, отношениями с людьми, работой, обрядами и проч. Но ведь прежде, чем встретиться с другим, человеку необходимо встретиться с самим собой, принять себя, свою жизнь со смирением и благодарностью Богу. Заполнение же внутренней пустоты возможно только путем установления связи с Богом. Потому что мой внутренний мир – это место для меня и для Бога, ведь Бог всегда со мной и во мне Своею благодатью, а также данным мне Своим Образом и Подобием. В молитве перед Причастием есть такие слова: «Божественных бо причащайся и Боготворящих благодатей, не убо есьм един, но с Тобою, Христе мой…»[38] («Ведь причащаясь божественных и обоготворяющих Даров, я действительно не один, но с Тобою, Христе мой…»). Другой человек, каким бы любимым и близким ни был, какими бы доверительными и открытыми ни были связывающие с ним отношения, не сможет стать моей внутренней опорой, так как он – вовне, он всегда остается другим.

Вера спасает человека от одиночества, дает возможность встречи с Утешителем, Путеводителем, Отцом. Но обретение веры не избавляет автоматически от мук одиночества, хотя некоторые и тешат себя такой иллюзией. Доказательство этому – множество верующих, воцерковленных людей, которые жалуются на то, что, несмотря на их приход к Богу, активную жизнь в Церкви и служение в приходе, они все равно чувствуют себя одинокими и страдают. Это неудивительно, ведь удерживать в своем сердце ощущение связи с Богом постоянно – это для нас скорее мечта, идеал. В реальной жизни мирская суета, хлопоты, отношения, события – все отвлекает. Даже находясь в храме на богослужении, человек умудряется обращать внимание на то, кто во что одет, кто как себя ведет, кто с кем общается, он размышляет, где после завершения службы можно будет перекусить и как все-таки ужасно устали ноги… теряя в этот момент главное – то, за чем пришел – общение с Богом через молитву.

Так как очень сложно хотя бы какое-то время удерживать память о присутствии Господа в своей жизни (это требует внутренней работы, труда, духовного поиска, личностного роста, то есть это действительно сложно), мы пытаемся пойти простым, как нам кажется, путем. Мечтаем найти человека, который сделает нас счастливыми, который заполнит нашу пустоту. Но это ошибочный путь. Стержнем нашей внутренней жизни является связь с Богом. Это может быть ощущение того, что Господь меня любит, Господь меня принимает, что жизнью своей я обязан Ему, что я отвечаю за то, как я проживу свою жизнь, потому что Господь мне ее подарил, но Он с меня и спросит. Даже если чувства богообщения почти нет, и мы совсем не такие, как преподобный Серафим Саровский, – это тот самый вектор, по которому мы двигаемся. Важно увидеть перспективу, начать движение в верную сторону. Редко бывает, что после принятия решения сразу все меняется. Наивно на это рассчитывать.

На своем пути к Богу человек может испытывать не только воодушевление и надежду, но и сомнение, разочарование, отчаяние, острое ощущение одиночества. Не стоит предаваться иллюзии, что можно этого избежать, если даже такой гигант духа, как царь Давид, вопиет: «Боже мой! Почему Ты оставил меня?» (Пс. 21), и эти же слова произносит Христос на кресте (Мф. 27:46 или Мк.15:34). Поэтому хорошо бы более трезво оценивать свои силы и сложность поставленной задачи. Не надо впадать в крайности, идеализируя свои способности («Я все смогу! Я справлюсь!») или обесценивая сделанное («Все зря! У меня никогда ничего не получится! Это выше моих сил»). Чувство меры и опора на реальные факты помогут «спуститься с небес» или вытащить себя из «ямы»: «Я проделал большой путь, но я не знаю, сколько еще ждет меня впереди. Есть задачи, которые мне удалось решить, с чем-то я не справился, какие-то вещи мне только предстоит совершить». Не всегда удается сохранить ясный ум и трезвый взгляд, но мы же просто живые люди, со своими слабостями и сильными сторонами! Рано или поздно придется смириться с собственными ограничениями, не забыв при этом поблагодарить за те возможности, которые у нас есть.