Священная охота - Лоис Буджолд

Ингри только вздохнул в ответ.

— Каким вы представляете себе Истхом?

— Ну… я там никогда не бывала, но мне всегда казалось, что это великолепный город. Самым роскошным, конечно, должен быть королевский дворец, но принцесса Фара столько рассказывала и о причалах на реке, о стекольных мастерских, о школах при главном храме… и о Королевском колледже тоже. Дворцы, сады, лавки с модной одеждой, скриптории… Говорят, лучшие ювелиры и прочие ремесленники живут в столице. И ещё актёры разыгрывают представления — не только в дни священных праздников, но и для удовольствия знати в резиденциях вельмож.

Ингри решил испробовать другой подход.

— Случалось ли вам видеть, как стая стервятников кружит вокруг тела какого-нибудь крупного и опасного зверя — быка или медведя, — который умирает, но ещё жив? Большинство ждёт в сторонке, но некоторые подскакивают, вырывают клок и тут же убегают. По мере того как идёт время, любители падали придвигаются всё ближе, и вид этого стягивающегося кольца привлекает издалека родичей трупоедов, которые боятся упустить лакомый кусочек, когда наконец начнётся пиршество.

Леди Йяда с отвращением поморщилась и вопросительно взглянула на Ингри.

— И что?

Ингри позволил прозвучать в своём тихом голосе зловещей нотке:

— Сейчас Истхом очень похож на такую стаю. Скажите, леди Йяда, кто, по-вашему, будет избран следующим священным королём?

Йяда заморгала.

— Мне кажется, принц-маршал Биаст. — Старший и более вменяемый брат Болесо в последнее время под руководством советников отца зарабатывал себе воинскую славу на северо-западной границе.

— Так думали очень многие, пока священного короля не поразила долгая болезнь, а теперь ещё и паралич. Если бы удар случился лет через пять, королю, по мнению Хетвара, удалось бы ещё при своей жизни добиться избрания Биаста. Или же если бы старик скончался скоропостижно — тогда Биаста удалось бы усадить на трон, воспользовавшись трауром, до того как оппозиция успела бы собраться с силами. Мало кто предвидел эту полужизнь-полусмерть, длящуюся месяцами и дающую возможность манёвра тёмным силам… впрочем, как и всем остальным. Люди стали задумываться, перешёптываться, испытывать искушение… — Священный король уже на протяжении пяти поколений избирался из представителей клана Стагхорнов, и другие кланы давно уже начали подумывать о том, что пришла их очередь занять престол.

— Кто же тогда?

— Если бы священный король скончался этой ночью, никто, даже хранитель печати Хетвар, не смог бы сказать, кого изберут на следующей неделе. А если уж этого не знает Хетвар, сомневаюсь, что кто-нибудь может что-нибудь предсказать с уверенностью. Однако, судя по тому, какие ходили слухи и кому вручались взятки, Хетвар полагал, что свою кандидатуру может неожиданно выставить Болесо.

Брови Йяды изумлённо поднялись.

— Это был бы никуда не годный кандидат!

— Глупый и управляемый, да, а значит, с точки зрения некоторых, идеальный. Я лично думаю, что эти люди недооценивали того, насколько опасным стало его сумасбродство, и пожалели бы, если бы добились своего. Так я думал ещё до того, как узнал, что в эту гремучую смесь добавилась и магия. — Ингри нахмурился. Уж не знал ли Хетвар о нечестивых развлечениях принца? — По крайней мере хранитель печати был достаточно обеспокоен, чтобы поручить мне доставить сто тысяч крон выборщику — старшему настоятелю храма в Уотерпике, — рассчитывая, что тот проголосует в пользу Биаста. Его преосвященство поблагодарил меня, как мне показалось, довольно двусмысленно.

— Хранитель печати подкупил старшего настоятеля!

Наивное изумление в голосе Йяды заставило Ингри поморщиться.

— Единственное, что в такой сделке было необычным, — это моё участие. Хетвар чаще пользуется моими услугами, чтобы передать угрозу. Тут у меня не много соперников. Я получаю особенно большое удовольствие, когда в ответ меня пытаются подкупить или припугнуть. Одно из немногих доступных мне развлечений — позволить устроить западню, а потом… разочаровать. Думаю, что, послав меня, Хетвар преследовал двоякую цель — по крайней мере настоятель очень нервничал. Этот факт Хетвар явно собирается использовать… ну, для чего он вообще использует такие вещи.

— Хранитель печати поверяет вам свои секреты?

— Иногда поверяет. Иногда нет. — «Как вот теперь, например». — Он знает, что у меня любознательный ум, и скармливает мне иногда лакомые кусочки. Но я не выпрашиваю их — иначе не получу ничего. — Ингри сделал глубокий вдох. — Ладно… Раз вы не восприняли мои намёки, позвольте мне высказаться прямо. Там, в замке, вы не просто защищали свою добродетель, и вы не просто нанесли обиду царствующему роду Стагхорнов, превратив смерть одного из его членов в публичный скандал. Вы разрушили политическую схему, которая кому-то стоила сотен тысяч крон и многих месяцев тайных приготовлений, и к тому же угрожаете сделать общим достоянием вину принца в незаконной магии самого опасного вида. Из того, что на меня было наложено заклятие, я делаю вывод, что в Истхоме имеется могущественная личность — или целая группа, — которой вовсе не хочется, чтобы вы кому бы то ни было сообщили правду о Болесо. Их попытка тайно разделаться с вами не удалась. Предполагаю, что следующая попытка будет не столь тайной. Уж не воображали ли вы, что будете героически разоблачать зло перед судьёй или следователем столь же мужественным и честным, как вы сами? Может быть, такие люди и существуют, не знаю; но одно могу вам гарантировать: вы будете иметь дело только с придворными совсем другого сорта.

Ингри, следивший краем глаза за леди Йядой, заметил, как гордо приподнялся её подбородок.

— Меня это… возмущает, — заключил Ингри. — Я отказываюсь быть участником расправы. Я могу организовать ваше бегство — по торной дороге, с деньгами и без опасности повстречаться с голодным медведем. Сегодня ночью, если пожелаете. — Ну вот: его готовность изменить своему долгу теперь высказана вслух. Йяда всё ещё молчала, и Ингри мрачно смотрел в пол.

Когда девушка заговорила, её тихий голос вибрировал от с трудом сдерживаемых чувств.

— Какой удобный выход! Так вам не придётся никому противодействовать, не придётся ради собственной чести разглашать опасные истины. Для вас всё будет идти так же, как раньше.

Ингри резко поднял голову и увидел, как побледнела Йяда.

— Едва ли, — процедил он. — У меня на спине теперь тоже нарисована мишень. — Его губы раздвинулись в улыбке, от которой обычно шарахались даже смелые мужчины.

— И это доставляет вам удовольствие?