Похищенная - Келли Армстронг

Пауза.

Наконец заговорил Матасуми:

— Думаю, так или иначе они догадываются.

— Демон-агито имеет более высокий ранг, чем эванидус, а отец Ксавьера был именно эванидусом, — добавила Бауэр. — Экзустио стоит выше их обоих. Если я не ошибаюсь, Адам Васик наполовину экзустио?

— Знаете, в разговоре он об этом не упоминал.

На лице Бауэр промелькнуло разочарование, но его тут же сменила улыбка — притворно дружелюбная, как и прежде.

— Доктор Кармайкл осмотрит ваши ожоги. Как я понимаю, нанес их Адам?

Она сделала паузу. Я ничего не ответила, и Бауэр продолжала:

— Полудемоны-экзустио очень сильны. Настоящая элита. Адам стал бы для нас первоклассным приобретением. Быть может, вы захотите нам помочь. Ожоги, наверное, очень чувствительные…

— Заживают уже.

— И все же мы были вам признательны…

Матасуми прервал ее:

— Сондра, мы ведь даже не знаем наверняка, что за демон был отцом Адама Васика. Про экзустио говорит только один источник, и то с чужих слов.

— Зато это надежный источник. — Бауэр повернулась ко мне. — Один из первых наших гостей, некий шаман, входил в совет Рут Винтербурн, когда приемный отец Адама только-только начал брать его с собой на эти встречи. Сам он полудемон-темпестрас — в смысле, отчим Адама. При этом он прекрасно разбирается в демонологии, и по его словам, отец Адама был именно экзустио.

— Однако сын ничем еще не доказал, что обладает такой силой, — возразил Матасуми. — Эти ожоги указывают скорее на игнеуса. Экзустио испепелил бы мисс Майклс на месте.

— Но ведь и полудемон-игнеус стал бы для нас большой удачей. И еще здорово было бы заполучить отчима Адама. На демонов бурь у нас катастрофически мало данных…

— А я бы хотела поглядеть на его мать, — заявила Тесс. — Вы подумайте, какое совпадение: сначала выносила ребенка от демона, потом вышла замуж за полудемона. Наверное, что-то в ней притягивает их. Любопытно было бы узнать что. Ну и полезно.

Мне стало совсем не по себе. Что еще знали о нас эти люди? Уже в том, что им известен сам факт нашего существования, хорошего мало. Но ведь они, более того, не стеснялись копаться в нашей личной жизни, а уж это тревожило не на шутку. Интересно, часто они обсуждали нас вот так, между делом, словно мы не живые существа, а персонажи какой-нибудь «мыльной оперы» — современной версии «Мрачных теней»?[17]

— Почему же вы тогда похитили не Адама, а меня? — проворчала я.

— Напрасно вы недооцениваете свою значимость для нас, Елена, — откликнулась Бауэр. — Мы очень рады, что вы теперь с нами.

— Адама же не нашли… — ляпнула Тесс.

Вот спасибо.

Бауэр возобновила экскурсию:

— А вот и наша последняя гостья.

В камере напротив Лии сидела девочка лет двенадцати-тринадцати. Мне подумалось, что столь юный вид объясняется ее принадлежностью к какой-то неизвестной мне сверхъестественной расе.

— И кто же это? — полюбопытствовала я.

— Ведьма, — ответила Бауэр.

— Она сохраняет молодость при помощи какого-то заклятия? Умно придумано, но я бы на ее месте выбрала другой возраст: либо задолго до наступления половой зрелости, либо после. Лично я согласна быть кем угодно, только не подростком.

Бауэр рассмеялась.

— Нет, дело вовсе не в заклятии. Саванне двенадцать лет.

Я обомлела. Если до этого у меня мурашки бегали по спине, то теперь в желудке вмиг образовалась глыба льда.

— Двенадцать? — переспросила я, отказываясь верить своим ушам. — Вы засадили в камеру двенадцатилетнюю ведьму?

— Это самый лучший возраст, — не преминул уточнить Матасуми. — Сверхъестественные способности по-настоящему пробуждаются в ведьмах с приходом первых месячных. Саванна как раз находится на грани полового созревания, и у нас есть прекрасная возможность проследить за всеми психологическими и физиологическими изменениями в организме молодой ведьмы, которые определяют ее способности к колдовству. Наткнулись мы на нее по чистой случайности. Да, нам необычайно повезло. Саванна — дочь ведьмы, входившей когда-то в Шабаш. Несколько недель назад мы разыскали эту ведьму. Наши люди захватили мать, а тут дочь раньше времени возвращается из школы… Разумеется, пришлось взять с собой и девочку.

Я обвела взглядом камеру.

— Вы держите ее отдельно от матери?

— С матерью возникли определенные трудности, — заявила Бауэр. — Она оказалась намного опаснее, чем предполагал наш колдун, черпала силу в темной магии. Это, кстати, и могло послужить причиной ее разрыва с Шабашем. Так вот, Ева… нам пришлось…

— Мы убрали ее из программы, — вклинился в разговор Матасуми. — И правильно сделали. От нее было больше неприятностей, чем пользы. Кроме того, ее присутствие отвлекало девочку.

Внутренности мне сковало льдом. Эти люди не просто упрятали ребенка в подземный бункер — они искренне радовались удаче и хвалили себя за то, что вовремя отделались от матери «объекта».

Девочка была довольно высокой для своего возраста и очень худенькой: тело, казалось, состояло из одних плоскостей да острых углов. Поразительно прямые и черные, как смоль, волосы доходили ей до самой талии. На узком личике выделялись огромные темно-синие глаза. Необычная внешность, которая со временем обратится в настоящую красоту. Некоторое время девочка не отводила взгляда от кроссворда в журнале, затем кивнула и вписала какое-то слово. Убедившись, что головоломка разгадана полностью, она отбросила журнал в сторону, встала из-за стола, прошлась туда-сюда по камере и остановилась перед книжной полкой около телевизора.

— Ей, наверное, очень скучно, — заметила я.

— О да, — откликнулась Бауэр. — Саванне нелегко. Мы это понимаем и потому стараемся, чтобы ее пребывание здесь было максимально комфортным. Она получает все, чего только захочет — шоколадки, журналы… На прошлой неделе мы даже привезли ей видеоприставку. Она вполне… — Бауэр помедлила, так и не решившись произнести какое-то слово. — Она вполне благоустроена.

Значит, все-таки они понимают, как некрасиво это выглядит со стороны. «Прости, милая, мы тут казнили твою мамочку, вот тебе взамен „Геймбой“ и новый выпуск „Эль-Герл“».

Бауэр постучала наманикюренным пальчиком по стеклу, натянуто улыбнулась.

— Что ж, это все. Вам, вероятно, хочется узнать, каких целей мы добиваемся.

— Давайте не сейчас, — буркнул Матасуми. — Доктор Кармайкл уже ждет, да и место не самое подходящее…

— Мы показали Елене, как тут все устроено. Думаю, теперь самое время дать ей кое-какие объяснения.

Губы Матасуми сжались в тонкую ниточку. Так этот пункт не входил в традиционную программу? К чему тогда все это? Может, Бауэр хотела как-то оправдать себя за обращение с Саванной? Но какое ей дело до того, что я подумаю? Или она доказывала что-то самой себе?

Прежде чем снова заговорить, Бауэр вывела меня из тюремного блока, предоставив попутно возможность ознакомиться с процедурами безопасности. В наружном коридоре, возле самой двери, обнаружилась небольшая комнатка, в которой сидели два вооруженных охранника. Судя по выражению лиц этих парней, заинтересовала я их не больше, чем какая-нибудь уборщица. Да, нанимать в охрану бывших военных имеет смысл: любопытство выбито из этих людей раз и навсегда. Выполняй приказы и не задавай вопросов…

— Это военный проект? — поинтересовалась я. Пока Бауэр расположена отвечать на вопросы, буду их задавать.

— Военный? — Она увидела, что я рассматриваю охранников. — Сверхъестественные существа как абсолютное оружие? Оригинальная идея.

— Да не особенно, — пробубнила я. — Ее уже использовали в «Баффи — истребительнице вампиров». Так себе был сезон, я половину серий проспала.

Бауэр рассмеялась, но явно меня не поняла. Я с трудом представляла ее развалившейся в кресле перед телевизором. Если уж она что-то и смотрела по ящику, то исключительно новости.

— Не волнуйтесь, — сказала она, — программа целиком находится в частных руках. Охранников мы подбирали из сугубо практических соображений. Правительство здесь никак не замешано.

Миновав еще несколько дверей, мы очутились в длинном коридоре.

— В современном постиндустриальном обществе научно-технический прогресс не прекращается ни на минуту, — заговорила Бауэр, не сбавляя шага. Мне даже показалось, что ее голос доносился из невидимых динамиков у меня над головой. — Человеческая раса достигла невиданных успехов в сфере технологий. Масштабы просто поражают. С каждым днем наша жизнь делается все легче и приятней. Но можем ли мы назвать себя счастливыми?

Она сделала паузу, даже не посмотрев на меня, словно и не ожидала ответной реплики. Риторический вопрос, театральная пауза… Бауэр была отличным оратором.

— Нет, не можем, — продолжила она. — Все мои знакомые ходят к психоаналитикам, их книжные полки завалены руководствами по саморазвитию. Время от времени они уединяются, надеясь достичь просветления. У них есть личные наставники-йоги, которые обучают их медитации. Но есть ли от всего этого хоть какая-то польза? Нет. Они глубоко несчастны. И почему же?